⇦ предыдущая часть
Когда третий штурм Плевны был отбит, то по совету генерала Тотлебена решено было, во избежание потерь при атаках сильных Плевненских укреплений, принудить гарнизон к сдаче блокадой. Для того же, чтобы по возможности воспрепятствовать подвозу припасов и провианта в Плевну, сформирован кавалерийский отряд генерала Крылова, которому указано действовать на Софийском шоссе и не допускать в Плевну транспорты с провиантом.
Главные силы генерала Крылова находились в Трестенике, а авангард под начальством генерала Чернозубова – у Нетрополя. Здесь находился и Даниил Васильевич Краснов. Полковник Пузыревский, один из способнейших офицеров генерального штаба (впоследствии начальник штаба Варшавского округа), так описывает встречу с генералом Красновым:
У самой деревни виднелись следы бывшего бивуака: разбросанная солома, шалаши и прочее. Генерал Чернозубов принял нас весьма любезно, угостил водкой, бараньим супом и сухарями… Здесь же мы познакомились с престарелым генералом Красновым, заслужившим Георгиевский крест ещё в Венгерскую кампанию. В первом Забалканском походе, тогда ещё полковник командовал доблестным 26 полком. Слава генерала, как неустрашимого и храброго воина, уже тогда была громка среди его боевых сотоварищей…
Генерал Чернозубов пригласил Пузыревского и его товарища присутствовать в предстоящем деле с турками.
- Вот вы, господа, вчера говорили, что хотели попасть в дело, - обратился Чернозубов к гостям. Сегодня вы можете испытать это удовольствие. От меня все требуют турецких транспортов, хотят, чтобы я их разбивал, захватывал. Вот вы сами убедитесь, насколько это возможно.
Послав донесение Крылову о своих намерениях, генерал Чернозубов поднял свой отряд и выступил по направлению к Горному Дубняку. Силы его состояли из семи сотен казаков, двух эскадронов екатеринославских драгун и 15 донской конно-артиллерийской батареи. От отряда выделился вперёд авангард, генерал Краснов с несколькими сотнями.
День был пасмурный, начал накрапывать дождь и трудно было разглядывать вдали. Лица у всех серьёзные, оружие наготове и изредка осматривается в походе. Вдруг раздался на левом фланге ружейный выстрел. Цепь продолжала двигаться безостановочно. Через несколько секунд другой и зачастило…
Генерал Чернозубов приостановил и скрыл за холм главные силы, а сам выехал переговорить с генералом Красновым. Последний между тем спешил большую часть своих казаков, которые завязали живую перестрелку с турецкой цепью, а с остальной частью решили двинуться вправо, чтобы, во-первых, рекогносцировать местность, а во-вторых, вызвать огонь противника по всей позиции и обнаружить его расположение.
Скоро после открытия перестрелки мы уже заметили несколько раненых лошадей, которые уныло, понуря голову, шли, прихрамывая, возвращались к отряду. Казаки снимали с них сёдла и уздечки и пускали на волю. Казак не пристреливал свою раненную лошадь: «Не умирать ей от моей руки» говорят они.
Выехала на позицию батарея подполковника Дудкина и открыла огонь. Некоторые артиллеристы при неприятельском выстреле несколько нагибались. По этому поводу подполковник Дудкин заметил:
- Я им разрешаю такие поклоны. Они верят, будто это до некоторой степени предохраняет от неприятельского огня, ну, и пускай себе кланяются. Во всех делах они показали, что работают молодцами; отчего же не уважить их предрассудка.
Действительно, уже в первом Забалканском походе 15 донская батарея не раз отличалась.
Общим огнём спешенных казаков и батареи неприятельская пехота была оттеснена несколько назад и засела в окопы, продолжая борьбу. Между тем три эскадрона турецкой регулярной кавалерии выдвинулись против сотни генерала Краснова. Последний во главе полусотни стремительно бросился на противника, в несколько раз сильнейшего.
- Коли их, подлецов, пиками, - крикнул старый воин.
Три эскадрона были опрокинуты, а человек 30 переколоты и изрублены.
- Ведь этакая стойкая сволочь! – говорил впоследствии генерал, - Подпустили шагов на 10, повынимали свои револьверы, палят на месте с коней и орут: «Алла, Алла»!
Пугнувши турок, но не имея возможности нанести им решительный удар, генерал Чернозубов приказал отряду сняться с позиции и отходить назад.
Находясь под командой Крылова, Даниил Васильевич участвовал в делах с турками на Софийском шоссе 12, 13, 14 и 16 октября, а затем, командуя сводно-драгунской бригадой, в сражениях под начальством генерала Гурко 13 и 14 ноября.
В октябре 1877 года генерал Гурко вступил в командование западным отрядом, состоявшим из войск гвардии и кавалерии Крылова.
С занятием гвардией Софийского шоссе, положение Османа-паши в Плевне стало критическим. Едва лишь турки сдали нам Дольный Дубник, как весь отряд генерала Гурко был придвинут к Виду и завершил «железное кольцо обложения».
