Наслаждение красотами Италии продолжалось уже десять дней. Наслаждение было групповым.
В группе была не только когда-то горячо любимая Василием жена Надежда, но и еще, очень образованные и очень близкие Василию люди.
Группа, как и было, предусмотрено условиями туристического тура, жила в одном номере.
Жить в одном номере с группой, пусть даже с очень близкими людьми, для состоявшегося мужчины в возрасте Василия, удовольствия, я вам скажу – мало.
Если сказать по правде, то удовольствия тут вообще никакого не было, нет и быть не может.
Поэтому, когда Надежда с остальными членами группы, успешно проживающими в одном с ними номере, ежедневно наслаждалась стариной Флоренции, монументальностью башен Болоньи, античностью Рима, кафедральным собором и стариной Орвиетто, Василий ходил, смотрел на красивые фасады и думал:
- Зачем мне все это? А главное – за что?
- Вася, ты опять «надулся» как бирюк? – окликнула мужа Надежда, - посмотри какая красота, и получай удовольствие! Тебя привезли в Италию, а ты опять чем-то недоволен!?
Члены группы тоже посмотрели на Василия с недоумением, типа:
- И чего ему не хватает? Хорошая жена, хорошая группа!
Василий, пожав плечами, молчал, вспоминая свою первую поездку в Италию семь лет назад. Тогда не было группы, тогда была только Надежда.
И Италия была прекрасна, и Надежда была замечательна в белой рубашке, оттеняющей загорелые плечи, и номер был двухместный, и красота вокруг была неописуемая.
Радовало все, хотелось жить, удовольствия было предостаточно….
Даже хотелось переехать в Италию на ПМЖ, купить домик у моря, путешествовать…
Прошло семь лет. Групповой тур. Один номер на всю группу…
И Италия уже не была такой прекрасной…
Даже красное вино Таскании и нежная, как прикосновение младенца, мацарелла не могли сбалансировать внутреннее состояние Василия и обеспечить комфорт.
Совсем не обязательно быть аналитиком, чтобы понять, что происходит и ответить самому себе на два главных вопроса:
- Кто виноват? И что делать?
- Виноват, конечно, я сам, - убежденно констатировал Вася, - и семейная демократия, будь она неладна, которая была инициирована мной много лет назад, во благо семьи.
Лучшее, как утверждают философы - враг хорошего. Это – аксиома.
- Нужно было вовремя со своими женщинами разбираться, и пистолеты не разбрасывать где попало! – вспомнил вдруг Василий, знаменитую фразу Глеба Жеглова из не менее знаменитого фильма «Место встречи…» знаменитого режиссера Говорухина.
- Пойдем в собор зайдем. Не отрывайся от группы! – прервал размышления Васи голос жены, раздавшийся, будто из глубины 62-ой ступени колодца этрусков Орвиетто.
- «Се ля ви», «шерше ля фам», - не в Италии будет сказано, почему то вдруг подумалось Василию.
К сожалению, своими действиями, которые в последние месяцы планомерно осуществлялись в одной, только ей свойственной манере, Надежда в очередной раз поставила Василия в тупик.
Он все более отдалялась.
Скорее всего, она была такой всегда, просто Вася старался этого не замечать.
Точнее, не акцентировал на некоторых ее поступках своего внимания.
С какого-то недавнего времени Василий уже должен был прикладывать определенные усилия и «включать» воспоминания, чтобы увидеть в своей Надежде женщину.
Она периодически превращалась в какую-то злую, скандальную тетку.
Продолжительность этих периодов с годами возрастала в арифметической прогрессии, а частота могла колебаться от 7 до 24 раз в сутки, в зависимости от погоды и атмосферного давления.
Общение супругов в последнее, довольно таки продолжительное, время не отличалось разнообразностью.
Либо это были замечания и нравоучения Надежды в адрес Василия по любому поводу, и Василий молчал, испытывая раздражение, либо Василий не выдержав, начинал возражать. Здесь были варианты.
