Дорогие друзья! Сегодня, 30 октября 2022 года, – День автомобилиста. Сердечно поздравляю всех, кто причастен к этому сообществу профессионалов и любителей авто, с этим Праздником! И, конечно, приглашаю в свой литературный салон – прочесть небольшой рассказ, посвящённый этой дате.
С уважением, © Николай Куклев
ПОСЛЕДНИЕ ГРИБЫ
(рассказ-посвящение Дню автомобилиста)
В большом светлом зале с колоннами под мрамор идет собрание. Горят люстры, софиты, бра. На сцене стол, покрытый одноцветной скатертью, за ним – члены президиума. Они щурят глаза, морщат носы – пытаются рассмотреть сидящих в зале людей, но мешает яркий свет рампы.
Я сижу где-то на последнем ряду, но мне видны их лица, гримасы страданий. Говорит председатель:
– Ставлю на обсуждение один вопрос: когда будем отмечать День шофера? Лично от себя предлагаю праздновать вместе с машиностроителями, так как машиностроитель к шоферу имеет самое близкое касательство.
– Браво! – Крик раздался рядом со мной. Я понял – это машиностроители, потому что после выкрика брызнули аплодисменты.
– Брава! Тут тебе не театр! – выпалил парень в спортивном костюме голубого цвета. – Хотите знать, так лучше, чем первое воскресенье апреля не отыскать!
– А чем он знаменит? – послышалось из зала.
– Это день геолога, – ответил парень, – но не в этом суть. Во-первых, весна. Сами понимаете, техника на приколе, можно и позволить кое-что (следует известный жест – ладошкой по шее), а во-вторых, техосмотр – опять же причина хорошая...
Дальше ему говорить не дали. Дурное дело – не хитрое, а тут вопрос серьёзный.
Смотрю, поднял руку мой сосед по гаражу – инженер-теплотехник.
– Автомобиль, – начал он, – это энергия плюс скорость. Добавлю, и комфорт. Первые автобусы, как известно, изобретены в Англии еще в 16 веке, и были они, подчеркиваю, па-ро-вые! Так сказать, использовали энергию пара. Должен заметить, правда, что скорость их не была столь великой, как у наших «Жигулей» – равнялась всего лишь 25 километрам в час. И брали они 14 пассажиров. И всё-таки владельцы конных дилижансов добились постановления, согласно которого автобусы обязаны были двигаться не быстрее 4 километров в час. Это ли не тормоз развитию техники? Добавлю: и энергетики! Но и это не все. Перед каждым автобусом должен был бежать человек с красным флажком, предупреждая прохожих об опасности. Смешно вспоминать, товарищи! Добавлю: и печально! Потому считаю необходимым заявить, что лучшим днем шофера может быть только День энергетика – конец декабря, канун Нового года!
Зал одобрительно зашумел, но в рукоплескание не перешел, сдержался. Конечно, заманчиво в такой день отмечать свой праздник: морозец, снег хрустит под ногами, автомобили с флажками, веселый гул клаксонов...
– Что тут мудрить!? – раздался зычный голос работника местного ресторана, недавно купившего «Ниву». – И скандалить нечего! Кто изобрел двигатель внутреннего сгорания – ДВС? Да будет вам известно, что изобрели его официант ресторана – Жак Ленуар и конторщик – Никола 0тто. Вот от чего плясать надо! Спрашиваю, у кого из вас машина с паровым движком? Нет таких?! У всех с дэвээсами! Четвертое воскресенье июля – самая подходящая дата: день работника торговли, ВМФ и шофера – тройной праздник! Прощу, товарищ секретарь, зафиксировать это в протоколе. Изобрести ДВС – это вам не шуточки!
В зале наступила полнейшая тишина. Все поняли: точка! Один официант изобрел ДВС, другой предлагает время празднования Дня шофера. Дуэт, что надо: не хочешь, а празднуй, как того официанты хотят!
И вдруг:
– Эврика! Предлагаю считать днем шофера день нашего собрания! – Это крикнул в тишину молодой парнишка, владелец «Вятки». – К лешему всех изобретателей! А мы на что?
