Предыдущая часть:
Дисклеймер: Данная история носит исключительно художественно-развлекательный характер и не предназначена для прочтения лицами особо впечатлительными и/или младше 16 лет!
Сказка разделена на части из-за её длины. Продолжение будет!
Приятного чтения!
Начался бал. Его должен был открывать торжественный полонез, в котором принимать участие были обязаны все гости[1].
Матушка Норвегия похолодела от ужаса, когда сильная рука Морока легла на её плечо и коснулась крыла. Внутри неё всё сжалось, наполнив её прекрасные небесно-голубые глаза едкими слезами. Она зажмурилась и проглотила подступивший к горлу клубок. Ей захотелось вырваться, убежать, закрыться где-нибудь далеко-далеко, подальше от этой жуткой чёрно-золотой маски, от которой веяло холодом, насквозь пробиравшим её нежную, словно весенний первоцвет душу. А вместе с этим её накрыло осознание безвыходности того положения, в котором она на данный момент находилась, и это пугало её ещё больше. Сильная статная девушка в доли секунды превратилась в испуганного и загнанного в угол маленького ребёнка. Морок подхватил её словно игрушку, увлекая за собой. Матушка Норвегия потеряла счёт времени: один круг, второй, третий, четвёртый. Она неловко смотрела под ноги, пока Морок не поднял её голову так, что Матушка невольно встречалась глазами с провалами в его маске.
- Во время танца партнёры смотрят друг на друга, солнышко моё, - проскрежетал Морок. – Ты не с моей обувью танцуешь.
Матушка Норвегия со слезами на глазах, дрожа, продолжила двигаться в такт музыке. Её положение было действительно безвыходным. Стоило ей сейчас попытаться хоть дёрнуться, и Морок просто-напросто сломает ей позвоночник.
Светлые сказочные прибыли на место назначения. Калининградская область. Куршская коса. Танцующий лес выглядел на первый взгляд совсем обычным, почти ничем не отличающимся от так привычного и родного Бьёльстадского. Фоссегрим даже усмехнулся:
- Ну и где эти страшные деревья?
Мара странно улыбнулась.
- Идём.
Команда двинулась вглубь леса. И по мере движения Фоссегрим понял, почему местные жители прозвали это место «ведьминым кольцом»: деревья изогнулись в самые неестественные фигуры. Казалось, будто они скривились в приступе невыносимой и необъяснимой боли или в неизвестном, но страшном ритуальном танце. Ветки, уже больше похожие на сухие скрюченные пальцы, которые тянулись к нашим героям, заставляя их каждый раз взвизгивать и отскакивать, едва ощутимо прикасаясь к ним.
Вскоре показался и сам замок. Огромный, тёмный, почти полностью чёрный, местами поблёскивавший золотой отделкой, и тяжёлый, он словно нависал над всем лесом, и, могло показаться, протыкал небо, затянутое мрачными свинцовыми тучами, которые, казалось, вот-вот выплюнут длинные ослепляющие глаз молнии.
- Так, ведите себя максимально естественно и не сопротивляйтесь. Мы вас уже покорили, осталось только войти, - проинструктировала всех Мара. – Мерете, ты в моей команде.
- Ясно.
- Облик смени, подруга. Не ровен час догадается, что ты ушла.
- Я так чувствую, бала не получится, - устало сказал Морок, когда после трёхминутного сидения на троне наконец почувствовал на себе вопросительный взгляд Графа Дракулы.
- Хочешь, чтобы я объяснил тебе ситуацию как реалист или как злодей?
- Давай как злодей.
- Тогда это не твои проблемы. Выбора у неё нет всё равно.
- А как реалист?
- Как реалист? Ну ты тоже хорош! Ты полностью в доверие войти к ней так и не успел, а уже танцевать её тащишь. Это, знаешь ли, плохая идея вообще была.
- Она здесь уже неделю, дубина!
- Сам ты дубина! Ты говоришь так только потому, что прожил здесь всю свою жизнь, с момента постройки этого замка. А она здесь только неделю!
Морок вздохнул.
- Да, пожалуй, ты прав.
Он встал с трона, направился к стоящей в уголке Матушке и, очень аккуратно, даже робко, взяв её за руку, тихо сказал:
- Можешь идти к себе… И прости меня, если сможешь…
Матушка Норвегия, всё ещё объятая страхом, слабо кивнула и медленно, стараясь оставаться незамеченной, пошла в свою комнату. Елена и Анна сразу попытались было её успокоить, но всё было тщетно.
