Глава 1
— Что же это делается, барыня Есения Захаровна? — причитала Анфиса. — Так весь скот падет!
— А я говорила, ты не послушала!
— Каюсь, барыня! Простите, бога ради, горемычную.
— Будет тебе причитать, Анфиска! — одернула я девушку. — Накличешь беду, какой не ждали!
— Не приведи, господь! — перекрестилась Анфиса, помогая омыть руки.
— Зови мужиков, пусть в землю закопают телку. Узнаю, что на мясо пустили, три шкуры спущу. А я ведь узнаю! — пригрозила работнице и вышла из сарая. — Игнат, скот домой с пастбища не возвращать, пока стойла не приведете в порядок. Да весь корм сожги, а пепел в землю закопай.
— Будет исполнено, барыня, — парнишка поклонился и проворно помчался выполнять наказы хозяйки.
Я покачала головой, горестно улыбнувшись. Сколько ни учи людей, ни помогай советом да делом, так и норовят исподтишка урвать лакомый кусок себе в угоду, да каются после, но поздно. Оглядела опрятный двор, добротные строения, усадьбу в два этажа. С десяток работников суетились, выполняя дневную работу, никто не отлынивал. Робели перед барыней. Да и было отчего.
Слух о способности предвидеть будущее разлетелся далеко за пределы селения. Да не принимала я никого. Использовала дар, данный свыше, выстраивая собственную жизнь, рухнувшую после #смерти батюшки, Захара Платоновича Естафьева. Именно он, душа его неприкаянная, приходила ко мне и подсказывала. Да сны вещие по ночам видела, научилась читать по ним, распознавать знаки.
"Есения то наша – ведьма, да добрая баба и несчастная", – порой слышала молву сельчан, но не держала обиду на речи простого народа, что с них взять, народ темный и суеверный. Однако местным помогала, кому делом, другим словом.
Батюшка, Захар Платонович, давеча появился да зерно на пол рассыпал, ногами давил. Наказала заменить корм для скота, да проверить мешки в хранилище. Нет, не послушали. Пала телка. Надобно других коров осмотреть, да меры принять. Сыро нынче, дожди зарядили. Стынет земля, плесень распространяя.
— Есения Захаровна, к вам барин явились, велели вас позвать. Серчают больно! — девушка сенная стояла и теребила подол фартука, переминаясь с ноги на ногу.
— Кто таков? — сдвинула я брови.
Мужиков местных принимала по делам насущным, а вот барины захаживали не часто. Изредка по-соседски Алексей Михайлович заезжал, отставной полковник, оказывал знаки внимания. Да знал, что не судьба взять в жены красавицу Есению. Брачные узы с фабрикантом Орловым Василием Андреевичем отвадили женихов с порога, едва я поселилась в усадьбе, купленной для меня Петром Андреевичем, братом мужа.
Вспомнить страшно, что пришлось пережить. Два года уж минуло, а сердце скорбит по батюшке, да по молодости, уходящей безвозвратно. Батюшка выдал замуж за жениха знатного, но проклятым человеком оказался Василий Андреевич. Вместе с братом родным, Петром Орловым, продал душу дьяволу во благо процветания. Коварным путем решили землями батюшки моего завладеть да все к рукам прибрать после моей смерти.
Да и поделом мне, стоило ранее знаки узреть, кои во сновидениях приходили. Так бы и батюшку уберегла, но нет, сгубили его братья Орловы, подстроили несчастный случай. Чудом осталась жива, сбежала, куда глаза глядели, да отыскал меня Петр Андреевич, силу колдовскую применил. Но часть души осталась в нем, пожалел он сироту, не убил меня, да и к мужу не вернул, знал, что не пощадит Василий.
Как узнал Петр Андреевич, что во мне дар предвидения теплится, сменил гнев на милость, подарками одарил в надежде, что с ним останусь. Но сошлись на том, что отписала я мужу, Василию Орлову, земли и состояние, что от папеньки покойного досталось в наследство с уговором не трогать меня, отпустить восвояси. Клятвенно обещал Петр Андреевич не губить мою душу, сохранить жизнь и позаботиться о том, чтобы муж мой Василий не искал более встреч со мной.
