СТИХ ЕВГЕНИЯ БАРАТЫНСКОГО
ДЕЛЬВИГУ (1)
Дай руку мне, товарищ добрый мой,
Путём одним пойдём до двери гроба,
И тщетно нам за грозною бедой
Беду грозней пошлёт судьбины злоба.
Ты помнишь ли, в какой печальный срок
Впервые ты узнал мой уголок?
Ты помнишь ли, с какой судьбой суровой
Боролся я, почти лишённый сил?
Я погибал – ты дух мой оживил
Надеждою возвышенной и новой.
Ты ввёл меня в семейство добрых муз;
Деля досуг меж ими и тобою,
Я ль чувствовал её свинцовый груз
И перед ней унизился душою?
Ты сам порой глубокую печаль
В душе носил, но что? не мне ли вверить
Спешил её? И дружба не всегда ль
Хоть несколько могла её умерить?
Забытые фортуною слепой,
Мы ей назло друг в друге всё имели
И, дружества твердя обет святой,
Бестрепетно в глаза судьбе глядели.
О! верь мне в том: чем жребий ни грозит,
Упорствуя в старинной неприязни,
Душа моя не ведает боязни,
Души моей ничто не изменит!
Так, милый друг! позволят ли мне боги
Ярмо забот сложить когда-нибудь
И весело на светлый мир взглянуть,
По-прежнему ль ко мне пребудут строги,
Всегда я твой. Судьёй души моей
Ты должен быть и в вёдро, и в ненастье,
Удвоишь ты моих счастливых дней
Неполное без разделенья счастье;
В дни бедствия я знаю, где найти
Участие в судьбе своей тяжёлой;
Чего ж робеть на жизненном пути?
Иду вперёд с надеждою весёлой.
Ещё позволь желание одно
Мне произнесть: молюся я судьбине,
Чтоб для тебя я стал хотя отныне,
Чем для меня ты стал уже давно.
***
МОЯ ПАРОДИЯ
Не смей руки не подавать мне, друг!
Иначе быть мне другом перестанешь.
У гроба двери есть. В глазах испуг?
Не жми так больно! Руку мне поранишь!
Так говоришь, не знал, что двери есть?
И что, что жесть? Ну, да, конечно, жесть!
Вошёл туда, затем оттуда вышел.
Уже однажды было, ты забыл?
Я – в двери гроба, ты меня закрыл,
Мой ожил дух, ты дверь открыл – я выжил.
Я прежде муз не знал, но ты меня
Со всем семейством сразу познакомил:
С семью ли, с девятью, не помню я,
Но времени я много сэкономил.
Иначе бы пришлось кружить вокруг
Да около неделю или больше.
А ты пришёл и сделал это вдруг:
В один момент явились мне партнёрши.
Однако оба мы с тобой, мой друг,
Фортуною забыты и печальны.
Друг другу скрашиваем мы досуг.
Глаза судьбы для нас теперь фатальны.
Но верь, что я отчаянный храбрец:
Бесстрашен, бесшабашен, смел, отважен.
Душа моя – бестрепетный боец:
Тут будет всякий враг обескуражен.
Хоть я и смел, в тоске я пребываю.
И это состояние моё
Считать обычным можно. Я питаю
Надежду на богов и на чутьё.
(Конечно же, твоё чутьё поэта,
Ведь ты моей земной судьбы судья).
Из нашего чудесного дуэта
Проложится мейнстрима колея.
Я хоть отважен, знаю, если что,
Где я найду опору и защиту,
Где я найду убежище, гнездо,
Возьмёшь в несчастье под свою эгиду?
Стесняюсь я сказать, но – эх, была
Иль не была! – скажу, не постеснявшись.
Жизнь за меня отдай, не убоявшись,
Уж если нас судьба, мой друг, свела.