Последующий диалог либо превращался в банальное выяснение отношений из разряда «сам дурак», либо в обличительный монолог Надежды по поводу его Василия поведения.
- Ну, почему? – спрашивал сам себя Вася с некоторыми нотками ностальгии в голосе.
- И самолет совсем не тот,
Не тот ведет его пилот,
И приземлился он не там,
Не тот буфет, не тот Агдам,
И музыка совсем не та,
Не греет душу ни черта,
Не тот ямщик и экипаж,
Не тот подъезд, не тот этаж… - вспомнились вдруг первые строки недавнего дорожного «сочинения» неизвестного пока широкой публике автора.
- Все просто, - ровно, без всяких эмоциональных всплесков отвечал ему внутренний голос, к которому Василий часто прислушивался и считал объективным:
- Твоя любимая Надежда, сама не понимая этого, сделала все, чтобы отдалиться от тебя.
- Ей казалось, что она контролирует ситуацию и держит тебя в правильных, как она любит выражаться, «ежовых рукавицах», чтобы не расслаблялся, - спокойно продолжал вещать внутренний голос:
- На самом деле, реальность такова, что «порционные» удовольствия вместо ожидаемого позитива превратились в синдром неудовлетворенности, а мотивировка «запретный плод всегда сладок» не только перестала работать, а возымела обратный эффект – «запретный плод» постепенно приобрел ядовитый вкус.
- Помнишь, как в стихах 10-летней давности того же, пока неизвестного широкой публике, автора? – продолжал внутренний голос:
- Утром – лесть, в обед – коварство,
И во всем, все время – права.
В малых дозах, яд – лекарство,
Больше – сущая отрава…
- Или вспомни, что тот же автор сочинил 27 лет назад!
- Как хочется к груди твоей прижаться, Как хочется немного теплоты…
- Так, что, мой дорогой, это все не вчера началось, - подвел неутешительный итог внутренний голос,
- Вот так то, Вася! Сам виноват! Теперь думай – что делать!?
Василий продолжал размышлять, в его аналитическом сознании витали воспоминания, которые еще сохранили всю яркость красок и ощущений…
Воспоминание №1.
С 20 марта, в течение последующих двух месяцев, Надежда «допустила» к себе мужа всего два раза, в том числе последний раз 25 апреля. Когда будет третий санкционированный «допуск» даже самому богу неизвестно.
Ну, это нормально, наверное, для полярника. А для здорового мужского организма это мука! Тем более, что желаемый объект всегда находится рядом.
Совсем другое дело, если ты в командировке. Объекта рядом нет, откровенных провокаций тоже нет. А ожидание, расстояние и время, только добавляют радостных красок предстоящей встрече!..
Воспоминание №2.
Любое Васино прикосновение к телу жены или попытка «приобнять» были не только безрезультатными, но и противными Надежде, судя по выражению и мимики ее лица.
Обычно, реакция, не смотря на ее многоликость, была в одном стиле.
- Не надо! – жестко говорила Надя.
- Как будто когда-то это было надо! Не вспомнить даже! - (молчаливый комментарий отвергнутого мужа Василия).
- У меня кожа гиперчувствительная! – вскрикивала Надежда, как на пожаре, болезненно вздрагивала и резко отстранялась, делая испуганные глаза, как будто увидела инопланетянина.
- Это ж надо! Мама дорогая! Подошел муж, и кожа сразу приобретает гиперчувствительность! - (молчаливый комментарий отвергнутого мужа Василия).
- В окно кто-нибудь увидит! – тревожным шепотом говорила Надежда, когда Василий подходил сзади, делала страшные глаза и одновременно разворачивалась на 360 градусов, делая шаг в сторону и вытягивая руку вперед в грудь мужу (или врагу, что одно и то же).
- Прямо как будто всю жизнь восточными единоборствами занималась, вылитая Брюс Ли! - (молчаливый комментарий отвергнутого мужа Василия).
