30 октября День памяти жертв политических репрессий в Российской Федерации.
Продолжение.
Позже я узнала, что моя прабабушка - Татьяна Сергеевна Кузнецова (Царствие ей Небесное) была няней многочисленных детей того самого "попа". В нашей семье история эта не обсуждалась. Время было советское, совсем не подходящее для таких разговоров.
Жила баба Таня одна и жила долго, почти до 90 лет. Верующая была женщина. О муже - Сергее Архиповиче Кузнецове ничего не говорила. Был он убежденным коммунистом, начальником Воскресенского РИКа (Революционного исполнительного комитета). Жизнь его прервалась в 33 года в 1934 году. Некоторые родственники считают, что Сергей Архипович был убит. Другие потомки Кузнецовых полагают, что сын старосты храма повесился. Так написано в справке о его смерти.
Баба Таня пережила супруга почти на 60 лет, замуж больше не выходила.
Мой крёстный отец Владимир Королёв спрашивал: "Баба Таня, скажи, сколько что стоило?"
Отвечала она обычно коротко: "Пойдешь, бывало, к матушке (Ольге Андреевне Поморцевой) она даст копеечку за работу, а на эти деньги целый подол всякой еды домой накупишь".
Больше о семье своих работодателей – благодетелей «попов» моя прабабушка ничего не говорила. У попа Владимира и матушки Ольги, как мы потом уже узнали было 8 детей.
Говорить о подобных связях в советское время было опасно. Когда время стало подходящим, не осталось в живых моей прабабушки Тани.
В доме прабабушки Тани было много всего интересного. В красном углу у неё всегда перед иконами горела лампада, а в большом деревянном сундуке хранились всякие «сокровища»: большие церковные книги на старославянском языке, старинные, как бы сейчас сказали, винтажные платья и туфли на каблуках. Когда я в этих туфлях у прабабушки отплясывала, дом у неё просто ходуном ходил.
В 1975 году именно верующая прабабушка Таня настояла на моем крещении. Когда моей маме нужно было выйти на работу баба Таня, обычно молчаливая, твердо сказала, что с некрещенным ребенком сидеть не будет. В то время за крещенеи детей можно было и работы в государственном учреждении лишиться. Меня крестили в селе церкви села Татаринцево, чудом уцелевшей.
Мама прадеда Сергея Архиповича Кузнецова - Мария Дмитриевна была старостой Спасской церкви села Ульянино Бронницкого уезда. Нрава она была строгого, без молитвы в семье за трапезу не садились даже дети.
Брак Архипа Ивановича с Марией Дмитриевной был 2-ым. От первого брака у него были дети. В село Ульянино Архип Иванович приехал вместе с детьми, женился на моей прапрабабушке. В браке у них родились Сергей (прадед), Мария, Серафима и Григорий.
Семья Кузнецова была многодетной, трудолюбивой. До революции в селе Ульянино мои родственники держали чайную на Рязанском тракте, но об этом тоже нам ничего не рассказывали. После революции это считалось «антисоветской деятельностью». Советских людей за это сажали, ссылали и расстреливали.
Работа старостой в храме и в доме «попа», "чайная" – в собственности, даже чего-то одного из этого списка в 1920-30 – ых гг. в Советском Союзе с лихвой хватало на арест и уголовную статью.
Избежать ареста не удалось родной сестре прадеда. Серафима Архиповна Кузнецова была сослана с супругом Евгением Касаткиным на Колыму в 1940-ых гг. без суда и следствия на несколько лет.
До ссылки Серафима Архиповна была женщиной модной и яркой, любила красиво одеваться.
Мне об этом рассказала моя бабушка - Маргарита Сергеевна Хорошилова. Была она в молодости красавицей и плясуньей. За ней пытался ухаживать милиционер из села Ульянино, котрый посоветовал тетке Серафиме уехать на несколько дней. В то время планировался арест, но дорогу Серафиме Архиповне перекрыли односельчане и уехать ей не удалось.
Долго об этом помнила баба Рита и говорила: "Костыли (родственники Касаткины - коммунисты) дорогу перекрыли. Все поумирали потом. Дом их стоит пустой".
Супруги Касаткины на Колыме тяжело работали, мыли золото. Похоронили 4 детей. Сами выжили чудом. Там мало кто, там оставался живым.
Супруг Евгений освободился из ссылки первым, но не дождался возвращения Серафимы Архиповны с Колымы, женился на другой женщине. Из ссылки Серафима Архиповна вернулась в родное село тяжело больной, лежала за печкой. Ухаживала за ней моя бабушка. Сохранились фотографии из места ссылки.
Перед смертью Серафиму Архиповну спросили, в какой моглие ее хоронить? Рядом с захоронениями родственников на памятнике стояла красная звезда. Она ответила, что "под красной звездой даже мертвая не ляжет".
О трудных временах родственники нам ничего не рассказывали, а мы и не спрашивали.
Продолжение следует.
Дорогие друзья, подписывайтесь на мою страницу!