- Тьфу, что за позорище они слушают! – скривилась Мерете, услышав музыку, доносившуюся из бального зала.
- Опять бал превратился в дискотеку, - вздохнула Мара. – Я никогда не любила такие моменты, но танцевать приходилось. Из уважения. Вот Фоссегрим – другое дело. Высокий, красивый, ещё и талантливый.
- Мара, не подлизывайся! – укоризненно процедил Виглаф. – Фоссегрим занят.
А Фоссегрим ничего не сказал. Душой он уже был там, с ней, держал Матушку-красавицу в своих крепких объятиях, гладил её шёлковые русые кудри. Юноша сглотнул подступивший к горлу клубок и вздохнул.
- О чём задумался, друг Фоссегрим? – задиристо толкнул Фоссегрима в плечо Виглаф.
- Её здесь нет.
- Как нет?
- Не в этом зале.
- Значит надо идти туда, где она.
Мара закрыла глаза и приложила руки к вискам. Секунд через десять она отрицательно покачала головой.
- Плохая идея.
- ? – Фоссегрим встревожился.
- Матушка находится в жилой части замка. Во время балов туда так просто не проникнешь. Брать надо хитростью.
Мерете сразу поняла, что имеет в виду её лучшая подруга.
- Мара, давай нашу любимую.
Девочки ворвались в бальный зал вместе со звуками рок-гитары и хардингфеле. Нежить оторопело застыла на месте. Морок оживился: ему понравилась песня. Мары, хлопая в ладоши и сбивая каблуки пустились в пляс, подпевая своей сестре и её закадычной подруге. Диджей включил аккомпанемент и бальный зал взорвался. Нечисть присоединилась к танцу и пению.
- Мара! Вот уж не ожидал тебя здесь увидеть! – воскликнул Морок, когда девочки закончили. – Не ожидал увидеть и тебя, Мерете. Что же привело вас в мой замок?
- Ваша невеста, мой Повелитель, - коротко ответила Мара, блеснув идеально начищенными клычками. – К тому же, к ней гости.
- Невеста? Ну, что ж, проводи гостей к ней, а сама приходи сюда. Нам ведь есть о чём поговорить.
Фоссегрим вошёл в комнату. Матушка Норвегия, одетая в чёрно-золотое атласное бальное платье со спущенными плечами, сидела на кровати, обхватив колени и укрывшись для тепла крыльями, и горько плакала. Юноша подошёл к ней ближе и тихонько, буквально вполголоса, сказал:
- Милая, всё хорошо, я с тобой, я рядом.
Низкий глубокий и бархатный голос красавца Фоссегрима невозможно было спутать ни с чьим. Но несмотря на это Матушка всхлипнула:
- Кто здесь?
- Матушка, родная, неужели не узнаёшь? Это же я, Фоссегрим.
Матушка Норвегия подняла голову. Фоссегрим стоял рядом с кроватью и тепло улыбался.
- Фоссегрим! – Матушка бросилась в объятия юноши. Тот крепко прижал её к себе и осторожно провёл рукой по её белоснежным крыльям.
- Как ты?
- Забери меня отсюда! Прошу, только забери! Мне очень, очень страшно.
- Тише, моя милая, тише. Видишь, я с тобой, я рядом. Всё будет хорошо.
Вместо ответа Матушка Норвегия зарыдала ещё сильнее, уткнувшись Фоссегриму в плечо. Тот прижал её к себе покрепче и стал гладить её волосы. Вскоре девушка отняла голову от его плеча.
- Я принёс тебе привычную одежду, - сказал Фоссегрим, протягивая тканевую сумку.
- Мой любимый! – воскликнула Матушка, увидев свой красный хардангерский бюнад. – И туфли!
Девушка убежала за ширму, и через пару минут предстала перед влюблённым юношей в своей первозданной красе. Теперь лишь незатейливая вечерняя причёска – заплетённые в объёмные косы и закреплённые сзади передние пряди – напоминали о её путешествии. Впрочем, скоро и от них не осталось следа: косы были распущены и слились с общей копной. Фоссегрим улыбнулся.
- Как же ты прекрасна, - прошептал он, а потом перешёл на обычный разговорный тон. – Но, по правде говоря, тебе и то платье очень шло.
Девушка сначала, смущённо улыбаясь, опустила ресницы, а потом посерьёзнела.
- Фоссегрим, у тебя есть только одна возможность мне помочь. Ты должен стать сильнее, чем Морок.
