Первая часть здесь
Нина бросалась в работу по любому случаю. Если видит раненого солдатика на поле, она тащит его на себе. Мало того, что он весит много, ещё его автомат нельзя здесь оставить. И вот это маленькая хрупкая девушка несёт все это на себе, но не чувствовала тяжести, она вообще ничего не чувствовала.
Нина знала, что нужно спасти, нужно перебинтовать, остановить кровь, и всё остальное. Однажды прошёл большой бой, врачи кричали ей, что никого уже не осталось на поле. Но она не верила.
– Я найду, я найду живого, – говорила она и поползла.
Нина верила, что не могли все умереть, поэтому она перебирала тела, но все были мертвы.
– Игорь, Ваня, Лёша, – кричала она различные имена. Возможно, кто-то и отозвался бы. Но была полнейшая тишина.
– Почему вы все молчите? – она плакала, вытирала лицо грязными руками.
Но, вдруг она услышала, что кто-то стонет. Нина начала судорожно отбрасывать недвижимые тела.
– Пакет, – услышала она булькающий шепот.
– Что? Ты где? – оглядывалась девушка.
– Пакет, – снова раздалось то же слово.
– Господи, да какой пакет, – она обессиленно упала.
– Пакет, – уже очень тихо донеслось до нее.
Нина повернула голову, в нескольких сантиметров от нее лежал боец. Она улыбнулась.
– Пакет, – он опустил глаза, и Нина увидела тот самый пакет. Это было какое-то письмо или донесение, в общем, что-то завернутое в бумагу.
– Миленький, я тебе помогу, ты только сознание не теряй, – она схватилась за его гимнастерку.
– Ммм, – только застонал парень.
– Потерпи, потерпи, сейчас, – девушка откидывала тела других, чтобы высвободить его.
Она тащила его, тащила на себе. Не было усталости, она куда-то улетучилась. Сейчас главным делом всей ее жизни было спасти солдата.
– Куда ты его, он уже не жилец, – увидели ее другие девушки.
– Помогите, – попросила их Нина.
– Брось, он уже не дышит, – проговорила одна из санитарок.
Нина села на землю, она смотрела в открытые глаза парня, которые уже ничего не видели.
– Ну как же это так? – она упала на грязную, измазанную в крови форму.
– Это война, – кто-то сказал ей над самым ухом.
– Почему должны погибать молодые красивые парни? Они еще и жизни не видели, – рыдала Нина.
Она понимала, что не зря тот солдатик беспокоился за свой пакет. Она не стала его вскрывать, передала командиру.
– Это ты, девка, хорошо сделала, – он поблагодарил ее, и отвернулся.
Нине было все равно, что лежит в этом пакете, она понимала, что ее могут приставить к медали за это. Но ей не нужна была эта медаль, ведь она просто принесла какую-то бумагу. А тот, кто сохранял ее ценой своей жизни сейчас лежит мертвый.
– Нинка! – услышала она знакомый голос.
– Зина, – она повернулась.
Перед ней стояла очень худая девушка с винтовкой в руке.
– Вот и свиделись, – заплакала девушка.
– Ты как здесь? – спросила у нее Нина.
– Да вот, были тут, неподалеку, нас отправили найти чего-то поесть, да за теплой одеждой, – Зина присела на землю.
– А мне вот больше не посчастливилось стрелять по этим гадам, – показала она подруге руку.
– Ничего себе, – Зинка оголила плечо. От шеи и, практически, до самого подбородка тянулся страшный шрам.
– Как это тебя угораздило? – была в ужасе Нина.
– Почти в рукопашную отбилась, если бы не Егор, то не сидели бы мы здесь с тобой, – грустно говорила Зина.
Девушки прошли в палатку, там Нина поговорила с врачом, который и выделил два теплых бушлата, да немного хлеба.
– Извини, все, что есть, – попросила прощения за всех Нина.
– Ты что? – Зинка обняла ее.
Девушки расстались. После этой встречи Нина немного успокоилась. Но, в своей голове она никак не могла понять, почему так происходит. Зачем эти изверги напали на их страну, что им нужно здесь.