По собранным различными путями сведениям убеждались, что блокада Плевны затянется надолго. Рядом с этим у нас имелись сведения, что Мехмет-Али торопливо формирует в Софии 60-тысячную армию, назначение которой – атаковать одновременно с Османом нашу блокадную армию. Необходимо было немедленно, не теряя времени, двинуться против Мехмета-Али и постараться разбить его армию по частям, прежде чем он успеет окончить свою организацию. Эта задача и возложена была на войска под командой Гурко.
Тотчас по утверждении плана отряд стал деятельно готовиться к походу, и в первых числах ноября генерал Гурко двинулся к Балканам.
Движение это произведено тремя отрядами:
- Передовой отряд под начальством генерала Дандевиля, в котором состоял Даниил Васильевич Краснов, командуя сводной драгунской бригадой;
- Правый летучий отряд генерала Леонова;
- Главные силы под командой генерала Шувалова.
Передовой отряд двигался к Этрополю, где 12 ноября произошло сражение, окончившееся победой над турками и взятием Этрополя. Генерал Дандевиль, овладев Этрополем, с рассветом следующего дня занял находящиеся к западу два ущелья. Вслед затем он выслал по дивизиону екатеринославских драгун, при 16 конной батарее по обоим ущельям для преследования турок. Оба дивизиона при дальнейшем следовании соединились под командой генерала Краснова.
Успех преследования был полный: драгуны настигли хвост обоза, атаковали его прикрытие и разогнали турок, а при следующем движении в горах частью спешились и ходили в штыки. В этом деле Д. В. Краснов отбил у турок: 3 стальных орудия, 2 зарядных ящика, 200 ружей и 300 подвод с разным материалом и провиантом. Даниил Васильевич, оставив один батальон при отбитом обозе, с остальными двумя поднялся до рассвета 14 ноября в горы и достиг редута Больдиз-табия, на Шандорнике.
Генерал Дандевиль, находясь на правой горе, заметил, как турки, собрав значительные силы, стремительно атаковали левую колонну Зубатова. Видно было, как наши слабые роты бросились на Шандорник. Ружейная стрельба постепенно оживлялась; затем густое облако скрыло сражавшихся, трескотня усиливалась, обрисовываясь огоньками, сверкавшими в тёмной мгле тучи. В скором времени снова появились из облаков расстроенные псковцы; они спокойно густой цепью отступали.
- По окончании дела, - говорит Пузыревский, - турки начали снова ожесточённо обстреливать позицию генерала Дандевиля; гранаты то ложились на батарее, то далеко перелетали, вероятно, посланные наугад по предполагаемому месту расположения резервов. Но голод и холод взяли своё, и наши тут же за скатом скоро начали разогревать чайники; артиллеристы любезно согрели нас благодетельным напитком. Один Краснов, оставаясь всё время на самом гребне высоты, тщательно выслеживал, что делается у противника.
Дела 16 и 17 ноября явно показали, что турки твёрдо решились оборонять свою крепкую позицию, усиленную множеством укреплений, вследствие чего наши передовые части стали усиливаться вновь подходившими войсками и авангард разделился на две более или менее самостоятельные части, а именно: войска, расположенные на Вратешке, состояли под командой генерала Дандевиля, а войска, сосредоточенные на левой горе, против Гюльдиз-табии на Шандорнике, поступили под начальство генерала Рауха.
Генерал Краснов, оставаясь в отряде генерала Дандевиля, принимал непосредственное участие в делах у Врачеша, Араб-Конака и Шандорника, где и оставался с 16 ноября по 11 декабря.
- Количеством батальонов пехоты турки нас превосходили, - говорит Пузыревский, - но число штыков, вероятно, было не только одинаково, но с избытком в нашу пользу; орудий мы имели 174 против 60 турецких, а кавалерии 5 000 сабель против 1 300 неприятельских… С нравственной точки зрения турки в предшествующих столкновениях показали себя доблестными войсками; но такое замечание относится лишь к батальонам редифа и войск, прибывших из Боснии. Что же касается <…> то в делах под Правцем и Этрополем эти войска далеко не проявили надлежащей дисциплины и мужества. Что же касается наших войск, то они преимущественно состояли из отборнейшей части русских сил и воодушевлены были постоянно одерживаемыми успехами над турками. Относительно состава офицеров армейских частей достаточно будет лишь назвать некоторые имена, как, например, генералов: Дандевиля и Краснова, подполковников Кобордо, Ореуса и майора Беатера, - все они пользовались почётной боевой репутацией.
Овладев с бою Златицким перевалом, мы стали твёрдой ногой на склоне Балканских гор. Тут началось продолжительное стояние наших войск на высоких горах сначала в страшной невылазной грязи, а потом среди сильных морозов, метелей, глубокого снега и непроглядного постоянного тумана. Нельзя представить себе всех тех лишений, трудов и тяжёлых испытаний, которые выпали на долю войск.
Газета «Донская речь» № 236 от 26 октября 1897 года.
⇦ предыдущая часть | продолжение ⇨
Навигатор ← Донецкий округ
► Подборка "Слава Дона"