«Опять!» – с раздражением подумала Марина, когда сразу же после будильника в телефоне пиликнуло сообщение.
«Доброе утро, Мариночка! Чудесного Вам дня, летящего и вдохновенного!» – писал Павел Николаевич, в прошлом преподаватель в институте, а ныне пенсионер и, от нечего делать, писатель.
«Спасибо, и вам», – сдержанно ответила Марина.
Он мучил её «добрыми утрами» уже почти год. Каждый раз придумывал какие-то новые пожелания. Марина отвечала всегда одинаково, коротко и безэмоционально. Пробовала не отвечать, но это ничего не меняло, он писал всё равно. Послать его подальше не могла: всё-таки это её бывший преподаватель, пожилой человек, к тому же он от всего сердца. Терпела.
Казалось бы, что в этом плохого в том, когда кто-то вот так балует тебя вниманием. Наоборот, должно быть приятно. Но Марина злилась. Были бы её утра на самом деле добрыми, а дни вдохновенными и чудесными! А так это какая-то насмешка получалась.
Марина работала в школе учителем английского. Образование получила давно, но пойти работать по специальности долго не решалась. Подозревала, что будет плохим учителем. Так и вышло. Мягкая, застенчивая, с тихим голосом… Дети, почувствовав её мягкотелость, мигом сели ей на голову. Не боялись и не уважали. На уроках не слушались.
До часа, а то и до двух ночи Марина добросовестно писала поурочные планы, потом, невыспавшаяся, чуть не плача, тащила себя на работу. Ей было невыносимо жаль своего времени и своей жизни, которую она тратила впустую: детям нафиг не нужен был английский.
В коллектив ей тоже не удалось влиться, среди коллег она чувствовала себя чужой. Казалось, школа отторгает её. Даже кабинет словно выталкивал прочь из своих стен.
Что ни день, то пытка. А Павел Николаевич радовался: «Вы молодец, Мариночка, что детишек учите. Человек должен приносить пользу обществу».
…В школу она устроилась чуть больше года назад. Почти сразу же, в ноябре, её отправили на курсы повышения квалификации в город. Там они с Павлом Николаевичем и встретились. Он уже не работал в институте, но так получилось, что как раз в это время его попросили подменить заболевшего коллегу. Знала бы Марина, во что выльется та случайная встреча, ни за что не подошла бы к нему поздороваться.
Павлу Николаевичу было около семидесяти. Марине – тридцать четыре. Он – маленький, худой, лысый, в очках с толстыми линзами. Она – тоже маленькая, тонкая, со светлыми волосами до плеч, со времён студенчества почти не изменилась.
Павел Николаевич узнал её, обрадовался и в каком-то неожиданном порыве пригласил:
– Марина, а приходите сегодня на презентацию моей книги!
– Почему бы нет, – улыбнулась она. Приглашение показалось ей интересным.
Презентация проходила вечером в библиотеке. По пути туда Марина представляла большой зал, кучу народа… Всё оказалось совсем не так. Маленькая комнатка, человек десять таких же писателей и писательниц пенсионного и предпенсионного возраста. Павел Николаевич с полчаса что-то рассказывал о своей книге, потом подарил по экземпляру всем присутствующим, и началась неофициальная часть с шампанским, фруктами и бутербродами.
Марина хотела уйти, но все дружно принялись упрашивать, чтобы она осталась.
– Да поздно уже, темно, – попробовала она сослаться на темноту, – ехать далеко.
– Мы вас проводим, не переживайте! – пообещал седой мужчина с аккуратной бородкой, все называли его Серёжей. – Вы где остановились?
– В общежитии на Герцена.
– Я же рядом живу! – обрадовался Павел Николаевич. – Вместе и поедем!
Досадуя на свою мягкотелость и уступчивость, Марина осталась. Пригубила шампанского, слегка захмелела. Захмелел и Павел Николаевич, стал ухаживать за ней, то бутерброд подаст, то кисточку винограда. Марину это смущало, но всё равно было забавно и приятно.
