Автор: Игорь Егошин.
Дисклеймер: изображения не всегда призваны достоверно передать суть нашей публикации, но вставлены для создания соответствующей атмосферы.
В узких кругах интересующихся историей тема «Семилетней войны», наверное, настолько притёрлась и приелась, что обсуждение её теми, кто изучил много информации об этом периоде, может показаться вовсе не актуальным и ненужным. «Я и так много о ней знаю!» – именно так может мыслить читатель и зритель, наталкивающийся раз за разом на материал подобного рода. Однако спешу Вас уверить в обратном: рассматриваемое событие настолько велико, обширно и многогранно, что изучать его можно долго, много и каждый раз находить для себя что-то новое и удивляющее.
Для тех любителей истории, кто ещё меньше осведомлён об упомянутом выше событии мировой истории, данный цикл статей может послужить прекрасным историческим порталом. Мы постараемся перенести Вас в мир истории Европейской дипломатии и политики, рассказать о судьбоносных перипетиях того времени, которые решали судьбы целых государств, континентов, королей и народов. Имперские амбиции участвующих стран охватывают целый мир, но на дворе только середина XVIII века, так какая же это война? Мировая?
Европа середины восемнадцатого столетия – место неспокойное, политически нестабильное и непостоянное, но вместе с тем безумно пафосное, помпезное и завораживающее своим колоритом. С весьма недолгими перерывами государства старого света постоянно воюют между собой, и причины на то у них всё время разные, но однотипные по своей сути. То кому-то не понравилось завещание испанского короля (война за испанское наследство 1701-1714), то, видите ли, женщина вступает на австрийский престол, и это сразу вызывает кучу вопросов (война за австрийское наследство 1740-1748). Однако ни одна из этих войн не имела какого-либо решающего значения для геополитики, в то время как «Семилетняя война» – это уже событие совершенно другого калибра.
Итак, что же мы имеем на момент 1756 года? Существует два условных блока. Во главе первого встают такие страны, как Великобритания и Королевство Пруссия. В свою очередь, противоборствующий блок возглавляют Франция, Австрия и, конечно же, чуть позже – Российская Империя. Каждое из пяти государств преследует свой личный, корыстный, территориальный и даже глобальный интерес. Начнём с более сухопутной восточной стороны.
Королевство Пруссия и возглавляющий его король – Фридрих II Великий – желают раз и навсегда закрепить за собой отобранную у Австрии Силезию – достаточно богатый регион, интерес к которому у Марии Терезии (Эрцгерцогини Австрии) никуда не пропал. Безусловно, Пруссия желает и иные территориальные приобретения, но Силезия для неё – первостепенная задача.
Интересы Австрийской империи вытекают из этой же связи. Представители Габсбургской династии убеждены, что потерянный регион требует восстановления старого порядка.
Российская Империя во всех этих государственных игрищах, желая захватить восточные территории Пруссии с городом Кёнигсбергом и, ослабив влияние Фридриха, обменять их у Польши на Курляндию, не хочет оставаться в стороне, но и цену себе, однако, знает! Перед началом семилетней войны, Франция, убежденная, что помощь России ни в коем случае не понадобится двум столь мощным государствам, прилагает все усилия для того, чтобы Австрия не просила помощи императрицы Елизаветы Петровны.
Великобритания и Франция – два государства выведенные, скажем так, не только в ореол Европейской политики, но и, стоит отметить, глобальной. Уже в 1755 году (официально принятый год начала семилетней войны – 1756) между ними начинаются боевые противостояния в новом свете.
Логика торговли и коммерции для Великобритании в контексте интересов этой войны, пожалуй, первостепенна. Необходимость поиска новых заморских рынков сбыта определяет политику и мышление островного государства. Конечно, нужно понимать, что континентальная политическая ситуация Британию интересует. Так или иначе, на материке остаётся прямое владение Английской монархии – курфюршество Ганновер, и в случае Французской победы, очевидно, что оно станет беззащитным. Тем не менее до Парижа можно дойти пешком, но вот плотная кильватерная колонна парусных линейных кораблей является железной стеной и защитой Британской монархии, государства, его суверенитета и Лондона. Таким образом, «морское» мышление, разумеется, выходит на первый план, а вместе с ним – глобальные политические интересы.
Франция, в свою очередь, более стеснена необходимостью сухопутной защиты и определения своей государственной и политической доктрины. Она логично намерена препятствовать продвижению Прусского королевства на запад Европы и совершенно не прочь получить континентальное владение Англии – курфюршество Ганновер. Но не только это определяет французские интересы. Она также претендовала на колониальные владения в Северной Америке, оспаривая главенство «туманного Альбиона» в этом регионе. Кто будет распространять влияние в Индии и определять политику иных народов? Ведь вопрос того времени о том, кто же станет ведущей колониальной державой, оставался открытым.
Продолжение следует...