- Ну, зачем ты опять усы подстригал? – обиженно восклицала Надежда, демонстративно отстранялась от приближающегося к ней мужа, и резко вытягивала вперед уже две руки.
- Можно подумать, если бы я их не подстригал, что то бы изменилось! - (молчаливый комментарий отвергнутого мужа Василия).
- Пойдем лучше чаю попьем! – предлагала Надежда, после того как Василий начинал приближаться к ней с явно читаемыми в его глазах намерениями.
- Конечно, самое время попить чай. Именно этого мне сейчас и не хватает! - (молчаливый комментарий отвергнутого мужа Василия).
- Давай завтра! Прямо с утра! – делала контрпредложение Надя на легкое прикосновение руки мужа к ее талии.
- Да, да… «Пой, пташечка, пой»… Это «завтра» может перерасти в «послезавтра» или вообще не наступить… А это конкретное уточнение времени суток для встречи? Да, это просто кощунство! - (молчаливый комментарий отвергнутого мужа Василия).
Воспоминание №3.
Утро. Гостиничный номер в Италии. Группа, с нетерпением ожидает завтрак и уже давно готова к совместному выходу. Василий заканчивал утренние процедуры в душе, остались маленькие детали. Приоткрыв дверь, Василий увидел, что Надежда еще в пижаме, сидя на кровати смотрит телевизор…
Группа, решила больше не бороться с предвкушением завтрака и реально приблизить наступление этого события.
Группа покинула номер. Хлопнула дверь. В номере они остались одни – Надежда в красивой заграничной пижаме и Василий, уже принявший утренний душ.
Между хлопком двери, закрывшейся за покинувшими номер членами группы, и выходом Василия из душа прошло не более двадцати секунд.
- Мама миа! – удивлению Василия не было предела. То, что он увидел, выйдя из душа, потрясло его до глубины души.
За эти короткие двадцать секунд Надежда не только успела снять пижаму, но и одеть полный комплект нижнего белья, джинсы, кофточку, огромные наручные часы белого цвета, сложить пижаму в специальный пакет, который она обычно ищет минут тридцать, и одеть босоножки! Таким образом, выход своего мужа из душевой комнаты Надежда встретила в полной боевой готовности! Так то! Знай наших!
Это что-то!
Армейский норматив по одеванию после сигнала «тревога» побит вдвое!
Спецназ отдыхает!
И все ради чего?
Последующие события сами ответили на этот вопрос.
Когда секундное изумление скоростным переодеванием жены прошло, Василий все понял:
- Вот оно что… Она испугалась, что мы остаемся «наедине», и вероятность моих возможных прикосновений к ней будет достаточно высока! Она не могла рисковать!
Но, как моментально, все просчитано! И какова быстрота реакции!
- Прямо на уровне инстинкта! – непроизвольно продолжал анализировать Вася, искренне пораженный произошедшим явлением, - Это чудо какое-то, генный уровень! Да…
- Не скрою, у меня появились некоторые «шаловливые» мысли после того когда я понял, что группа ушла. Это по-человечески вполне естественно. Поэтому я достаточно оперативно вышел из душевой комнаты – всего двадцать секунд. Но оказывается, что моя оперативность – ничто, по сравнению с мгновенной реакцией Надежды на ситуацию!
А ситуация действительно была «трагикомическая» из серии «все это было бы смешно, если бы не было так грустно».
Тем не менее, сдерживая волнение и отбросив какие-либо мужские амбиции, спровоцированные вынужденной двухмесячной физиологической деградацией, Василий, приблизившись к Надежде спросил:
- О! Все ушли на завтрак? Может не будем терять время и ..?
- Ага! Совсем с ума сошел? – неподдельному изумлению Надежды не было предела.
- Можно я тебя поцелую? – попытался восстановить хоть какое-то статус-кво Василий.
Его человеческое желание было понятно.
Два месяца находится рядом с женщиной, последние две недели даже спать с ней, и не иметь возможности прикоснуться – это нонсенс. Нет, это – не нонсенс, это – извращение.
