Конец 19 века.
В далекой Индонезии произошло сильнейшее извержение вулкана Кракатау, в Оттаве продемонстрировали первую в мире электроплиту. «Остров сокровищ» Стивенсона впервые опубликован в виде целой книги, а знаменитый Восточный экспресс впервые отправился в путь из Парижа в Константинополь.
Тем временем в Российской империи поздней весной короновался новый император Александр III, а на месте гибели прежнего заложили храм Спаса на крови. Исследователь Пржевальский отправился во вторую Тибетскую экспедицию. А в московских кулуарах обсуждают миллионера Солодовникова, на которого некая Куколевская подала в суд за отказ выделять на содержание множества их общих внебрачных детей 300 рублей в год. Проныра адвокат Солодовникова заявил, что доказать отцовство невозможно, на чем суд бесславно и закончился.
Но это все там, далеко, а здесь и сейчас…
... все казанское общество неимоверно взволновано предстоящим открытием Александровского пассажа, который возводится вот уже третий год и должен стать третьим в Империи после московского и петербургского. Возводится он по замыслу столичных архитекторов и под руководством выпускника Имперской академии – Генриха Руша! Обещают французский шик и немецкие новинки! Ходят слухи, что на строительство доходного дома потрачено аж целых 800 тысяч рублей! Помимо места приобретений Пассаж обещает стать местом прогулок, свиданий и ухаживаний...
С утра тут толчется разный люд - мальчишки-разносчики газет, коробейники, продающие разное-всякое, мелкие лавочники и служивые, юные лакеи, модистки и белошвейки. Прогуливаются жеманные кокотки с маленькими левретками и щеголеватые денди в серых клетчатых (по последней моде!) брюках с тросточками и цилиндрами.
Многие горожане подходят к зданию, чтобы просто полюбоваться замысловатой архитектурой и диковинкой – светом без свечей. Освещение организуется благодаря электрогенератору, что богатый купец Александров выписал из самой Германии.
В темном ноябрьском небе сияет стеклянная крыша-фонарь. К парадной лестнице, устремляющейся прямо к Черному озеру, стекаются многочисленные экипажи с нарядными дамами и кавалерами, богатыми промышленниками и купцами, блестящими офицерами и роскошными куртизанками. Внутри гости попадают прямиком во внутренний дворик под стеклянным куполом, откуда вверх ведут чугунные лестницы и лифт. Ресторан просто роскошен - богатая лепнина и множество зеркал, отчего света еще больше, драгоценности и эполеты сверкают и переливаются. Официанты неслышно скользят между столиками, слышатся хлопки открываемых бутылок игристого и звонкий смех дам. Купец первой гильдии Александр Александров превзошел себя!
На этом позвольте закончить вольную зарисовку и перейти к уже более или менее известным фактам.
Некоторые называют Александровский пассаж самым известным зданием в Казани, но я с этим не соглашусь. Может быть, среди жителей более старшего возраста или среди туристов, "гуглящих" достопримечательности Казани, но не для меня. Живя здесь с конца 90-х, так чтобы везде и всюду, постоянно на слуху - нет, я не встречала.
Само здание строилось в течение трех лет, в 1880-1883гг. архитектором Генрихом Рушем по заказу богатого купца 1-й гильдии, благотворителя и мецената, потомственного почетного гражданина Казани – Александра Сергеевича Александрова. Когда-то на том месте, где сейчас стоит Пассаж, был участок казанского купца Назара Баязитовича Усманова, что разорился и был вынужден отдать свой участок со строениями на нем банку.
Одним из учредителей этого «Купеческого банка» в то время как раз таки и являлся Александр Сергеевич. Участок как нельзя лучше подходил для его задумки - «доходного дома с пассажем и обывательскими квартирами».
И вот, по просьбе Александрова Санкт-Петербургское Общество архитекторов объявило конкурс с основным требованием к проекту – сделать все в европейском стиле. Победили молодые архитекторы из столицы – Владимир Суслов и Николай Поздеев, 23 и 25 лет. Но выехать из города для руководства процессом они по каким-то причинам не смогли и посему работа досталась выпускнику Императорской академии художеств Генриху Бернардовичу Рушу, что столь удачно жил тогда в Казани. За свою работу он получал по 100 рублей в день – сумма по тем временам весьма внушительная.