– Нина, – она обернулась.
– Да, сейчас, – нужно было заступать на ночное дежурство.
Она ходила среди коек, на которых лежали раненые. Каждого хотелось поддержать, подойти, поговорить, но просто не хватало ни сил не времени.
– Завтра мы уходим отсюда, – сказала ей Рая, которая была в эту ночь рядом.
– А как же они? – она кивнула на тех, кто был тяжелым.
– На телегах, – пожала та плечами.
– Понятно, – Нине было удивительно многое. Но было такое тяжелое время, что оставалось только терпеть.
Утром, когда начались сборы, у Нины просто не было сил ни на что. Ей хотелось лечь на землю, лицом к небу, просто лежать и смотреть. Но этого сделать было нельзя, потому что лишняя помощь, даже самая маленькая была необходима.
– Устала? – спрашивала ее Рая, когда они уже шли за обозом.
– А что сделаешь? – тихо сказала ей девушка.
К вечеру они дошли до какой-то деревушки. Говорили, что немцы еще здесь не были, но их ждали со дня на день.
– Партизаны говорят, что недалеко они, – шептала бабка в одном из домов.
– Ага, – Нине было не до ее слов, она просто валилась с ног.
Женщина еще что-то приговаривала, причем делала это шепотом, а Нина уже провалилась в глубокий сон. Она видела во сне, как играет с подружками на полянке, а та усеяна цветами. Они были красивыми, разноцветными. Она открыла глаза от сильного стука в дверь.
– Кто это? – смотрела она на хозяйку, а та была уже у дверей.
– Мне почем знать, – бабка взялась за ручку двери, в этот момент та чуть ли не слетела с петель, в дом ворвались враги.
Нина сама не знает, как ей удалось спрятаться. Сначала она подползла тихо к стене, где спала, а потом уже к сундуку, который стоял тут же. Она залезла в него, по всему телу бил озноб.
– Сколько человек в деревне? – слышала она, как допрашивают бабку.
– А мне почем знать, – только и твердила та.
После нескольких таких вопросов раздался выстрел, Нина зажала рот рукой.
– Сжечь! – одно хлесткое слово, но сколько в нем жестокости.
Она слышала, как они выходят наружу, приоткрыла крышку, видела за окном отсветы от огня. Девушка быстро добралась до окна, которое выходило на огороды, и, как только одна стена дома полыхнула, она выдавила стекло, и помчалась, не чувствуя своих ног.
Она добежала до реки, села там, обхватила колени руками и просто завыла. А что она могла сделать, вот было бы у нее оружие, она бы показала этим фашистам. А голыми руками ей было бы не справиться с несколькими мужчинами. Нужно было узнать, как там остальные.
Нина повернулась к деревне, все вокруг полыхало огнем.
– Ироды, – сказала она со всей злости и плюнула на землю.
Нина видела несколько теней, которые так же, как и она добрались сюда. Но девушка не стала догонять их, она хотела вернуться и все проверить.
Нина не торопилась, она видела, что в деревне еще кто-то есть. Ближе к рассвету, она начала медленно продвигаться к тому месту, где еще вчера стояли дома. Сейчас практически ничего не было. Где-то осталась только печка, в другом месте одна стена уцелела.
– Вот гады, – она не могла просто так смотреть на все это. После Нина увидела трупы людей, которые валялись прямо на улице. Вдруг, где-то в стороне послышался шорох, Нина замерла. Но, она не могла лежать так долго, в ожидании неизвестного, повернула голову.
– И ты тоже пострадала? – улыбнулась девушка и протянула руку. Перед ней была обожжённая собака, видно было, что ее лапы поранены.
Нина прижалась к псине, как к родной матери. Она плакала и обнимала собаку.
Девушка поняла, что здесь ей больше нечего было делать, не осталось никого живого. Она повернулась, посмотрела на реку и лес за ней, нужно было догонять своих. Она пошла, собака бежала рядом, иногда она останавливалась, и начинала принюхиваться.
– Ну, что там? – спрашивала Нина, улыбаясь.