- М-м-м.. – прозвучало в ответ.
Учитывая, что Надежда не отстранилась, этот голосовой сигнал мог означать согласие.
Василий поцеловал жену.
Поцелуй, если его можно считать таковым, длился не более одной сотой секунды.
Это был даже не поцелуй, а прикосновение. Нет, даже не прикосновение, а попытка прикоснуться к чему-то давно забытому и родному. Не более того.
- Ну, ладно, ладно… Все! Хватит, - дружелюбно, но однозначно сказала Надежда, давая понять мужу, что какие-то дальнейшие переговоры являются беспочвенными и не имеют никакого смысла: - Одевайся и спускайся вниз, а я пойду, а то группа там ждет одна…
- А я не один? – тихо возразил Василий, но дверь за женой уже захлопнулась, и она его уже не слышала. А, может быть, делала вид, что не слышала.
- Наверное, за этой дверью захлопнулось нечто более важное, чем желание не слышать друг друга. А щелчок дверного замка больше напоминал выстрел из пистолета с глушителем. Его наворачивает на ствол убийца, который хочет, чтобы его не услышали, когда он будет делать свое черное дело… - такие не очень позитивные мысли непроизвольно посетили давно поседевшую голову Василия.
- Такой большой, такой седой, а все в сказки веришь! – напомнил о себе Васин внутренний голос, отличавшийся своей постоянной объективностью: - Ты решил - что делать? Я думаю, ничего пока делать не надо. Возьми паузу и просто поживи немного без аналитических заключений. Займись здоровьем, удели внимание внукам, отдохни…
Потом они сидели за одним столом – все члены группы. Завтрак проходил в спокойной дружеской обстановке. Пили кофе, ели итальянскую выпечку с джемом, тихо разговаривали на нейтральные темы. За окном шел теплый весенний дождь, мимо отеля по ухоженным итальянским улочкам шли люди, прикрываясь зонтиками, жизнь продолжалась…
Наслаждение красотами Италии продолжалось уже десять дней. Наслаждение было групповым.
В группе была не только когда-то горячо любимая Василием жена Надежда, но и еще, очень образованные и очень близкие Василию люди.
Группа, как и было, предусмотрено условиями туристического тура, жила в одном номере.
Жить в одном номере с группой, пусть даже с очень близкими людьми, для состоявшегося мужчины в возрасте Василия, удовольствия, я вам скажу – мало.
Если сказать по правде, то удовольствия тут вообще никакого не было, нет и быть не может.
Поэтому, когда Надежда с остальными членами группы, успешно проживающими в одном с ними номере, ежедневно наслаждалась стариной Флоренции, монументальностью башен Болоньи, античностью Рима, кафедральным собором и стариной Орвиетто, Василий ходил, смотрел на красивые фасады и думал:
- Зачем мне все это? А главное – за что?
- Вася, ты опять «надулся» как бирюк? – окликнула мужа Надежда, - посмотри какая красота, и получай удовольствие! Тебя привезли в Италию, а ты опять чем-то недоволен!?
Члены группы тоже посмотрели на Василия с недоумением, типа:
- И чего ему не хватает? Хорошая жена, хорошая группа!
Василий, пожав плечами, молчал, вспоминая свою первую поездку в Италию семь лет назад. Тогда не было группы, тогда была только Надежда.
И Италия была прекрасна, и Надежда была замечательна в белой рубашке, оттеняющей загорелые плечи, и номер был двухместный, и красота вокруг была неописуемая.
Радовало все, хотелось жить, удовольствия было предостаточно….
Даже хотелось переехать в Италию на ПМЖ, купить домик у моря, путешествовать…
Прошло семь лет. Групповой тур. Один номер на всю группу…
И Италия уже не была такой прекрасной…
Даже красное вино Таскании и нежная, как прикосновение младенца, мацарелла не могли сбалансировать внутреннее состояние Василия и обеспечить комфорт.