Сама персона Генриха Руша тоже весьма примечательна, но и трагична. В Казань он приехал в 1880г и уже через четыре года в 29 лет стал городским архитектором Казани. Руш инициировал создание бесплатной воскресной школы рисования и черчения и стал её первым преподавателем.
Дерзкий и острый на язык, большой модник и «борец со скукой в архитектуре» в 1893 году Руш был вынужден доказывать свое право заниматься любимым делом. В этом году он, выпускник Императорской академии художеств с серебряной медалью, в составе документов на создание Технического бюро подал не диплом, а аттестат Академии. Что дало недругам и завистникам скинуть блестящего архитектора в бюрократическое болото.
Дело ясное, что дело темное, но пишут, что все это завязалось на фоне права на реконструкцию первого в Казани небоскреба – 72-метровой звонницы Богоявленского собора. Руш запросил в академии копию своего диплома о том, что окончил с успехом академический курс наук и "удостоен звания Классного Художника... с предоставлением права производить постройки". Пишет губернатору, что «постройки под (его) наблюдением электрической станции в Казани, Адмиралтейской больницы и около сотни обывательских домов засвидетельствовали (его) строительные познания и добросовестное отношение к своим обязанностям…».
В итоге выносится вердикт: «Проект колокольни утвердить с тем, чтобы постройка производилась под наблюдением архитектора, имеющего на то право», т.е. не Руша.
Так проект попадает в руки архитектора Михайлова, который вносит в него значительные изменения — убирает проходы для пешеходов по бокам от центрального проезда. И ещё жалуется в Губернское правление на Руша, который упрямо твердит, что колокольня на Проломной построена именно по его проекту.
Дабы выяснить, по чьему в действительности проекту выстроена колокольня, Михайлову рекомендовали обратиться в суд. Данных о том, что тот судился с Рушем, нет.
Генрих Руш умер в 1905 году от пневмонии в нужде и одиночестве. Сохранившиеся до наших дней работы Руша можно пролистать ниже в галерее.
А в 1883 году здание Пассажа являлось самой масштабной и богатой постройкой в столице – пять этажей, лифт, воздушное отопление и даже электрическое освещение.
Здание построено в актуальном в то время стиле эклектики с элементами модерна и барокко, с обилием лепнины и рустовки. Главный вход с Кремлевской улицы украшен портиками с двумя кариатидами. Что примечательно, здание многоуровневое и если со стороны Кремлевской имеет три этажа, то при спуске к Черному озеру приобретает еще два.
Главный купол особняка украшен необычными часами с колокольчиками, немецкой фирмы J.F. Weule in Bockenem. К сожалению, сегодня они не работают. Если верить легенде, то работали они только при Александрове, видимо, только он знал, как их чинить)). Говорят, что часы останавливались 3 раза: когда Александров женился, когда у него родилась дочь и когда он умер. С тех пор попытки починить часы никто не предпринимал.
Пассаж украшали электрические канделябры, стеклянные потолки. На фасадах красовались виноградные лозы и благородные статуи… (Многие элементы декора, которые использовались при внешнем оформлении здания, неоднократно повторяются . Только один элемент под названием «зубастые рыбки» не повторяется, так как находится он у парадной части).
…псевдоколонны, Чаши Грааля, львиные головы, змеи и веревки. Есть мнение, что основная доля элементов относится к масонским символам, поскольку главный архитектор был членом этого тайного Ордена. Иные относятся к этому более скептически. В любом случае, прямых и явных доказательств причастности Руша к древнему Ордену нет.
Но согласитесь, вероятность присутствия в нашей такой обыденной повседневности признаков присутствия чего-то тайного и неизвестного захватывает и будоражит воображение – масоны, тамплиеры, иллюминаты и ассасины...Все это так интригует... привет Роберту Лэнгдону и Дэну Брауну! ;)
Тем временем Пассаж жил и оставался точкой притяжения горожан и гостей города.