Они дошли практически до края деревни, здесь даже остались целыми дома. Нина вошла в один из них, подумала, что здесь можно передохнуть. Она села на самодельную кровать, посмотрела на собаку.
– Вот бы сейчас сюда ломоть хлеба, – сказала весело девушка. Она думала, что такими словами и громким голосом можно отогнать плохие мысли.
Но ни хлеба, ничего другого не было. Она прилегла. Собака топталась на месте, Нина увидела колечко в полу.
– Погреб! – встала она, – А может там что-то есть.
Девушка поднялась, наклонилась, дернула за кольцо, крышка начала подниматься. Она увидела, что внутри очень темно, в углу стояла лестница. Нина на ощупь начала спускаться, она совсем ничего не видела. Ногой она почувствовала, что уже стоит на полу. И, только она хотела начать щупать стены, полки или что-то другое, что было у стены, как услышала тихий стон.
– Кто здесь? – она напугалось, сердце билось так сильно, что отдавалось в горле и голове.
Стон повторился. Нина наклонилась, и начала ощупывать все подряд. Когда она наткнулась на что-то мягкое, поняла, что это подстилка, пошла руками по ней, там лежал человек.
– Ты кто, ты живой, скажи что-нибудь? – начала говорить девушка.
Вдруг, она остановилась, а вдруг это недруг, отшатнулась в сторону.
Человек из погреба снова застонал, было понятно, что он либо без сознания, либо в бреду.
– А, была, не была, – сказала вслух девушка, больше для того, чтобы подбодрить саму себя.
Она подтащила, как она уже сейчас видела, парня, и, слава Богу, русского, к месту, где стояла лестница. Сейчас как-то надо было поднять его наверх. Но, как ни старалась девушка, сил у нее не хватало.
– Что же мне с тобой делать? – она видела, что у парня сильное ранение, вся форма была в крови в области живота и руки.
Нина поднялась наверх, схватила какие-то тряпки, все, что осталось у хозяев, поползла обратно. Сейчас она уже не обращала внимания ни на темноту, ни на что другое. Она подложила под голову парню свернутую тряпицу, попыталась дать ему попить. Не удалось, тогда она просто смачивала ему губы.
– Сейчас, подожди, – она снова была наверху в комнате. Девушка рылась в сундуке, шкафах, везде, где только можно, но ничего не было. Она обессилено села на пол, к ней тут же подошла собака. К ее морде прилипла травинка.
– Подожди, – она отодвинула в сторону животину.
Девушка вышла из дома, страха никакого не было. Наверное, все чувства уже притупились. Девушка бросилась к сараям, которые были практически полностью спалены. Она заткнула нос от сильного запаха. Позже девушка поняла, откуда он идет, здесь были животные, которые погибли при пожаре.
Нина искала хоть что-то, хотя сама не понимала, что именно. В руки попался небольшой пузырек, Нина осмотрела его, понюхала, в нос ударило сильным запахом.
– Хуже не будет, – сунула она его в карман. После этого девушка отошла на какое-то расстояние, где трава была зеленой, а не опаленной огнем. Она начала выискивать что-то, собака бежала рядом.
– Ну что ты на меня так смотришь? – улыбнулась она ей, – Бабушка рассказывала, что трава тоже может лечить.
Она насобирала немного, после сходила к реке, набрала воды, та была грязного цвета.
– Как же мне растопить печь? – говорила Нина свои мысли вслух.
Что только она ни делала в доме, пыталась высечь искру из камней, про это она когда-то читала, но никакого результата не было.
Она снова вышла на улицу, пошла по деревне. Девушка не могла смотреть на то, как люди просто валялись здесь и там. Про себя она отметила, что нужно будет их всех стащить в одно место. Но этим она займется позже, сейчас главное было другое, найти огонь.
Девушка увидела, что недалеко от того места, где она стояла, идет дымок.
– Пожалуйста! – побежала она туда.
Там она увидела, что уже ничего не горит, но угольки еще тлеют. Нина схватила остатки деревяшки, подхватила несколько угольков и пошла обратно к тому дому, где лежал раненый.
