Образцовый обряд крещения киевлян, случившийся в 988 году, и последовавшая за ним христианизация на исторических территориях древней Руси, имели судьбоносное значение для восточнославянской общности. Невозможно отрицать значимость новой религии для формирования цивилизационных особенностей древнерусского государства, как нельзя не заметить пробелы и разночтения по узловому событию рубежа I и IIтысячелетий. Тем не менее, в новых рамках религиозных институтов для князей открывалась возможность более полного удовлетворения своих специфических интересов, порой не совпадающих с настроениями большей части соплеменников.
Культурные и ментальные особенности цивилизационного выбора
В процессе перехода Руси к Христианству просматривается три стороны. Во-первых - это культурообразующая роль религии, выраженная в распространении грамоты, развитии искусства, зодчества и литературы. Во-вторых, принятие «византийской веры» предопределило системное противостояние «римскому папизму». В-третьих, каноны православной веры наложились на корневые языческие традиции славян, породив уникальную форму восточнославянского православия. По факту – это была «гремучая смесь», христианства, язычества и вкраплений влияния соседних конфессий. Всё это в целом обособило путь русской цивилизации, вне европейского социального развития.
Легальная историография констатирует, как факты добровольного энтузиазма многих племён при переходе к новой вере, так и разного рода сопротивления духовному насилию. Например, общеизвестен момент крещения Новгорода Великого «огнём и мечом» боярина Добрыни, по слухам, родного дяди князя Владимира по материнской линии.
Сдаётся, что в процессе были и «добрая воля», и глухое сопротивление, но большинство попросту совместило молебны в православных храмах с жертвоприношениями на сохранённых в «глухих уголках» языческих капищах. Церковники, конечно, боролись за «чистоту веры», но, в конце концов, смирились с таким «дуализмом» и внесли в свой календарь «масленицу», радоницу, колядование, попросту вымарав из обычаев языческие смыслы и заменив их христианским содержанием.
Религия – это инструмент, а не идеология
Если «крестителем Руси» чтят «равноапостольного» князя Владимира Святославича. Крещение процесс одномоментный, и даже символический. Пользу должен был принести приходящий вслед институт Церкви. А вот у истоков Русской Православной Церкви стоял его сын и преемник князь Ярослав Владимирович, по прозвищу «Мудрый». Его роль в этом отношении так охарактеризована летописцем: «При нем начала вера христианская плодиться и распространяться, и черноризцы стали множиться, и монастыри появляться…».
Князь Ярослав понимал, что христианская церковь может стать существенным подспорьем ему в деле сохранения единства распадающейся «империи Рюриковичей» и поддержании в ней реальной силы центральной власти. Нужно было превратить византийскую идеологему о «сакральности верховной власти», в самодержавие - идеологическую основу древнерусского государства. Но времени не хватило, «Аннушка уже разлила масло…». Феодальная раздробленность, а позднее и монголо-татарское иго отодвинуло этот процесс почти на три столетия.
Княжьей власти без «точки опоры» никак
Сама по себе церковная организация не могла появиться, нужно было деятельное участие княжеской власти. Причем, в те времена князьям приходилось мириться с ведущей ролью Константинопольской епархии в процессе христианизации. В 1037 году, первым «русским» митрополитом в Киев из Византии прислали грека Феопемпта Русь. Киевская митрополия была на тот момент богатейшей во всём Константинопольском патриархате. Это обстоятельство сильно влияло на формирование особого отношения к киевской епархии. Через греков-митрополитов византийская патриархия могла влиять на политику Древней Руси, на внутренние разборки между князьями за столы и владения.
Очевидно, что у русских князей были иные виды на выгоду от новой религии. Но закрыв глаза на кое-какие «неудобства», правящий класс уповал на главное преимущество византийского христианства - идею божественного происхождения власти. Эта идеологема занимала в константинопольской церкви более значительное место, чем популяризация главных догматов христианства.
Например, в «Слове о законе и благодати», митрополита Илариона, основной фабулой проходит безудержное восхваление князя Владимира. Князь Владимир стал в один ряд с «равноапостольным» императором Константином.
Доживи «Красно Солнышко» до обнародования «панегирика» в 1043 году, то, наверное, он с удовлетворением бы отметил: «цель стремлений его жизни достигнута» (думается, так и Ельцин, после открытия Ельцын-центра). Ну а Русь, или Россия это же только прилагательное. Достиг властитель зенита своего положения и с ним страна «живёт припеваючи». Так это на самом деле или нет? Решайте сами.
Другие вопросы: что это была за Церковь? Много ли было в ней христианского? И так далее и тому подобное. Эти вопросы возникают из оценки общей обстановки в Древней Руси на рубеже тысячелетий. Скоротечное внедрение на огромной территории, в полиэтнической среде новой религии повлекло за собой её существенное преобразование. В чём конкретно произошли метаморфозы? Это тема отдельного разговора.