Совсем не обязательно быть аналитиком, чтобы понять, что происходит и ответить самому себе на два главных вопроса:
- Кто виноват? И что делать?
- Виноват, конечно, я сам, - убежденно констатировал Вася, - и семейная демократия, будь она неладна, которая была инициирована мной много лет назад, во благо семьи.
Лучшее, как утверждают философы - враг хорошего. Это – аксиома.
- Нужно было вовремя со своими женщинами разбираться, и пистолеты не разбрасывать где попало! – вспомнил вдруг Василий, знаменитую фразу Глеба Жеглова из не менее знаменитого фильма «Место встречи…» знаменитого режиссера Говорухина.
- Пойдем в собор зайдем. Не отрывайся от группы! – прервал размышления Васи голос жены, раздавшийся, будто из глубины 62-ой ступени колодца этрусков Орвиетто.
- «Се ля ви», «шерше ля фам», - не в Италии будет сказано, почему то вдруг подумалось Василию.
К сожалению, своими действиями, которые в последние месяцы планомерно осуществлялись в одной, только ей свойственной манере, Надежда в очередной раз поставила Василия в тупик.
Он все более отдалялась.
Скорее всего, она была такой всегда, просто Вася старался этого не замечать.
Точнее, не акцентировал на некоторых ее поступках своего внимания.
С какого-то недавнего времени Василий уже должен был прикладывать определенные усилия и «включать» воспоминания, чтобы увидеть в своей Надежде женщину.
Она периодически превращалась в какую-то злую, скандальную тетку.
Продолжительность этих периодов с годами возрастала в арифметической прогрессии, а частота могла колебаться от 7 до 24 раз в сутки, в зависимости от погоды и атмосферного давления.
Общение супругов в последнее, довольно таки продолжительное, время не отличалось разнообразностью.
Либо это были замечания и нравоучения Надежды в адрес Василия по любому поводу, и Василий молчал, испытывая раздражение, либо Василий не выдержав, начинал возражать. Здесь были варианты.
Последующий диалог либо превращался в банальное выяснение отношений из разряда «сам дурак», либо в обличительный монолог Надежды по поводу его Василия поведения.
- Ну, почему? – спрашивал сам себя Вася с некоторыми нотками ностальгии в голосе.
- И самолет совсем не тот,
Не тот ведет его пилот,
И приземлился он не там,
Не тот буфет, не тот Агдам,
И музыка совсем не та,
Не греет душу ни черта,
Не тот ямщик и экипаж,
Не тот подъезд, не тот этаж… - вспомнились вдруг первые строки недавнего дорожного «сочинения» неизвестного пока широкой публике автора.
- Все просто, - ровно, без всяких эмоциональных всплесков отвечал ему внутренний голос, к которому Василий часто прислушивался и считал объективным:
- Твоя любимая Надежда, сама не понимая этого, сделала все, чтобы отдалиться от тебя.
- Ей казалось, что она контролирует ситуацию и держит тебя в правильных, как она любит выражаться, «ежовых рукавицах», чтобы не расслаблялся, - спокойно продолжал вещать внутренний голос:
- На самом деле, реальность такова, что «порционные» удовольствия вместо ожидаемого позитива превратились в синдром неудовлетворенности, а мотивировка «запретный плод всегда сладок» не только перестала работать, а возымела обратный эффект – «запретный плод» постепенно приобрел ядовитый вкус.
- Помнишь, как в стихах 10-летней давности того же, пока неизвестного широкой публике, автора? – продолжал внутренний голос:
- Утром – лесть, в обед – коварство,
И во всем, все время – права.
В малых дозах, яд – лекарство,
Больше – сущая отрава…
- Или вспомни, что тот же автор сочинил 27 лет назад!
- Как хочется к груди твоей прижаться, Как хочется немного теплоты…
- Так, что, мой дорогой, это все не вчера началось, - подвел неутешительный итог внутренний голос,
- Вот так то, Вася! Сам виноват! Теперь думай – что делать!?