Она закинула угли в печку вместе с деревяшкой, после этого накидала туда сухой травы. Пришлось помучиться, но все увенчалось успехом, печка горела. Девушка принесла в дом доски, которых, слава Богу, на улице было достаточно.
Она вскипятила воды, заварила траву, и снова спустилась в погреб.
– И кто же ты у нас? – она раздела солдатика, обработала рану. После этого вытащила из кармана гимнастерки гильзу. Она и сама носила такую же еще со времен, когда была снайпером.
– Макеев Иван, – прочитала она вслух.
– Ну, привет, Ваня, а я Нина, – наклонилась она к его лбу, потрогала и смочила мокрой тряпицей.
Бутылек, который она нашла в сарае тоже пригодился, она обработала жидкостью раны. Когда девушка делала это, то парень вздрагивал.
– Чувствуешь боль, значит, выкарабкаешься, – говорила она.
Так прошло три дня. Нина лежала на полу, все эти дни она ничего не ела, только пила воду. Сил не было совсем.
Она услышала шаги, но встать не смогла, просто лежала. Пускай думают, что я умерла, порадуются еще одной смерти, про себя говорила она.
– Есть кто? – заглянул мужчина в дом.
Когда девушка услышала русскую речь, она и сама не знает, откуда что взялось. Нина будто на крыльях подпрыгнула с пола.
– Девка! – стоял и смотрел на нее удивленно гость.
– Помогите, – кинулась она к нему.
– Что делать? – он смотрел на нее, она была очень худой и замученной.
– Он там, – показала она на откинутую крышку погреба.
– Саня, подмоги, – крикнул мужчина.
Вместе они вытащили раненого солдатика наверх.
– Эх, парень, похоже, не жилец уже, – осмотрел он его.
– Может у вас есть еда или какие-то лекарства? – тихо спросила у них Нина.
– Держи, – вытащил мужик из мешка что-то, похожее на печенье.
Нина протянула руку, но, когда взяла и поднесла к лицу, сразу же кинула на пол.
– Это же фашистское, – большими глазами смотрела она на гостей.
– И что, у них этого добра навалом, хочешь жить, ешь, – он поднял галеты и вложил ей в руку.
Нина не хотела этого делать, но голод был таким сильным, что она преодолела брезгливость и ненависть и откусила кусочек.
– Ему бы тоже не помешало, – кивнул тот, кого называли Саней на раненого.
Они расположились здесь на ночевку, а на завтра обещали Нине помочь доставить бедолагу до медсанбата.
Девушка сидела на полу, смотрела на мужчин, которые что-то говорили и чертили прямо на столе.
– А вы почему вдвоем? – задала она вопрос, потому что уже начала сомневаться в честности этих людей.
– Оторвались от своих, вот, нагоняем, они-то, наверное, думают, что нас уже и в живых нет, – проговорил тот, который казался старшим.
– Матвей, есть там у тебя еще что-то? – спросил у него товарищ.
– Сейчас, – тот полез в свой мешок, в этот момент подбежала собака.
– А ты тут откуда? – потрепал ее Саша.
– Прибилась, – сказала Нина, она тоже наблюдала, как Матвей роется в своем бауле.
– Воды, – Нина сделала большие глаза и посмотрела на то место, где лежал Ваня.
– Ты живой? – говорила она так, как будто до этого момента не понимала.
– Пить.., – стонал тот.
– Ща, – Матвей встал на колени, и поднес тому кружку с водой.
Все текло мимо, но боец попил.
Он лежал на полу с открытыми глазами, но не шевелился.
– Как ты, Ванечка? – подсела к нему Нина и начала гладить по голове. За все время, сколько она с ним провела вдвоем, он стал ей как родной.
А он просто смотрел на нее, возможно, и не понимал, что с ним произошло.
– Не напрягайся, он пока ничего не понимает, на, дай ему, пусть грызет, – подал Матвей сухую галету.
– Спасибо вам, – Нине почему-то стало стыдно за все.
– Ты что, дуреха, посмотри, что сделала, парня с того света вытащила, – ухмыльнулся мужчина.