Фоссегрим поскрёб затылок.
- Беда в том, что я не знаю как.
Матушка Норвегия подняла голову.
- Я знаю.
В её прекрасных небесно-голубых лучистых глазах читались одновременно три фразы: «Всё будет хорошо, мой красавец…», «Да, это именно то, о чём ты подумал.» и «Прости, милый, но по-другому не выйдет…». Юноша всё понял, но отказывался это принимать.
- Это значит, что ты…
- Это значит, что я должна отдать тебе свои силы. Все.
- Почему все?
- Только твоих сил не хватит, несмотря на то, что ты очень силён. Только моих сил тоже не хватит, хотя Морок, похоже отнюдь не намного сильнее меня. Следовательно если я отдам тебе все свои силы, то ты станешь в несколько раз сильнее него и справишься со всем.
- А как же ты? – Фоссегрим был не на шутку обеспокоен. – Неужели ты умрёшь?
- Нет, - Матушка Норвегия была сейчас на удивление спокойной и серьёзной. – Я буду спать три дня, чтобы восстановиться. Всё будет хорошо, мой милый, - с этими словами девушка коснулась его щеки.
Фоссегрим колебался.
- Это слишком рискованно.
- И это единственно верное решение.
- Не знаю. Ты уверена?
Матушка Норвегия вновь крепко прижалась к юноше, укрыла его своими крыльями и, подняв голову, тепло улыбнулась.
- Уверена. Готов?
- Что не сделаешь ради тебя, - выдохнул Фоссегрим.
Матушка изящно вытянула правую руку в чуть в сторону. Прекрасный серебряный браслет, обвивавший её запястье, превратился в огромный резной посох. Фоссегрим снова вздохнул.
- Расправь плечи, Фоссегрим. Расправь. Они у тебя прекрасные, - Матушка Норвегия погладила Фоссегрима по щеке. – Всё будет хорошо, не бойся.
Девушка положила руку Фоссегриму на сердце. Тот накрыл её своей и кивнул. Матушка сделала глубокий вдох и изо всех сил ударила своим посохом об пол. Фоссегрим напрягся. Его переполняла любовь к Матушке и он чувствовал это каждой клеточкой своего тела. А вместе с этим и невиданный доселе прилив сил. Ему даже показалось6 что он начал расти.
Матушка Норвегия слабела у Фоссегрима на глазах. Её шёлковые русые волосы утратили блеск и безжизненно рассыпались по плечам, кипенно-белые крылья обмякли и потускнели, а тот огонёк, что подсвечивал её прекрасные лучистые светлые небесно-голубые глаза, померк, а вскоре и погас совсем.
Фоссегрим тоже менялся, но в другую сторону. Коротенькие волоски, которые выбивались из причёски, послушно улеглись и слились с его каштановыми завитками. Такого юноша мог добиться только обильно смочив волосы водой. Лицо его стало симметричнее, тёмно-бирюзовые глаза ярче и глубже, а красивые широкие плечи, на которых так пленительно всегда лежала его очаровательная хардингфеле, раскрылись ещё больше, за счёт чего Фоссегрим казался намного сильнее и мужественнее.
Спустя время всё стихло. Матушка Норвегия вновь дрогнула рукой, превратив посох в серебряный браслет, вздохнула и уснула. Фоссегрим подхватил её своими сильными руками, едва успев положить скрипку на кровать. В ту же минуту в комнату вбежали Виглаф, Мерете и Мара. Хулдреман сдвинул скрипку Фоссегрима ближе к краю, дав своему другу возможность аккуратно положить девушку на кровать, и вопросительно уставился в его тёмно-бирюзовые глаза.
- Она жива. Спит, - пояснил Фоссегрим.
- Хорошо.
Фоссегрим положил свои руки ладонями вверх перед смычком и скрипкой. Те превратились в силуэты приятного голубого цвета и украсили манжеты рубашки юноши причудливыми узорами. Матушка Норвегия оказалась вновь у парня на руках.
Тишину нарушила Мара.
- Парни, я его уболтала. И да, здесь есть неохраняемый ход, который ведёт наружу…
Внезапно её взгляд упал на Фоссегрима, с невиданной лёгкостью державшего свою возлюбленную на руках.
- Фоссегрим? Ты… изменился…
- Изменился, - подтвердил юноша с удручённой улыбкой. – Где там твоя лазейка?
Мара оживилась.
- За мной!
Продолжение следует...
[1] Традиция общего полонеза была заимствована из XIX века.