После неспешного променада от Тайницких ворот мимо Сумбекиной (башни Сююмбике) и Спасской башен, спустившись к Черноозерскому бульвару, наверное, весьма приятственно заглянуть в ресторан отобедать. В газете как раз напечатано, что на обед у них сегодня - суп вензорв, пирожки, консоме дежибье, кокили из рыбы, голубцы по-полтавски, жаркое, компот в малаге. И все это всего за рупь!
Ну а после пройтись по торговым лавкам, полюбопытствовать новинками парфюмерии и посмотреть, что нынче в моде носить… Или сфотографироваться на карточку тут же в фотоателье…
Но этот глянец и парад - для посетителей. А сам Пассаж поскрипывал и потрескивал. Здание проседало, по стенам шли трещины, которые, впрочем, быстро замазывались, электрогенератор с лифтом частенько ломались, а толкового мастера было тяжело найти… Несмотря на роскошное оформление, Пассаж оказался невыгодным предприятием. Его содержание обходилось владельцу весьма недешево и архитектурный шедевр постепенно превращался в головную боль.
В мае 1889 года в возрасте 45 лет Александр Сергеевич скоропостижно скончался и был погребен в семейном склепе под Успенским собором Зилантова монастыря. После его смерти единственной наследницей семейных капиталов стала его сестра Ольга Сергеевна Александрова-Гейнц, что сначала заинтересовалась необычным зданием в центре города, но вскоре также поняла его экономическую несостоятельность. К тому же вскоре вновь придется тратиться на укрепление фундамента и заделывание трещин...
Когда городские власти стали искать деньги на открытие городского музея, они обратились к Ольге Сергеевне - известной казанской благотворительнице, и уговорили ее сделать крупное денежное пожертвование в пользу музея. Она выделила на эти цели 500 тысяч рублей, но с одним условием: здание должно быть выбрано обязательно на Воскресенской улице и с ее согласия. Вскоре она сама предложила для музея здание Пассажа. Власти вдохновились необычной архитектурой, однако оно оказалось непригодным "по расположению и величине квартир" и музей с согласия Ольги Александровны разместился в Гостином дворе, тоже на Воскресенской улице.
Александровский пассаж перешел городу в виде дара, но решено его было использовать по-прежнему для торговли, гостиницы и доходного дома, доходы же направлять на содержание музея.
В Пассаж опять потянулись арендаторы.
Хочу немного строк посвятить Ольге Сергеевне Александровой-Гейнс.
Конец 19 века в целом ознаменовался периодом расцвета филантропии и меценатства в Казани. В частности, семья Александровых, например, была известна заботой о сиротах и Ольга Сергеевна не стала исключением. После смерти мамы она приняла эстафету попечительства над Александринским приютом и Ксениинской женской гимназией. Им были выделены крупные суммы на возведение нового здания для приюта и покупку здания для гимназии.
В Ведомстве учреждений Императрицы Марии сохранилось письмо, в котором упоминается Ольга Сергеевна: «Попечительница О. С. Александрова принимала действительное и деятельное участие во внутреннем управлении приюта. Посещая часто в различные часы дня и вечера приют и оставаясь в стенах заведения по несколько часов, обращала внимание не только на наружный порядок и чистоту заведения, но, входя с теплым материнским участием в успехи каждой девочки, расспрашивала их об учении, рукоделии и поведении».
Открытие Забулачной больницы для бедных жителей на 25 коек также не обошлось без денег Ольги Сергеевны. При ней открылось женское отделение, в котором меценатка взяла на содержание пять коек, и детское отделение, где лечили также и детей из Александринского приюта. Кроме того, она полностью содержала трех девочек – круглых сирот из Александринского приюта.
