Объясняем, почему Винни-Пух Хитрука-Заходера – эгоистичный гедонист – и что с этим делать. (Спойлер: ничего).
В 2022 году поклонники знаменитых произведений британского писателя Алана Милна с ужасом замерли в ожидании предстоящей премьеры слэшера «Винни-Пух: Кровь и мед» (2022) – вольной хоррор-адаптации любимой многими истории добродушного медвежонка. А пока, дабы немного успокоить нервную систему, предлагаем поговорить о классической мультипликационной трилогии Федора Хитрука («Винни-Пух» (1969), «Винни-Пух идет в гости» (1971), «Винни-Пух и день забот» (1972)), нарисованной по его совместным с Борисом Заходером сценариям и вышедшей в свет на заре брежневской эпохи. К слову, последний мультфильм серии совсем недавно отметил юбилей – в этом году ему исполнилось 50 лет.
От современных российских мультиков, выполненных преимущественно в стандартизированной американской стилистике и прочно оккупировавших все попсовые сегменты детского телевидения, советский «Винни-Пух» отличается чрезвычайно скупой, аскетичной, нарочито невыразительной, по нынешним меркам, проработкой экранного пространства. Как раз таким способом – за неимением других – запечатлевают в своем сознании окружающий мир малыши-первоклашки.
Мы так очарованы родной с детства анимацией, что не замечаем, как странно прорисованы в фильмах Хитрука говорящие звери в окружающем их плоском мире, лишенном теней. Не удивляемся, почему у Совы, похожей на чопорную британскую тетушку из книг Агаты Кристи, столь очевидные проблемы с орфографией, что за крипота у Пятачка на месте глаз и какая экзистенциальная тоска видна в глазах «старого серого ослика Иа», внезапно потерявшего часть тела (подобно коллежскому асессору Ковалеву из гоголевского «Носа») и до боли напоминающего несчастного представителя советской интеллигенции.
В отличие от «взрослых» (точнее – вневозрастных) отечественных мультиков прошлого вроде «Ежика в тумане» (1975), «Винни-Пух» Хитрука и Заходера не пытается прыгать выше головы. Его аудитория – дети, делающие первые шаги в жизни, познающие ее на самом начальном, базовом уровне. Неслучайно каждый из фильмов трилогии посвящен простейшим бытовым коллизиям и иллюстрирует нехитрую, прозрачную и весьма полезную житейскую мысль. Первая серия учит малышей тому, что любой замысел, каким бы прекрасным он ни казался его автору поначалу, нужно тщательно продумывать, заранее просчитывая не только потенциальную выгоду, но и риски совершаемых поступков. Вторая серия повествует о значимости этикета и чувства меры, воспитания и воспитанности. Третья – рассказывает о чувстве локтя и силе отзывчивости в противовес эгоизму и равнодушию.
Но, пожалуй, самое важное, что транслируют эти мультфильмы (каждый по отдельности и все вместе), – идея позитивного подхода к жизни и веры в дружбу. В этом смысле трилогия Хитрука совсем не история Крокодила Гены и Чебурашки, чье трогательное знакомство происходит на глазах у зрителя, а дальнейшие приключения двух неприкаянных одиноких душ неизменно окутаны изрядной долей тоски. К началу первой серии Пятачок уже лучший друг Винни-Пуха, лишь подтверждающий свою преданность товарищу в критический момент сложного морального выбора: собственноручно угробить драгоценный воздушный шарик или отдать беспомощного медведя на растерзание «неправильным пчелам».
Винни-Пух ведь потому и не боится встречать любые препятствия с высоко поднятой головой и песней собственного сочинения, потому и не стремится противостоять патологической тяге к безмерному поеданию меда, потому и не задумывается о последствиях необдуманных поступков. Ведь этот медведь точно знает – не мытьем, так катаньем друзья помогут ему выпутаться из любой передряги и, конечно, великодушно закроют глаза на всякую провинность. Пятачок скрепя сердце спасает друга от разъяренных пчел ценой дорогого этому сердцу имущества, Кролик не пожадничает и, промолчав, угостит прожорливого гостя последним принесенным лакомством, а кроткий ослик Иа сделает вид, что рад и пустому горшочку в качестве подарка на день рождения.
В этом, собственно, и состоит ключевое моральное противоречие трилогии Хитрука-Заходера, ее базовый дидактический недостаток: Винни-Пух – жуткий гедонист, неизменно перекладывающий на других издержки собственных эгоистических решений. Тем не менее ни у авторов, ни у зрителей не вызывает осуждения нехитрая картина мира главного героя, согласно которой все на свете в конечном счете существует лишь для того и сводится лишь к тому, что он – Винни-Пух – должен иметь право беспрепятственно и в одному ему известных количествах поглощать мед. Шутки шутками, но мы из поколения в поколение, сами того не замечая, прощаем этому обаятельному упитанному себялюбцу любые его мультяшные проступки. С другой стороны, как можно всерьез обижаться на того, кто говорит и поет голосом Евгения Леонова? Нет, в нашей стране это решительно невозможно.