Они сидели молча, собака лежала тут же. Спать легли кто где. Это было не так принципиально.
– Поднимайтесь, нужно выходить, – скомандовал утром Матвей.
Нина не могла подняться, силы снова покинули ее. Полночи Ваня стонал и просил воды, она ползала вокруг него, а сейчас просто не могла ничего сделать.
– Его мы понесем на носилках, – он кивнул в проход, там стояли две палки и что-то на них намотанное, – а вот с тобой что делать.
– Оставьте меня здесь, я как-нибудь сама, – сказала она.
– Ну уж нет, что придумала, – Саня взял ее под руки и поднял. Он дал девушке воды, все что осталось от вчерашнего, так называемого ужина. Это были крошки, но и их хватило, чтобы голова перестала кружиться.
Они двинулись. Шли медленно, Нина то и дело заваливалась на носилки. Мужики несли двоих. Матвей постоянно переживал за то, что тряпка порвется, или отмотается.
– Пить, – снова пришел в себя Ваня.
– Дай ему, – кивнул Матвей.
– Он такой горячий, – подняла глаза на попутчиков Нина.
– Как бы не помер по дороге, столько вынес, вытерпел, а сейчас не доживет нескольких километров до медсанбата.
Нина шла, перед ней все кружилось, она понимала, что не дойдет, падал, чувствовала, как ее поднимают, и снова шла.
– Пришли, – выдохнул Матвей, он кивнул вперед, там стоял большой шатер медиков.
– Пойдем, – Саша взял ее за руку, но Нина не могла сделать и шагу.
Тогда молодой человек долго не думал, он подхватил ее на руки. Она была как пушинка.
Когда парень вошел в большую палатку, то к нему сразу подбежали. Они переложили девушку на кровать. Сначала с нее сняли лохмотья, в которых она была. Кожа была прозрачной, кости торчали.
– Нина? – подошла одна из санитарок.
– Ты ее знаешь? – спросили у нее другие.
– Мы вместе учились на радисток, – сказала та.
– Боже, сколько она не ела? – смотрели девушки на нее.
Нина все это видела и слышала, но не могла сказать даже слова.
– Ваня, – проговорила она.
– Что? Какой Ваня? – наклонилась над ней одна из медицинских сестер.
– Дайте ей воды и хлеба, если есть, – распорядилась пожилая женщина, она сидела у входа, вид у нее был очень уставшим.
– Сейчас, – побежала одна.
Она принесла что-то в тарелке, и кружку.
Нина пыталась почувствовать, что ей дают, но не могла. Она съела всего лишь пару ложек, ей сразу стало плохо.
– Ничего, день-два, и оклемается, – проговорила все та же женщина.
Нина этого не видела, но Матвей и Александр принесли Ивана в ту же палатку. В этот момент все засуетились. Уставшая женщина стояла возле кровати, и смотрела на парня.
– С такими ранениями не выживают, – сказала она грубым голосом.
– Он же дышит, он живой, – посмотрела на неё одна из санитарок.
– Я тут бессильна, – женщина убрала тряпки, которые закрывали его живот, – промойте и обработайте, потом перебинтуйте.
Сказала она, и добавила.
– Если сильный, то выберется, – говорила женщина, которую звали Мария Петровна.
Она была здесь главным врачом. Нина через три дня уже самостоятельно вставала с кровати. Сначала она просто садилась, после этого стала на несколько минут вставать. А потом и вовсе, пошла.
– Нина, ты зачем встала, надо лежать, – сказала ей Людмила, та самая, с которой они учились на связисток.
– Можно мне узнать, как дела у Вани? – спросила девушка. Она так его полюбила, он проник в самую глубину ее сердца.
– Иногда он приходит в сознание, что-то бредит, мы его кормим, поим, но он так и не встаёт, – сказала ей старая знакомая.
Нина подошла к нему, взяла за руку.
– Ваня, Ванечка, – сказала она ему.
Тот открыл глаза, он лежал, и смотрел на неё.
– Ванечка, я понимаю, что тебе очень плохо, но я верю в то, что ты выберешься, ты не должен умереть, ты нужен своей Родине, – говорил она ему, из глаз текли слёзы.