Замуж Ольга Сергеевна вышла поздно, в 40-45 лет (данные расходятся), за генерал-лейтенанта Александра Константиновича Гейнца, что два года был генерал-губернатором Казани. После венчания они с супругом уехали в Санкт-Петербург, однако замужем Ольга Сергеевна пробыла недолго, всего два года, вернулась в Казань. Детей, понятно, тоже не было…
После 1917 года осталась без средств к существованию и жила в нищете. Изгнанная из своего особняка, Ольга Гейнс написала дарственную, по которой передала богатую коллекцию картин Северо-Восточному этнографическому и археологическому институту с условием, чтобы коллекция находилась в отдельном зале ее имени. Ныне большая часть коллекции (полотна Репина, Айвазовского, Куинджи, Шишкина) является украшением Музея изобразительных искусств Республики Татарстан.
Ольга Сергеевна стала одной из последних (1927г.), кто упокоился на монастырском некрополе в семейном склепе в Зилантовом монастыре...
После передачи Пассажа городу, тот некоторое время стоял "тёмной глыбой".
Потом здание стало потихоньку оживать - появилась гостиница Hotel de Passage, конторки, магазины и мастерские. А на третьем этаже в задней части дома, в Печатной мастерской загрохотал Иван Николаевич Харитонов: он запустил литографию, переплетную, словолитню. А с татарскими шрифтами помогал ему друг Галиаскар Камал - драматург был еще и отличным каллиграфом.
Потом Печатная мастерская съехала в свой дом, купленный Харитоновым в 1907 году, а на его месте открылся ресторан "Пале де Кристалъ", выходящий окнами в парк.
Внутренний дворик Пассажа украсили то ли фонтаном, то ли светильником в виде молодой женщины с ребёнком. Под композицией была табличка с надписью "Ф. Шопен" и местные шутили, что этот тот самый композитор Шопен!!! с мамой. 🙂 Но все достаточно прозаично - это название питерской мастерской, что создала скульптуру). 🙂
Кроме неё в Пассаже красовалась ещё и скульптура рыцаря. Её, кстати, несмотря на вес, украли после революции - в начале 1924 года. "Красная Татария" тогда написала:
"Из бывшего Александровского пассажа неизвестные воры похитили, вынув из дверей, два зеркальных стекла и бронзовую статую весом около 8 пудов..." (около 130кг)
Человеком, заново вдохнувшим энергию в эти стены, стал Гирш Розенберг, приехавший из Вятской губернии. Он одним из первых в городе понял, что "из всех искусств... важнейшим является кино" - и начал ставить свое кинодело, открывая один зал за другим.
За 3000 рублей аренды в год он берет помещения бывшей типографии Харитонова вдоль западной стены, в "круглой" части и открывает электротеатр "Пассаж" на 300 мест, отличный от других гипсовым экраном.
Долгое время электротеатр был популярнейшим местом в Казани. "Роскошная обстановка, бьющие фонтаны, роскошные гроты, собственный симфонический оркестр во время сеансов... Галерея пассажа открыта до 11 ночи", - писали газеты. "До кино" галерею ежедневно запирали уже в 8 вечера. За месяц его посещало более 15000 зрителей. Картины шли "первым экраном", а для детей и учащихся устраивали "детские утра". В 1908 году здесь показывали комедию (!) "Футболист" об игре, что спустя 3 года захватит многих казанцев от мала до велика...
А в апреле 1913 года Пассаж сообщал, что «5 электрических вентиляторов, 1 озонатор, беспрерывная пульверизация «перолином» гарантируют посетителям приятную прохладу».
Здесь же в Пассаже впервые прозвучала просьба к дамам - снимать свои высоченные и широченные шляпы во время сеансов. Но просьба отклика не нашла, более того дамы, высмеяли ее везде, где было можно.
Пожалуй, электротеатр - самая яркая картина Имперской жизни первого казанского пассажа. Впрочем, в Советское время эстафету перехватил уже другой кинотеатр.
Ну а теперь непосредственно о «несчастности» Александровского пассажа, о начале конца…
Вскоре начались проблемы со зданием - сломались лифт и отопление, а от вибрации типографских машин еще при Харитонове повылетали стекла у крыши-фонаря. Арендаторов здание само по себе не интересовало, потому ломалось и портилось все подряд.
