Замужняя женщина – мать тринадцатилетнего пацана – влюбилась. А мужчина увивается вокруг нее, комплименты разные говорит. Сердце поддалось на соловьиное пение – красиво очень у него получается, понимаете?
Свидание назначил, долго сомневалась: идти?
А муж серенький, как воробышек, ни песен, ни басен. Трудится себе потихоньку, думает свою думу.
А тот – ухажер – спортивный, и лицо у него красивое, тянет к нему, тянет.
Свидание назначил, и не выдержала: раз живу, счастья хочу женского, и радости душа просит.
Дома сказала, что к подруге собралась – неприятность у нее, и быстро не ждите, задержаться придется. А сама разволновалась, даже руки трясутся. Три раза у сына спросила про домашнее задание, на четвертый он сам поинтересовался, не заболела ли мама?
А муж подумал, что за подругу тревожится – все понять можно.
Вышла из дома, по дороге силы куда-то подевались, села на скамейку отдышаться, и дальше пошла.
Вот и место, которое ухажер назначил. Выглянула из-за угла, а он уже там, в руках розы держит. Снова спряталась, никак решиться не может: и страшно, и любопытно. А внутри сила какая-то, словно толкает: иди да иди, разорваться можно на части.
Голова закружилась, но взяла себя в руки, подумала: была не была, и сделала шаг вперед из укрытия.
Ухажер метрах в пятидесяти, стоит спиной к ней, думает, что она с другой стороны появится, телефон достал, на время смотрит.
И вдруг сын позвонил: «Мама, представляешь, я сейчас сознание потерял. Никогда не терял. Съел вчерашнюю жареную треску, может, от нее? Сидел на диване и повалился, очнулся, ничего понять не могу».
Что-то пихнуло в спину, помчалась домой, как ветер в степи. Не шла – бежала. Ворвалась в квартиру, сына обняла: «Маленький ты мой, что же это такое? Не испугался? Мы к врачу сходим, не бойся».
А он ответил, что не маленький, а большой, и улыбнулся.
На кухне что-то долго делала, муж виновато сказал, что случайно тарелку разбил: «Ты только вышла, а тарелка сама из рук выпала. Не будешь ругаться»?
И тут же второй вопрос: «К подруге пойдешь? Как она»?
Тихонечко заблокировала ненужный номер, чтобы сообщения не приходили, а на душе спокойно сделалось.
Села к сыну на диван, руку на его плечо положила и подумала: «Спас ты меня, родной мой. Хорошо, что избавилась, а то не отмылась бы потом».