– Нина, – проговорил он, и по его щеке также стекла слеза.
Она улыбнулась уголками губ, понимала, что он услышал её имя, и запомнил его.
Нина пошла к Марии Петровне.
– Разрешите мне остаться в вашем медсанбате, и стать здесь санитаркой? – просила она её.
– Работы много, людей не хватает, пожалуйста, я не против, – сказала она ей.
Нина очень обрадовалась этому обстоятельству. Она была ещё очень слаба, поэтому пока ухаживала за больными здесь, в палатке. Но планировала, как оправится, выйти на поле боя.
– Ванечка, посмотри, что я тебе принесла, – садилась она на его кровать, клала подушку ему под голову, чтобы было удобно, и начинала кормить.
Он говорил, но очень мало.
– Нинка, зачем он тебе? – говорила ей вечером Люда, когда они выходили отдохнуть на улицу.
– Что ты такое говоришь? – поворачивалась к ней Нина.
– Посмотри, сколько парней погибло, и что, ты хочешь привезти его с собой с войны, этого калеку? – подруга удивлялась, ведь они были такими молодыми.
– Он же стоять не может, ходить, делать ничего не сможет, будешь всю жизнь ухаживать за лежачим, – продолжала подружка.
Нина опустила голову, она ничего не говорила, просто молчал. Она понимала, что непросто так, Бог послал её в тот домик, чтоб она его там нашла. Значит, им суждено быть вместе, значит это её судьба.
Через несколько дней Нина узнала, что её перекидывают в другую часть. Нужно было уезжать, она подошла к Ване, взяла его за руку, она плакала.
– Не плачь, – сказал ей Иван.
– Ванечка, можно я тебе буду писать? – спросила она у него.
– Да, конечно, – кивал он.
Она уехала, а он остался.
«Здравствуй, мой горячо любимый Ванюша, – написала ему Нина, как только приехала в новое расположение. У меня всё хорошо, на новом месте ещё не устроилась, но как только это сделаю, сразу же тебе напишу. Не переживай за меня, держись, слушайся Марию Петровну. Крепко обнимаю, целую, твоя Нина» Она закончила письмо, и отложила карандаш в сторону.
– Кому ты там пишешь? – смотрела на неё девушка с повязкой на руке.
– А тебе что? – она не понимала, что ей от неё надо.
– Я просто спросила, – засмеялась та и убежала.
Нина получала письма от Вани, он сообщал, что до сих пор находится в госпитале, но уже может спускать ноги с кровати. Так же, как и она он её обнимал в конце письма.
Она, когда получала такие письма, прижимала листок к себе и радовалась, как ребенок этому.
– Что, прямо такая сильная любовь? – спрашивала с завистью у нее Катя.
– Ага, – кивала головой Нина.
– А вот у меня никого нет, до войны я училась в школе, а потом сразу сюда, – начала рассказывать Катерина.
– И я также, – смотрела на нее Нина.
Они крепко сдружились. Много были вместе и всегда выручали друг друга.
– Пойду, напишу письмо матери, – говорила Катя.
– А вот я не пишу, потому что жалко ее, – призналась Нина.
– А я все равно напишу, пусть знает, что я еще жива и стою грудью за Родину, – подняла девушка голову и пошла.
Когда Нина начинала грустить, она садилась и перечитывала письма Ивана. Скоро он должен был уже выйти из госпиталя, и, как писал он сам, его отправят домой.
«Ванечка, я так по тебе скучаю! Мне снятся сны, где мы с тобой вместе бежим по полю, на котором растут полевые цветы. Но до этого нам с тобой еще очень далеко. Вчера опять был бой, мы с Катькой тонули в грязи, но вытаскивали наших. Не знаю, почему я такая, пока всех не проверю, не уйду. Вчера никого не нашла, все погибли. Но я знаю за что они сражались. Не могу долго про это рассказывать, потому что слезы наворачиваются. Когда же все это уже закончится? Люблю тебя всем сердцем, целую, твоя Нина»
Она писала ему снова и снова, но в последнее время ответы стали приходить все реже. В последнем письме Иван написал, что его отправляют домой.
