6:46. Поздняя осень, в комнате царит темнота, лишь маленький проблеск света прокрадывается сквозь стекло межкомнатной двери, за которой супруг Екатерины собирается на работу.
Она лежит на кровати, но ощущение чистых простыней и тёплого одеяла не придаёт ей покоя, одеяло кажется тяжелым, подушка слишком твёрдой, а ночное платье вечно заворачивается вовнутрь и давит, давит, давит.
Тишина прерывается громким стуком колёс, проезжающих мимо трамваев.
Екатерина встаёт и по обыкновению, отодвинув штору, смотрит в окно, думая о том, куда спешат все эти люди, рассуждая о жизни каждого, кто попал в поле зрения. Почему этот ритуал был обязателен для неё -неизвестно.
Прекратив поток мыслей на долю секунды она вновь ложится в кровать.
-«Эта карусель мыслей затягивает меня»- кричит голос в её голове - «почему я постоянно думаю, кручу одно и тоже, словно зверь загнанный в клетку, почему мне так тяжело оставаться наедине с собой?».
Данный вопрос возникал у неё ни раз, он плотно сидел в ней, полностью обволакивая её и погружая в ещё более подавленное состояние.
Говорят, что для некоторых людей ночь комфортна потому что жизнь как будто приостанавливается, в основном люди находятся в состоянии покоя, общая энергетика общества сводится к минимуму, тогда как день наоборот слишком динамичен, он вынуждает нас двигаться, работать, иначе можно почувствовать бесполезность своего бытия.
Екатерина была именно таким человеком. Ночь была её верным другом, временем, когда ничего не беспокоило, когда можно было заняться собой, сделать домашние дела, погрузиться в творчество, но как только дело шло к утру её охватывал паралич, а затем апатия, следом грусть и страх.
Тысячи способов были использованы ею, дабы избежать повторяющейся изо дня в день болезненной навязчивости, но ни один не смог победить эту тень, которая приходила на смену ночному мраку.
В столь юном возрасте Катю часто беспокоил вопрос смерти. Что будет после? Когда это случится именно с ней? А что если совсем скоро? Это ненормальное и через чур навязчивое настроение пробирало до костей, в горле стоял ком, страх пронизывал её опустошенное тело будто тысячи игл.
В это время на кухне кипел чайник, в то самое время, когда Катя будто бы раз за разом умирала, не осознавая, что является собственным убийцей.
Общий шум умолк, трамваи стали как будто бы тише, за дверью тоже наступил покой, веки стали тяжелее.
Это состояние она всегда сравнивала с состоянием после истерики, когда долго плачешь, переживаешь, организм устаёт и даёт тебе шанс на передышку, выталкивая все лишние мысли за борт, и сводя к минимуму значение только что размазывающих по стене мыслей.
Тогда она поднимала своё обмякшее тело и направлялась прочь из комнаты пыток.
Подходила к мужу, нежно целовала на прощание и говорила:
- «Я очень люблю тебя, до вечера»
он в ответ крепко обнимал её и шептал на ухо:
-«Я тоже очень люблю тебя, не скучай».
Затем Катя возвращалась в спальню, ложилась на кровать, которая теперь не казалась такой противной, клала свою опустевшую голову на уже мягкую подушку и думала о самых приятных вещах на свете, постепенно погружаясь в спасательный сон.