Где-то пишут, что Генрих Руш, квартировавший в одном из номеров, видя все эти перемены и ощущая тряску от оборудования, съехал с квартиры. Так ли это или нет, уже не представляется возможным установить. Но вот то, что архитектор предсказывал дому скорые обрушения – факт.
В 1904 году он обращается к городской управе с письмом, в котором предупреждает, что неправильная эксплуатация здания грозит его неизбежным обрушением, причем именно черноозерской части Пассажа. Руш предложил передать здание под его управление с тем, чтобы он наладил правильную техническую эксплуатацию Пассажа...разумеется, Управа ему отказала.
Пассаж потихоньку ветшал, но кинотеатр «Пассаж» дожил и до 1917 года в числе немногих уже кинозалов Казани. К этому времени Гирш Розенберг уже владел кинозалом в доме Стадлер на Большой Проломной, которому вернул название «Олимп», да и театр в Меркуловском доме работал во всю, и кино в нем тоже было…
Кинотеатр выжил и после Октябрьской революции, но из помпезного элитарного культурного досуга превратился в «демократический театр будущего». Торжественный въезд в Москву императорской четы и коронацию Николая II уже не демонстрировали, да и сами «движущиеся фотографии» перешли из разряда диковинной сенсации в привычное дело. Появилось много различных жанров от авантюрно-приключенческих боевиков до мелодрам. Первые шаги начал делать и отечественный синематограф с кинолентой «Понизовая вольница" (Стенька Разин и персидская княжна). Заблистали Вера Холодная, Иван Мозжукин, Владимир Максимов, Витольд Полонский.
Про отечественное кино, хоть и остававшееся тогда еще пока «великим немым», но полным предельной эмоциональности было принято говорить: «Русский фильм – это всегда за 40°, но никогда – 36,6°». Интересно отметить, что уже в то время специфика русского кинематографа состояла скорее не в движении, а в статике, в эмоциональных переживаниях, накале страстей.
В советское время Пассаж тоже сначала занимали конторы, а потом и жильцы – часть помещений отдали под коммуналки. В годы Великой Отечественной войны Пассаж принимал эвакуированных.
«Громадная барская квартира, ныне коммуналка, имела две ванные комнаты, две уборные, два выхода, на черную и парадную лестницы, большую кухню и десять жилых помещений, многие из них были поделены фанерными перегородками на несколько отсеков, в которых ютилось четыре десятка душ одичалого населения» - вот как описывает коммуналку писатель Инга Петкевич.
Или по Борису Алмазову, тоже из пишущей братии – «уже не разобрать, кто кому родственник. Народу, как ворон на помойке. Куча детей, набитые какой-то рухлядью коридоры, стойкий запах уксуса и жареного лука. Толстые усатые тетки в халатах и волосатые мужики в майках».
Если добавить к этому описанию периодически замерзающую и оттаивающую «черноозерскую трубу», можно получить очень говорящую и ароматную картинку быта того времени в лучших традициях черно-белой графики).
Дело в том, что канализация в Пассаже отсутствовала, и жидкие стоки поступали в жалкое подобие локальной канализации – трубу, сколоченную из обсмоленных досок. Труба эта имела очень небольшой уклон и слишком поверхностное залегание. Часто она перемерзала зимой и тогда стоки находили себе путь прямо под землю, ну, или пробивались на волю фонтанчиками)
В 1930 году стало немного повеселее - кинотеатр стал детским и получил название «Пионер». Здесь устраивали праздники и культмассовые мероприятия, проводили первые новогодние елки. Жители Казани вспоминают: «Перед началом киносеанса дети обычно сидели в круглой комнате с круглыми окнами, это была игротека. Там выдавали шашки, шахматы и другие настольные игры». Перед вечерними киносеансами играло инструментальное трио.
В таком ритме здание худо-бедно жило до весны 1977 года, когда произошло обрушение как раз в месте, где располагался кинотеатр. А через несколько дней ушла под землю часть стены Черноозерского блока. Вскоре произошло обрушение северной части строения рядом с Черным озером.