Василий продолжал размышлять, в его аналитическом сознании витали воспоминания, которые еще сохранили всю яркость красок и ощущений…
Воспоминание №1.
С 20 марта, в течение последующих двух месяцев, Надежда «допустила» к себе мужа всего два раза, в том числе последний раз 25 апреля. Когда будет третий санкционированный «допуск» даже самому богу неизвестно.
Ну, это нормально, наверное, для полярника. А для здорового мужского организма это мука! Тем более, что желаемый объект всегда находится рядом.
Совсем другое дело, если ты в командировке. Объекта рядом нет, откровенных провокаций тоже нет. А ожидание, расстояние и время, только добавляют радостных красок предстоящей встрече!..
Воспоминание №2.
Любое Васино прикосновение к телу жены или попытка «приобнять» были не только безрезультатными, но и противными Надежде, судя по выражению и мимики ее лица.
Обычно, реакция, не смотря на ее многоликость, была в одном стиле.
- Не надо! – жестко говорила Надя.
- Как будто когда-то это было надо! Не вспомнить даже! - (молчаливый комментарий отвергнутого мужа Василия).
- У меня кожа гиперчувствительная! – вскрикивала Надежда, как на пожаре, болезненно вздрагивала и резко отстранялась, делая испуганные глаза, как будто увидела инопланетянина.
- Это ж надо! Мама дорогая! Подошел муж, и кожа сразу приобретает гиперчувствительность! - (молчаливый комментарий отвергнутого мужа Василия).
- В окно кто-нибудь увидит! – тревожным шепотом говорила Надежда, когда Василий подходил сзади, делала страшные глаза и одновременно разворачивалась на 360 градусов, делая шаг в сторону и вытягивая руку вперед в грудь мужу (или врагу, что одно и то же).
- Прямо как будто всю жизнь восточными единоборствами занималась, вылитая Брюс Ли! - (молчаливый комментарий отвергнутого мужа Василия).
- Ну, зачем ты опять усы подстригал? – обиженно восклицала Надежда, демонстративно отстранялась от приближающегося к ней мужа, и резко вытягивала вперед уже две руки.
- Можно подумать, если бы я их не подстригал, что то бы изменилось! - (молчаливый комментарий отвергнутого мужа Василия).
- Пойдем лучше чаю попьем! – предлагала Надежда, после того как Василий начинал приближаться к ней с явно читаемыми в его глазах намерениями.
- Конечно, самое время попить чай. Именно этого мне сейчас и не хватает! - (молчаливый комментарий отвергнутого мужа Василия).
- Давай завтра! Прямо с утра! – делала контрпредложение Надя на легкое прикосновение руки мужа к ее талии.
- Да, да… «Пой, пташечка, пой»… Это «завтра» может перерасти в «послезавтра» или вообще не наступить… А это конкретное уточнение времени суток для встречи? Да, это просто кощунство! - (молчаливый комментарий отвергнутого мужа Василия).
Воспоминание №3.
Утро. Гостиничный номер в Италии. Группа, с нетерпением ожидает завтрак и уже давно готова к совместному выходу. Василий заканчивал утренние процедуры в душе, остались маленькие детали. Приоткрыв дверь, Василий увидел, что Надежда еще в пижаме, сидя на кровати смотрит телевизор…
Группа, решила больше не бороться с предвкушением завтрака и реально приблизить наступление этого события.
Группа покинула номер. Хлопнула дверь. В номере они остались одни – Надежда в красивой заграничной пижаме и Василий, уже принявший утренний душ.
Между хлопком двери, закрывшейся за покинувшими номер членами группы, и выходом Василия из душа прошло не более двадцати секунд.
- Мама миа! – удивлению Василия не было предела. То, что он увидел, выйдя из душа, потрясло его до глубины души.
