Это случилось в 2002 году, когда я училась на первом курсе.
В ту пятницу, когда все это началось, я осталась ночевать у подружки. Алина жила в двухэтажном деревянном доме, который сама же называла бараком. Рядом стояли ещё три точно таких же дома.
Это была не просто окраина города, а как бы отдельный район, который находился примерно километрах в двух от цивилизации — хорошо освещённого современного микрорайона с машинами, людьми и фонарями. Идеальное место для чего-то тёмного, мрачного и необъяснимого.
Два километра пустоши… пока мы добрались под моросящий дождём до барака, я чуть с ума не сошла от страха. Была поздняя осень, стемнело рано, и территорию освещала лишь не очень яркая лампочка над одним из подъездов.
Нас было трое: Алина, я и Саша — наша общая подружка. У соседки Алины умерла дочь, поэтому мы были здесь. Алина боялась ночевать одна.
Вечер тянулся невыносимо долго и нудно. Мы пытались готовиться к зачёту, но постоянно отвлекались, чтобы поболтать о какой-нибудь ерунде.
Около девяти вечера в квартиру постучали. Это была молодая женщина в чёрном платке. В руках она держала четыре розы. Мне стало слегка не по себе.
— Примите мои соболезнования, — тихо сказала женщина, — извините, что так поздно. Я могу… попрощаться с Лерой?
— Попрощаться с Лерой? — повторила Алина, — вы ошиблись квартирой. Это на первом этаже.
Женщина извинилась и ушла, но вечер был безнадёжно испорчен. Жутко было осознавать, что рядом с нами находится мертвец.
Около десяти утра на следующий день у подъезда начали собираться люди. Саша не отходила от окна, и Алина предупредила её, что нельзя смотреть на покойника через стекло.
— Почему? — спросила Саша.
— Потому что это невежливо, — ответила я.
— Потому что ты можешь разозлить своим неуместным любопытством покойника, — сказала Алина. Я не стала возражать — это личное дело каждого, во что верить, а во что нет.
Саша тоже не стала возражать, она просто продолжила наблюдать за происходящим.
— Её душа сейчас где-то здесь, — продолжала Алина, — ей может не понравиться. Выйди на улицу, если хочешь, но не смотри из окна.
Но Саша не послушала её.
Через несколько дней мы писали контрольную работу по латинскому языку. В какой-то момент Саша вдруг вскочила с места и начала кричать.
— Кто из вас смотрит на меня? Сколько можно!
Мне стало жутко. Я нашла глазами Алину, она тоже выглядела испуганной. Саша схватила свои вещи и выбежала в коридор.
На следующий день мы занимались в студенческой библиотеке. Саша постоянно оглядывалась по сторонам, явно нервничая, потом сказала, что подготовится к зачёту дома, собрала вещи и ушла.
Она замкнулась в себе, начала прогуливать пары и утверждала, что за ней постоянно кто–то наблюдает. Потом Саше начали сниться сны… что именно ей снилось, мы так никогда и не узнали, но догадывались.
Саши не стало в конце декабря. Записки она не оставила.
До сих пор я иногда спрашиваю себя: могли мы что-то сделать, чтобы помочь ей, или нет? Мы не верили, но ведь и Саша не поверила, и чем все закончилось?
В любом случае, если есть возможность не смотреть, не смотри…