Существует немало версий о том, почему это произошло.
Кто-то винит карстовые породы, есть версия об обрушении подземного хода из Кремля, по которому ходили за водой к Черному озеру осажденные татары по времена Ивана Грозного. Или, что виноваты подземные реки, которые после того, как засыпали Черное озеро, стали искать новые пути. Кто-то вспоминает о том, как тряслось здание от трамваев – трамвайные линии проходили сразу у трех стен здания.
Однако специалисты Московского института оснований и подземных сооружений, Казанского треста инженерно-строительных изысканий и КИСИ, исследовавшие объект, особое внимание обратили на подвальные помещения здания, которые, как оказалось, регулярно затапливались с 1950-х годов.
Нет единого мнения даже относительно того, как и когда произошло обрушение.
Некоторые краеведы говорят, что случилось это 28 апреля и ночью, поэтому обошлось без жертв. Другие же утверждают, что в апреле по фасаду здания пошли лишь трещины. Часть стены «сползала» вниз долгое время – до лета. А отсутствие жертв связывают с начавшимся с появлением первых трещин выселением жильцов коммуналок.
Завершилось крушение Пассажа грандиозным пожаром осенью 1977 года. Ранним утром в здании заметили открытое горение, которое распространилось на кровлю. Огонь удалось локализовать в аварийной части здания, дальше его не пустили.
В 80-е, после пожара, вспоминает Дмитрий Киселев, разрушенную и брошенную часть Пассажа облюбовали бомжи: «Даже среди них Пассаж считался особенным местом. Центр, красивейшее здание. На вопрос «где живешь?» отвечали вальяжно «в Пассаже живу». Конечно, такое соседство пользы зданию не принесло. Периодически к Пассажу приезжали пожарные – тушить огонь, который они разводили. Трещины в стенах росли, обрушения продолжались, не столь масштабные, правда, как в 1977-м. К счастью, обошлось без жертв».
Есть и ещё одна необычная версия произошедших трагедий - легенда о Красной даме. Я прямо слышу ваше хмыкание и скептично-ироничное выражение ваших лиц)).
Там, где эта загадочная особа появляется, постоянно происходят возгорания. Красную даму видели в Пассаже, она там встречалась даже в советское время. Но все же трагедия Красной дамы больше связана с Чернояровским пассажем, который расположен через домик от Александровского. Но это уже об истории Чернояровского пассажа и госпожи Вениаминовой…
Итак, Пассаж выдержал ровно 70 лет нещадной и неграмотной эксплуатации.
И мысли у него были такие же, как у Квартиры Аси Лавруши:
«…ветер добирается до моих костей сквозь кожу штукатурки и множество одежд из ветхих линялых обоев, вскрывает сухие трещины на масляной краске, которые, называясь кракелюрами, доказывают мою подлинность, и по телу моему мелким шорохом осыпающейся цементной пыли бегут мурашки».
Но вот нет-нет, да и забежит кто на его постапокалиптичные руины, ослепит фотовспышками его сонные глаза в поисках наибольшей разрухи для своих модных ныне инсталляций. Но это в разрушенной его части. А в наиболее сохранившейся вплоть до 2000-х работали конторы и бюро, различные офисы. Некоторые вспоминают, как проводили довольно-таки много времени в кафе вьетнамской кухни. В общем, Пассаж все пытался жить.
Вот, например, статья в «Вечерней Казани» от 1992 года – «в одном из отреставрированных помещений Александровского пассажа на улице Ленина открылся магазин с оригинальным названием «НП» Морозофф». Статья в целом носит рекламный характер, но можно найти перлы того времени, как то:
«В отличие от коммерческих киосков… предусмотрели и такую «мелочь», как сертификат качества. Покупая здесь продукты, напитки, сигареты, посетитель может быть уверен, что голландская ветчина действительно выработана в Голландии, а не в районе классической «Малой Арнаутской»… И западное утверждение «главное— не дешево, главное — качественно» когда-нибудь приживется и в условиях нашего немного странного рынка… магазин будет обслуживать покупателей по абонементам для предприятий — по персональным чековым книжкам и кредитным карточкам. Вина, ликеры, кондитерские изделия, пиво, водка и табак самого высокого качества и с минимальной торговой наценкой».