За эти короткие двадцать секунд Надежда не только успела снять пижаму, но и одеть полный комплект нижнего белья, джинсы, кофточку, огромные наручные часы белого цвета, сложить пижаму в специальный пакет, который она обычно ищет минут тридцать, и одеть босоножки! Таким образом, выход своего мужа из душевой комнаты Надежда встретила в полной боевой готовности! Так то! Знай наших!
Это что-то!
Армейский норматив по одеванию после сигнала «тревога» побит вдвое!
Спецназ отдыхает!
И все ради чего?
Последующие события сами ответили на этот вопрос.
Когда секундное изумление скоростным переодеванием жены прошло, Василий все понял:
- Вот оно что… Она испугалась, что мы остаемся «наедине», и вероятность моих возможных прикосновений к ней будет достаточно высока! Она не могла рисковать!
Но, как моментально, все просчитано! И какова быстрота реакции!
- Прямо на уровне инстинкта! – непроизвольно продолжал анализировать Вася, искренне пораженный произошедшим явлением, - Это чудо какое-то, генный уровень! Да…
- Не скрою, у меня появились некоторые «шаловливые» мысли после того когда я понял, что группа ушла. Это по-человечески вполне естественно. Поэтому я достаточно оперативно вышел из душевой комнаты – всего двадцать секунд. Но оказывается, что моя оперативность – ничто, по сравнению с мгновенной реакцией Надежды на ситуацию!
А ситуация действительно была «трагикомическая» из серии «все это было бы смешно, если бы не было так грустно».
Тем не менее, сдерживая волнение и отбросив какие-либо мужские амбиции, спровоцированные вынужденной двухмесячной физиологической деградацией, Василий, приблизившись к Надежде спросил:
- О! Все ушли на завтрак? Может не будем терять время и ..?
- Ага! Совсем с ума сошел? – неподдельному изумлению Надежды не было предела.
- Можно я тебя поцелую? – попытался восстановить хоть какое-то статус-кво Василий.
Его человеческое желание было понятно.
Два месяца находится рядом с женщиной, последние две недели даже спать с ней, и не иметь возможности прикоснуться – это нонсенс. Нет, это – не нонсенс, это – извращение.
- М-м-м.. – прозвучало в ответ.
Учитывая, что Надежда не отстранилась, этот голосовой сигнал мог означать согласие.
Василий поцеловал жену.
Поцелуй, если его можно считать таковым, длился не более одной сотой секунды.
Это был даже не поцелуй, а прикосновение. Нет, даже не прикосновение, а попытка прикоснуться к чему-то давно забытому и родному. Не более того.
- Ну, ладно, ладно… Все! Хватит, - дружелюбно, но однозначно сказала Надежда, давая понять мужу, что какие-то дальнейшие переговоры являются беспочвенными и не имеют никакого смысла: - Одевайся и спускайся вниз, а я пойду, а то группа там ждет одна…
- А я не один? – тихо возразил Василий, но дверь за женой уже захлопнулась, и она его уже не слышала. А, может быть, делала вид, что не слышала.
- Наверное, за этой дверью захлопнулось нечто более важное, чем желание не слышать друг друга. А щелчок дверного замка больше напоминал выстрел из пистолета с глушителем. Его наворачивает на ствол убийца, который хочет, чтобы его не услышали, когда он будет делать свое черное дело… - такие не очень позитивные мысли непроизвольно посетили давно поседевшую голову Василия.
- Такой большой, такой седой, а все в сказки веришь! – напомнил о себе Васин внутренний голос, отличавшийся своей постоянной объективностью: - Ты решил - что делать? Я думаю, ничего пока делать не надо. Возьми паузу и просто поживи немного без аналитических заключений. Займись здоровьем, удели внимание внукам, отдохни…
Потом они сидели за одним столом – все члены группы. Завтрак проходил в спокойной дружеской обстановке. Пили кофе, ели итальянскую выпечку с джемом, тихо разговаривали на нейтральные темы. За окном шел теплый весенний дождь, мимо отеля по ухоженным итальянским улочкам шли люди, прикрываясь зонтиками, жизнь продолжалась…