Потом они поехали домой на троллейбусе. Павел Николаевич вышел с ней на остановке, проводил до крыльца общежития, где обитали командированные на курсы сельские учителя.
Над крыльцом горел фонарь, в его свете кружились мохнатые снежинки. На Марину вдруг нахлынула лёгкая ностальгия по далёкой юности. Смутно вспомнилось, что такое с ней уже было: зимний вечер, фонарь, снег, кто-то провожает её домой… На Павла Николаевича, по всей видимости, тоже что-то нахлынуло. Он неожиданно по-молодецки изловчился и чмокнул Марину в щёку.
«Это он просто», – сказала себе она.
Оказалось, не просто. Через несколько дней Павел Николаевич пригласил её в театр. Марина понимала, что правильно будет отказаться, но так захотелось в театр! Она не была там со студенчества! Специально ездить для этого в город – далеко и дорого. К тому же спектакли всегда вечером, возвращаться потом в ночь. Муж никогда бы не согласился, спектакли были ему до лампочки.
«Что в этом такого? – убеждала она себя. – Он же не в ресторан меня пригласил. Может, ему тоже не с кем сходить в театр?»
После театра последовало приглашение в картинную галерею. Затем в кино. От кино Марина отказалась, тогда Павел Николаевич срочно захотел подарить ей несколько своих ранее написанных книг. Отказываться от книг было неудобно, но, чтобы как-то охладить раздухарившегося преподавателя, чтобы больше не допускать вечерних провожаний и неприятно-мокрых поцелуев в щёчку, она попросила его привезти книги в институт.
– Хорошо-хорошо, как скажете, Мариночка. Простите, я вас, наверное, уже утомил…
– Да нет, что вы, – Марине отчего-то стало совестно, – наоборот, спасибо вам за всё…
Он приехал к окончанию занятий, наверное, всё-таки рассчитывал проводить, но, увидев Марину выходящей из гардероба в компании коллег-учительниц, не решился. Вручил ей пакет с книгами, опять за что-то стал извиняться, затем прощаться:
– Вы, Мариночка, уже завтра домой? Ангела вам в дорогу!
Марина торопилась (не хотелось отстать от коллег, с которыми по пути), поэтому толком даже не слушала и не помнила, что говорила ему в ответ.
Уже потом, в общежитии, сходив в душ и поужинав, она заглянула в пакет с книгами и обнаружила там большущую плитку шоколада. По всей видимости, дорогую. Шоколад был настоящий, тёмный. Горький.
Павел Николаевич хотел как лучше, вот только Марина терпеть не могла горький шоколад.
Она думала, что на этом всё закончится. Она уедет, и преподаватель забудет о ней. Но не тут-то было. Павел Николаевич не хотел забывать. Он нашёл её в интернете.
Сначала его сообщения походили на письма, длинные, с подробным описанием всего, чем он занимался: работал ли над новой книгой, ходил ли с внуком на горку, ездил ли навестить кого-то в больницу. Наверное, он ждал, что Марина будет рассказывать о себе так же подробно, но ей было и некогда, и не о чем писать. Каждый день одно и то же: школа, магазин, дом, усталость.
«Хорошо, – одним словом отвечала Марина на излияния Павла Николаевича. Иногда тремя: – Рада за вас».
Совсем не отвечать было невежливо.
Наконец до Павла Николаевича стало доходить, что Марине не интересно, как и чем он живёт, постепенно его письма сократились до пожеланий доброго утра. И вот уже год Марина исправно получала их. Эти пожелания были как горький шоколад: Павел Николаевич старался, сочинял, думал, что ей приятно, но вместо улыбки они вызывали у Марины раздражение и тошноту…
(Окончание рассказа здесь)
Если вам понравилось, не забудьте поставить лайк. Подписывайтесь, чтобы не пропустить продолжение.
Спасибо за внимание!