Все это время Александровский пассаж пытались отреставрировать целых семь раз.
Но самые серьезные работы начались в преддверии празднования 1000-летия Казани в 2003 году. Работы проводились польскими специалистами – они очистили мусорные завалы, накопившиеся за многие годы и залили карстовые пустоты. Стараясь не нарушить культурно-исторического своеобразия здания, заменили фундамент, а под ним положили толстенную грунтоцементную армированную плиту. Внутренние этажи посадили на отдельный каркас, а сам каркас хитро спрятали внутри стены.
Провала теперь нет. Тот, кто не видел его, может даже не догадываться о том, что здесь было совсем недавно.
Было запланировано восстановление всех оригинальных чугунных лестниц, при этом сразу предупредили, что многие элементы богатого декора Пассажа, уникальные зеркала из кинотеатра утрачены навсегда и что без «новоделов» не обойтись. Разместить в Пассаже планировалось магазины, кафе, рестораны, фешенебельную гостиницу, офисы и даже казино с ночным клубом и фитнес-центром.
Пассаж отряхнулся вроде, сбросил с себя сонную муть. Но к знаменательной дате работы были завершены только снаружи, и лишь фасад стал напоминать дореволюционную постройку.
Дом опять заснул под легкий шорох проезжающих мимо машин по тихим теперь улицам Кремлевской, Дзержинского и Мусы Джалиля. Изредка просыпался он под звуки ремонта, что начался у его соседа – Чернояровского пассажа, наблюдал редких прохожих и туристов, и опять засыпал тяжелым сном.
В 2007 году здание купила компания из Петербурга «Недвижимость и реконструкция», планировавшая открыть там пятизвездочную гостиницу. Потом еще один собственник из Санкт-Петербурга (а может, тот же самый, только с другим юрназванием...), также обещает восстановить здание, но не ранее 2017-1018 года, открыв в нем гостиницу на 100-200 мест, магазины и рестораны.
Пассаж продают и перепродают, начинают ремонт и бросают его, так толком ничего и не сделав.
И вот в сентябре этого года появилась информация о том, что казанский предприниматель - «владелец заводов, газет, пароходов» - и коллекционер ретро-автомобилей Камиль Шайдаров хочет создать комплекс из трех пассажей и отеля на Кремлевской. Он уже владеет «ближайшим соседом» Пассажа – Чернояровским пассажем, за ремонтом которого с завистью наблюдал наш Пассаж.
«Пассаж продают много лет, вместе с ним продают подземную парковку, которая была построена незаконно, без согласования проекта на территории многоквартирного дома №19...После завершения Чернояровского пассажа… я готов взяться за самое красивое здание в городе».
«Внутренняя красота осыпается от сырости и плесени, лепнину пожирают грибок и плесень…Стоит брошенным уже порядка 40 лет...Начал переговоры с конкурсным управляющим и представителями владельца...700 миллионов рублей…Там нет ничего, кроме двух собак, охраняющих Пассаж круглосуточно».
Сейчас все двери и окна Александровского пассажа закрыты на замок, внутрь попасть невозможно.
Интрига жизни этого дома закручена туго и я искренне надеюсь, что Пассаж не останется навеки только остовом, обманкой, фантиком, напоминающим о былом великолепии.
Что он, как и Квартира Аси, дождется свою Анну и гостеприимно встретит нас распахнутыми массивными дверями, украшенными резьбой. Зеркала, окаймленные затейливыми филенками, отразят наши лица, изумленные его волшебным преображением. А во внутреннем его дворике нас встретят четыре белокаменные скульптуры-аллегории, олицетворяющие четыре времени года, как и сто с лишним лет назад… По изящному чугунному мостику над лестницей он проводит нас во вновь открывшийся ресторан, дабы отметить свое чудесное возрождение!
Если вам понравилась статья, ставьте лайк и подписывайтесь на мой канал "История одного дома"
