Скоро зайдет солнце
Продолжая сидеть за столом, Василий всё больше и больше ощущал ту гнетущую атмосферу, которой так славились подобные конторы. Как никак, а ведь это самое настоящее чрезвычайное происшествие и скорее всего, жалеть его тут не будут. К тому же он и сам, толком не знает что на уме у этого желтого совершенства. Он вздохнул и посмотрел на пустую чашку. Это как-то слишком сильно напоминало его сегодняшнюю ситуацию, пусто, мокро и немного вторично.
- Извините – сказал подполковник, открывая двери – просто ситуация, она крайне непривычная.
- Да не страшно, я думал я просижу тут заметно дольше.
- Это возможно. Сейчас идет работа с квартирой, и я не уверен, что в ближайшие дни вы сможете туда вернуться.
- В смысле?
- То есть? Вы разве не понимаете? У дома пропала стена. Это невозможно уже скрыть от общественности. Слишком активная работа населения в сетях. Мы просто обязаны, разобраться с этим. К тому же соседи. Люди крайне недоверчивы к подобным вещам.
- Вы еще на радиацию проверьте.
- И это тоже.
- Но я хочу домой – нахмурился Шишкин – я устал.
- У нас не хуже. Поверьте. Это в целях вашей же безопасности. Между прочим, вам тоже не помешает несколько тестов.
- Но я не болен.
- Откуда же вы знаете. Сейчас мы все под карантином.
- Я не хочу находиться ни под карантином, ни здесь, разве это не понятно? – Василий почувствовал, как внутри скапливается некая помесь страха и злости – я хочу домой. Вы понимаете?
- Боюсь, это меня не понимаете – тихо вздохнул подполковник – вы уже, находитесь под карантином.
Желтый
Он был в небольшой комнате, с откидной койкой, столом и небольшим ноутбуком, на котором мог разве что написать свой некролог. Ах, да еще был холст и краски, которые ему принесли, прям в камеру. Впрочем, может это была и не камера, а комната временного содержания.
Василий поднял голову и посмотрел на холст. В принципе, это было идеальное время для какого-нибудь наброска, который двинет его на путь величественного становления великим художником. Он поднялся с койки и сев на стул, глубокомысленно подпер подбородок. Образ должен был родиться сам, без спешки.
- Ты будешь рисовать?
Василий вздрогнул и обернулся. Это был Оскар. Всё такой же желтый, парящий, не без основания великолепный. Отойдя от шока, он собрался и приготовился выплеснуть всё свое негодование, которое мерзкие полицейские заставили держать внутри.
- Как ты мог меня бросить? С ними? В этой камере? Разве это не из-за тебя всё началось? Ты что вообще решил? Это ведь ты виноват тому что я здесь –начал он сам дивясь своей смелости – как это вообще так вышло? Зачем?
Оскар слушал его спокойно, не перебивал. Видимо пытаясь сфокусироваться на потоке его слов, чтобы правильно понять общую идею. По крайней мере, так ему показалось. И лишь когда он закончил, желтолицый субъект ответил.
- Я хотел, чтобы ты взаимодействовал с остальными. Это нужно для дальнейшего развития.
- Развития чего?
- Отношений.
Оскар поднял немного голову и посмотрел на камеру. Василий лишь вздохнул. Вся эта странная чехарда мест, людей и происшествий начинала его уже утомлять. Всё к чему он стремился это к пониманию сути своего таланта, а не к тому, что ему придеться общаться с правительственными агентами, и отсиживать в какой-то камере.
- Кажется, тебе тут не нравиться – грустно заметил Оскар.
- Да ты чертов гений – хмыкнул Василий и тут же оказался в своей полуразрушенной квартире.