Этого было достаточно, чтобы всем облегченно вздохнуть. Выручил, парень, спасибо! И предложение дельное. Есть в нем что-то историческое, масштабное, а в тоже время, трогательное. В будущем, быть может, вездесущие пионеры будут разыскивать нас, в отряды приглашать...
Загудел зал, словно улей. Голоса стали громче, радостнее. Ещё светлее стало в зале, наряднее.
– Получается что-то не то, – громко прокричал секретарь, – и шумите вы понапрасну. Подумайте, кто мы? Чтоб такой вопрос решить, надо наше собрание именовать, если не съездом, так хоть бы конференцией. Верно я говорю? Пустое это дело, стало быть. У нас собрание, а не съезд, да и праздников достаточно. Вот сидит химик Иван Борисович. Есть у него свой День? Есть! Семен Михайлович – лесник. Тоже не забыт – день работника леса празднует. Там, я смотрю, учителя и медики, железнодорожники, ткачи... В общем, вопрос ясен.
Секретарь сел, победно подергивая головой, чмокая губами. Снова стало тихо. Так тихо, что и словами не сказать. За окнами протарахтел грузовик, а на столе президиума дзинькнул стакан о пустой графин. Воду всю уже выпили.
Скажу честно, всего ожидал я, но только не этого. А как же мы, шоферы-профессионалы? Неужели из 365 дней в году не можем всего лишь один выделить? Задаю этот вопрос соседу по скамейке. Тот удивленно смотрит на меня, тычет пальцем в лоб и говорит:
– Ты что, того? Дней много, но не всякий подойдет. Особенный нужен, понял?
Понять-то я понял, да что толку?! Где его взять, особенный?
Смотрю на Ивана Евдокимовича, шофера нашего предприятия, и комок обиды подкатывается к горлу. Не один десяток лет за «баранкой» отработал. Шофером в войну стал, в трудные дни блокады Ленинграда. Среди наград – Орден Красной Звезды – за подвиг на «Дороге жизни», что по Ладоге проходила. А сейчас, видите ли, не можем день для шоферов выкроить из календаря!?
Вцепился я от обиды в этого соседа, стал неистово трясти его и дергать за пиджак. Трясу, а сам чувствую, что слабеют мои руки, теряют силу, немеют. Перед глазами все исчезает, мутнеет, словно настой чая – от лимона. Не могу понять, что происходит… О, Боже! Да это же сон! Так и отлегло, когда в себя пришел. Огляделся по сторонам, понял: стоит наш могучий «КАМАЗ» возле леса, а над моей головой висит приемник, настроенный на волну «Маяка», и передача транслируется для нас, работников автотранспорта. А из леса такая тишина струится, будто и нет рядом шоссе, по которому бегут и бегут автомашины: «У..у..у..!
– Проснулся? – слышу я бодрый голос моего напарника Ивана Евдокимовича, из-за которого едва не подрался с кем-то во сне. – А я по лесу немного побродил, осенью подышал. Хорошо! Жаль, не дома свой праздник встречаем, но ничего, все равно хорошо!
И кладет на сиденье несколько краснушек. Они густо алеют на темном дерматине, обдавая просторную кабину тягача ароматом уходящей осени. Последние грибы...
Мы трогаемся, едем. Навстречу бежит шоссе, разрезая осенний мир на две равные части. Там, где они сойдутся, наш дом. За рулем теперь я. Евдокимыч спит, посапывая и дергаясь во сне. Что ему снится? Полянка в лесу? Речка среди полей? Осень? Грибы?
Кладу осторожно краснушки рядом с ним. Их аромат тянется за рукой, облаком расходится по всей кабине. Я слышал, что, если к ногам спящего человека приложить теплую грелку, ему обязательно приснится, будто идет он по горячему песку в пустыне, или что-то в этом роде. Ну, а если грибы?
И тут слышу, как Евдокимыч тихо говорит, обращаясь ко мне:
– Соляркой, вроде, запахло? Проверь, не подтекает ли? – И поворачивается на другой бок.