Девочка смотрела в пол.
— Милана, от тебя мы такого не ожидали! Как можно обижать первоклассников? Ты уже в пятом классе! Почему ты стукнула Сашу по голове? — директор школы попыталась поймать взгляд пятиклассницы. Та продолжала рассматривать потёртости линолеума и молчала.
— Что случилось, расскажи!
Молчание. Милана знает, что рассказывать бессмысленно.
— Саша сказал, что ты его била по позвоночнику! Милана, ты понимаешь, что так можно сделать человека инвалидом?
Милана молчит. Она отличница и знает, что позвоночник заканчивается раньше, чем начинается то место, по которому от нее прилетело Сашке.
— Родители Саши требуют, чтобы ты извинилась, или они напишут заявление в полицию! Милана, ты понимаешь, что это навредит не только тебе, а всей школе? Надо попросить прощения!
Девочка поднимает взгляд и тихо, но твердо говорит:
— Не буду.
Щеки директора идут красными пятнами.
В голосе дрожь:
— Так! Или ты сейчас же рассказываешь, что у вас произошло, или идёшь и извиняешься перед Сашей и его мамой! Ну, что случилось?
Милана смотрит прямо:
— Он в меня плюнул.
— Этого не может быть! — восклицает директор, закадычная подружка Сашиной мамы, а сама думает: "Так я и знала!"
Девочка молчит. Не доказывает, что говорит правду, не приводит подробностей. Пауза затягивается.
— В любом случае надо извиниться, ты уже большая, взрослая девочка, а он — первоклассник, — тон педагога становится мягче.
— Он говнюк, — Милана произносит фразу спокойно, но уверенно.
"Точно! Маленький говнюк!" — директор про себя восхищается точностью формулировки, но вслух изображает тургеневская барышню:
— Милана, как ты можешь так говорить!
Девочка молчит, пол уже рассмотрела, теперь упёрлась глазами в стену.
— Значит так! Больше ты подобных слов не употребляешь, завтра просишь прощения у Саши и мамы, и мы закрываем эту тему, — директор устала. Ей очень хочется "закрыть тему" прямо сейчас. Сказать Милане: "Ступай и больше не греши", потом позвонить Сашиной маме и объяснить, что ее сын — семилетний говнюк, который обижает других первоклашек. Издевается над животными. Оскорбляет техничек. Но...Сашин папа обещал поменять окна на втором этаже и отдать старые компьютеры для кабинета информатики...А у Сашиной мамы всегда можно перехватить до зарплаты ...
А девочка стоит. Молчит. Как совесть, которая все сказала.
Не объяснять же ей, что иногда приходится терпеть говнюков. Милана и так знает, что Сашу терпит вся школа. Знает. Но надавала ему "по позвоночнику". И оплеуху отвесила. Не побоялась ни мамы-истерички, ни папы-бизнесмена. Точно ведь заслужил, говнюк–первоклассник. А в старые окна безбожно дует... Вера Семёновна постоянно жалуется на поясницу, Анна Павловна на цистит... Дети норовят сидеть в куртках.Менять надо окна, как ни крути.
— Милана... Я тебя прошу: принеси им извинения...Поверь, так будет лучше в этой ситуации, для всех.
— Стеклопакеты поставят? — Милана как будто слегка усмехается.
У директора нет сил продолжать эту комедию:
— Да. На втором этаже.
Девочка молчит. Смотрит в пол. "Вот и сгрузила я на нее решение," — думает директор и чувствует, что кипит от злости. От злости на себя и происходящее. Внезапно она выходит из кабинета и звонит:
— Алло. Да, разобралась. Дело в том, что твой Саша — мелкий говнюк.
Она не слушает визги из трубки и нажимает "отбой". Не до разговоров: надо искать спонсоров для окон и компьютеров. Возвращается в кабинет.
— Я попрошу прощения, — Милана тиха.
— Не надо. Ты права, — директор находит растерянный взгляд девочки и добавляет: — Ступай, Милана.
Девочка вылетает из кабинета и перед самым хлопком двери слышит голосом директора:
— Спасибо.