История от карьериста. От первого лица.
Во время спровоцированной женой ссоры я вдруг обнаружил, что остался совершенно один, нет друзей, нет любовниц, нет даже собутыльников – и тогда хлопнул дверью, сел за руль и поехал куда глаза глядят.
Глаза глядели на Невский проспект, - «НевскоТерапия», - способ избавления от хандры, депрессии и микро-суицида, вспомнил он, - недавно он с одним знакомым там выгуливал стрессующую вдову, потерявшую мужа, а с ним смысл жизни и радость от нее…
Тогда они неспешно прошлись от начала Невского, от арки Главного штаба – до нынешнего Стокманна, до станции метро при вокзале, до гостиницы Отябрьской, посмотрели на стамеску, как жители называли эту странную штыревидную конструкцию в центре площади. Когда-то, в царские еще времена, неподалеку стояла церковь, снесенная под корень большевиками, шел поток флуэда, надо было его как-то вывести, чтобы смуты не создавал, вот этот штырь и воткнули, на манер громоотвода, только наоборот.
Вдова взбодрилась, даже начала видеть в нас двух симпатичных мужиков, бережно поддерживающих её страдающую депрессию. Улыбнулась. На коньяк решилась. Поплакала, вздохнула и попрощалась: водила мой подъехал, я домой, вам – спасибо большое! Я ожила…
Вот самому сгодилась «Невско-терапия». Не ожидал.
Машину поставил на Итальянской, вышел на угол к Елисейскому магазину и просто встал, глядя мрачно на потоки людей. На пешеходный переход к Катькиному садику всегда много людей сбирается. И по этой стороне Невского, где Елисей стоит, тоже постоянный поток. Другая сторона Невского считается как бы рабочей, там по делу идут, а здесь просто бродят, на витрины и двуногих глазеют.
Если бы я был генератором, то гудел бы сейчас, наверное, на самых низких частотах. На уровне инфразвука, отпугивающего всех. Меня сторонились, тщательно обходили, чувствуя этот могущий взорваться тестостерон, как на мину боялись наступить, люди чуют такие вещи…
И тут на другой стороне Невского проспекта, на углу Катькиного садика нарисовался странный субъект. Он стоял, покачиваясь, явно под шафе, и смотрел прямо на меня. А когда светофор загорелся красным для машин и зеленым для пешеходов, он двинулся ко мне, наискосок пересекая Невский.
Глядя прямо на меня, слегка нетрезво колыхаясь, он по диагонали перебрался через проспект, машины двинулись, люди на тротуаре замерли, ожидая. А он подошел, встал на той незримой черте, которая еще не вызывает раздражения оттого, что вперся в личное пространство, но четко обозначает, что человек адресуется именно к тебе!
- Будет денег просить, нах.. пошлю, - мелькнула мысли, - пьяный же…
- Не, не, - явственно проговорил парень, он был, как оказалось при близком рассмотрении, среднего возраста, не молодй, не пожилой, а где –то поровну, поди лет 35-37, - денег не надо! Нее…
Устыдившись внутренне, - неужто вслух это сказал, но продолжая булькать и кипеть внутри организма своей агрессией и унынием, вопросительно поднял бровь:
- Ну а чё тогда?!
- Тебе фуёво, да?! – одной фразой нетвердо стоящий на ногах человек разрушил состояние, словно сдул пыль с поверхности. Мгновенно захотелось заплакать.
- Да, - еле сглотнув позыв к слезам, - сказал взрослый мужчина и мир вокруг него сузился до двух человек.
- А пойдем, - беспечно махнул он рукой, - пойдем нае…енимся?!
Возникло странная пауза. Я понимал, что он чертовски прав и надо бы именно так, послав всё к чертям, но, но! Он был в таком же состоянии. Резонанс.
- Я не могу, я за рулем.
- А брось его где-нить тут, куда он денется? Пойдем! А то мне одному…
Он так и не пошел. Тот махнул рукой: ну как хочешь, а я вот пойду и нае...енюсь!
Теперь стало возможным сделать большой глубокий вдох. Выдохнуть обиду. Увидеть мир. Остыть… Надо же!
Невско-терапия, она такая. Неожиданные рецепты выписывает.
Санкт-Петербург, 2003 год.
Тот самый переход у Елисея (Елисеевского магазина) к Катькиному садику. Отсюда он стартовал, этот нетрезвый «терапевт» и пошел наискосок к «Елисею» через Невский проспект. Может прочитает и вспомнит? Узнает себя?
Фото из Интернета
