Сейчас на наших глазах формируется гражданское общество. А это предполагает открытый диалог между властью и народом, невозможно становится заметать многие проблемы под "ковер". И опасно. Потому что правда все равно всплывет, а власть поддержку граждан потеряет. А она сейчас , ох, как нужна.
Вспоминаю, как в студенческие годы (а они пришлись на 80-ые) мы тянулись к правде, как боготворили тех, кто хоть немного нам приоткрывал завесу некоторых "закрытых" тем истории. Кто заставлял нас думать, а не потреблять слепо идеологические догмы.
В 1982-м умер генеральный секретарь ЦК КПСС Леонид Ильич Брежнев. Все настолько привыкли, что он был, есть и будет, что весть о его смерти не только тронула, но многих и напугала.
В актовом зале факультета был выставлен портрет Генсека в траурной рамке. Нас собрали и торжественно, с ноткой трагичности, объявили эту новость. В холле уже установили телевизор (тогда это было что-то из ряда вон выходящее). Отменили лекции, чтобы мы могли посмотреть трансляцию похорон. Многие просто сбежали домой, воспользовавшись ситуацией, но истфаковцев привели под «конвоем», строго сверяя всех по спискам.
И это не случайно. Как правило, именно историков ставили директорами школ, ведь они - идеологи, проводники линии партии. Мы все были в некой растерянности, шептались по углам: «А что теперь будет? А кто вместо него?».
Много нехороших слухов ходило про КГБ и Андропова. И мы боялись этого: НКВД тридцать седьмого, КГБ семидесятых - один чёрт, страшно. Были уже наслышаны о культе личности Сталина, о диссидентах, о насильно отправленных в психушку за чтение запрещенной литературы и вражеских радиоголосах.
К тому же у нас на факультете произошел один очень тревожный случай. Был у нас преподаватель по новейшей истории Александров. Мы его очень уважали. Он доступно умел объяснить сложный материал, любил порассуждать о политике. У нас вел спецкурс по истории фашизма - мы слушали, затаив дыхание, тем более в учебниках этого не прочтешь.
Семинары превращались в дискуссионный клуб, он мог продолжать разговор на заинтересовавшие студентов темы и после занятий. Приходили к нему в общагу и просто поговорить о жизни.
Как-то мы засиделись у него на семинаре, все никак не могли закончить наши споры... Он посетовал на наше серое, малообразованное поколение, которое только и мечтает о карьере и комфорте: "Как же вы будете после нас управлять этой страной?"
На что я тут же дерзко ему ответил: «А что сделали вы, чтобы страна стала другой? Что вы оставляете нам в наследство?» Видимо это его сильно задело, и он стал рассказать о том, как они студенты-историки МГУ вышли в 1968-м на Красную площадь с плакатами против введения наших танков в Чехословакию и примкнули к протесту ВОСЬМЕРЫХ.
Он рассказывал и многое другое. О том, что темой своей кандидатской выбрал «Аграрную революцию в Венгрии 1948-1949 гг» и до сих пор не может защитить научную степень. Поскольку для окончания написания диссертации требуется работа в архивах, а венгерские власти отказали ему в этом. Оказалось, что и советские архивы этого периода тоже закрыты. Постоянно говорили, что время еще не пришло.
Доброхоты советовали ему сменить тему, быть полояльнее с властью. Зная его глубокие и всесторонние познания истории большевизма, предлагали выбрать очень выигрышные темы по истории КПСС и наконец защититься. Но он упрямо отказывался.
И вдруг он куда-то исчез, отменили его лекции и семинары. Было непонятно, что же могло произойти. Жил он одиноко и скромно в общежитии для преподов. Мы кинулись туда – его и в общаге нет. И никто ничего не говорит, но как-то странно отводят взгляд при вопросе о нем.
Ходили слухи, что его забрали «туда», как в тридцать седьмом. Пришли ночью и арестовали. И всё так тихо, без лишнего шума. Многие студенты испугались, боялись даже подходить к нему, когда он вернулся на факультет.
Нас было трое товарищей-одногруппников, тех, кто не очень-то думал о возможных последствиях. Наверное, это не смелость, скорее лихачество. Как только мы узнали, что он вернулся, мы сразу же завалились к нему в общагу. Он угощал нас чаем с печеньем и очень осторожно рассказывал о случившемся.
Был обычный учебный день. Он читал двухчасовую лекцию на старшем курсе. Рассказывая о фашистском режиме 30-х годов, позволил себе некое сравнение со сталинским режимом того же времени. Осторожно проводя мысль, что все диктаторские режимы имеют сходные черты. Но нашелся "стукачок", доложил куда надо, вот за ним и приехали. Допрашивали, пытались что-то предъявить и завести статью.
Но он почти наизусть знал все труды Ленина. И в нужный момент всегда мог привести подходящую ленинскую цитату. А против вождя не попрешь. Короче, ничего у чекистов не получилось. А устроить очную ставку с доносчиком они не решились. Так ни с чем и выпустили, но предупредили, чтобы впредь ни-ни…
В конце концов, «его ушли» с факультета и института, мотивируя тем, что нет научного роста. Слышал потом, что он уехал к матери в Ставрополье и вообще ушел с преподавательской деятельности, так как "кислород" ему органы все же сумели перекрыть.
Постепенно в душе стал накапливаться некий протест против той догмы, которую нам преподносят на занятиях. Появились «нехорошие» вопросы к преподавателям. Начинались их долгие, путанные и заумные объяснения. И ни капли правды... Так что же за всем этим скрывается? В каком обществе мы живем, раз передергиваются многие исторические факты?
Доклад Хрущева на XX съезде партии читали чуть ли не из-под полы. Хотя в областной научной библиотеке и выдавали его в читальном зале, но поговаривали, что списки на студентов, запрашивающих этот документ, отправляют прямиком в ректорат.
Внятного объяснения на происходящее в стране мы не находили, только "Голос Америки" или "Немецкая волна" не уставали просвещать массы. И тогда рождались нехорошие мысли, что власть не зря прячет скелеты в шкафу, пора как в 17-м ...
И перестройку наше поколение приняло с восторгом, и новые либеральные идеи о свободе пьянили молодые головы, и "запретные плоды" западного образа жизни восхищали.
И только сейчас, повзрослев и набравшись ума, набив немало шишек по жизни из-за былой либеральной глупости, понимаешь, как легко манипулировать людьми, извращая историческую правду, подтасовывая факты.
Тогда в студенческие годы я понял, что нельзя слепо доверять ни СМИ, ни политической пропаганде, ни слухам. Нужно уметь анализировать, сравнивать, самостоятельно искать ответы на волнующие тебя темы, потратив на это немало сил и времени.
Очень горько видеть, что за тридцать либеральных лет из молодежи сделали тупых потребителей, и поколение думающих уходит, увы.
Но надежда есть, потому что постепенно мы выходим из "приятного" анабиоза (сна разума) и начинаем задавать вопросы. Неудобные вопросы, как я тогда в юности. И ждем честных ответов.