Два года я прожила в усадьбе с двором, купленной Петром Орловым в обмен на дарственную на поместье батюшки. Первое время бежать надумала, но поразмыслив, поняла, что найдет меня Орлов, из-под земли достанет. Приглянулась я старшему брату. А знаки во сне подсказывали использовать себе во благо, сколько терять можно? Боязно стало: чем я лучше братьев, если на силу ведьмы уповать начну. Молилась неистово и днем, и ночью. Просила и за себя, и за батюшку покойного. Однако папенька сами пожаловали, явились ко мне в ночи.
Присел дух Захара Платоновича к столу, книгу раскрыл и пальцем указывает. Осенила я себя крестным знамением, переборола робость, подошла и заглянула через плечо. Папенька медленно водил по строчкам, а я подняла свечу повыше да прочла следующее: "Какие бы ни были перевороты в жизни человека, он не боится уже упасть, когда сидит на нижней ступеньке".
Словами французского писателя Бернардэна де Сен-Пьера папенька подсказал мне, что предпринять далее. Не ведала я, откуда дар во мне такой. Маменьку схоронили рано, а батюшке не до разговоров было, торговые дела отнимали время, но дочку единственную любил, даже после смерти не бросил. Видно, чувствовала #душа папеньки, что земные дела не довел до конца, вот и приходил ночами, поучал, как мог: когда знаками, иной раз по книгам говорил.
На столе в опочивальне разные книги лежали, и я настрого приказала прислуге не трогать их, стопкой не складывать, чтобы папеньке сподручно пользовать было.
— Есения Захаровна, так что передать барину велите? Али примите его? — девушка вернула меня из воспоминаний, что нахлынули и накрыли волной, разбередили душу и сердце растревожили.
— Ты знаешь, кто? Как звать то барина или не представился? — допытывалась я.
— Нет, барыня, — робко заметила девушка, — влетел в дом, как черт из табакерки. Глазами водит, да про вас спрашивает.
— А Настя где? — спросила я о горничной, что мне еще в доме папеньки прислуживала. Отыскал ее Петр Андреевич и ко мне вернул на радость обеим. — Не вернулась из города?
— Никак нет, Есения Захаровна.
— Ладно, ступай. Скажи, примет его барыня, пусть обождут, — наказала я девушке, а сама черным ходом в дом вошла да по потайной лестнице в опочивальню проникла. Прикрыла за собой дверь, прислонилась спиной, и руки к груди прижала.
"Что ж так тревожно стало? Сердце того и гляди выпрыгнет. Не Петр Андреевич пожаловали. Орлова я по-иному чувствую. Да и виделись давеча, только что во сне".
Невольно губы растянулись в улыбке от воспоминаний. Играла я чувствами Петра, не щадила ни капли. Да и стоило ли? Приказ подвести батюшку под несчастный случай отдал Орлов-старший. По словам Петра Андреевича, махинации задумывались его умом. Так за что же мне щадить этого человека? Он разрушил ни одну жизнь, вот и поплатился за деяния собственным счастьем.
Однако Орлов сдержал слово: два года я не ведала затруднений. Петр Андреевич не докучал мне, лишь изредка присылал весточку и просил передать в ответ пару строк. Материально обеспечивал, а я и не противилась: отдала больше, чем имела нынче. Только ночами в #сновидениях приходил часто и тревожил сердце девичье речами сладкими. Поутру долго лежала и думала: перед богом венчаная, а по жизни и на сердце одинокая. Но отбрасывала думы горестные, вспоминая батюшку покойного.
Подойдя к зеркалу, осмотрела себя, заправив выбившуюся прядку волос, накинула шаль пуховую и отворила дверь. Прислушалась. В доме тихо. Пахнет свеженачищенными полами. Неторопливо прошла до залы, куда обычно приглашали посетителей. Остановилась подле двери и ухватилась за бархатные занавеси: сердце предательски ухнуло и ушло в пятки.
"Петр Андреевич, помогите!" — промелькнуло в сознании.
Возле низкой этажерки стоял муж, Василий Андреевич, и вертел в руках статуэтку пастушки.
Продолжение здесь
Предыдущая история про Есению здесь, для тех, кто не знаком с трагическими событиями.