«Ниночка, мне нужно ехать. Я хочу назначить тебе встречу. Когда война закончится, а это точно случится! Давай встретимся в той деревне, где ты меня нашла. А пока ничего не могу сказать. Люблю тебя, желаю Победы, целую, Ваня.»
– Ты что плачешь? – подошла к Нине Катя.
– Ваня поехал домой, – говорила та.
– И что, какая беда, пусть он там, а ты здесь, скоро встретитесь, – говорила ей подруга и обнимала ее.
Нина продолжала стоять за Родину. Кем она только не была, и что ни делала. Однажды туда, где стояла часть солдат, нужно было выехать с полевой кухней. Но работница, которая это делала не появилась.
– Нина, поедешь? – посмотрел на нее старший.
– Конечно, – она улыбалась, – как оставить своих ребят без пропитания.
– Я с ней, – встала рядом Катя.
– Ладно, все, поезжайте, – скомандовал начальник.
– Есть, – вытянулись девушки.
Они должны были добраться до места к вечеру. Девушки пели песни, ничего не предвещало беды. Их махина, из которой они должны были кормить солдат, остановилась на полянке. Девчонки спрыгнули с нее, побежали, кто куда. Одной нужно было воды, другая за дровами.
Вдруг, в небе раздался гул, обе подняли голову.
– В укрытие! – закричала Нина и с полным ведром бросилась в лес.
Девушка не успела, она слышала страшный удар, а после в голове все затуманилось, и Нина ушла.
Это случилось в сентябре 1944 года, до конца войны оставалось совсем немного, но в то время никто об этом не знал. Осколок попал Нине в шею, он пробил артерию, и, если бы не Катя, которая рукой зажала ей рану, не было бы больше на земле девушки Нины.
– Как ты? – спросил у нее сосед по кровати, когда она открыла глаза.
– Не знаю, – Нина ощупала голову, а потом и шею.
– Болит? – поинтересовался все тот же человек.
– Не очень, – Нина не понимала, какой тяжести у нее ранение. Голова очень сильно болела, и все время хотелось пить.
Она провела в госпитале долгих четыре месяца. За это время раны затянулись. Нужно было ехать домой, на фронт ее больше не пустили. Когда она вернулась на родину, в деревню не поехала, а пошла работать на завод.
Там она и встретила Победу! Что творилось тогда с людьми, все кричали, хлопали в ладоши и дарили друг другу цветы.
Нина вернулась домой, их деревня тоже не осталась в стороне, сюда также заходил немец. Половина домов зияли печными трубами, было страшно. Мать Нины болела, она лежала в кровати, дом с одной стороны был разрушен.
Девушка была еще молодой, но она столько повидала, что знала, теперь она ни перед чем не остановится.
Нина помнила про письмо Ивана, когда он писал о их встрече. Она нашла ту деревню, хотя там уже ничего и не было. А самое главное, никого.
Девушка уехала оттуда к себе, ждала, что Ваня сам ее найдет, но этого не произошло.
Нина, как и раньше начала вести активную жизнь. Она устроилась работать в местную больницу.
– Нина, – позвала ее ночью мать.
Девушка подбежала к ней, она лежала бледная.
– Мамочка, – взяла она ее за руку. Девушка понимала, что это конец, к утру матери не стало.
Было печально, больно, она не знала, куда ей деться. Соседи поддерживали.
– Дождалась она тебя, – говорила бабушка Нюра, которая на войне потеряла всех, мужа и двоих сыновей.
– Да, – качала головой Нина.
Нина вернулась домой одна, она не знала за что схватиться и что делать. Работа отвлекала от всего. Сейчас она брала и дневные, и ночные дежурства, готова была помочь всем. В деревне её все знали и уважали. Когда кто-то болел, то сразу же бежали к Нине. Она могла, и сама прийти в любое время на помощь.
Чтобы чем-то занять местное население, в клубе, она устроила собрание. Предложила тем, кто хочет, собираться вместе, петь песни или что-то делать. Многие женщины согласились, потому что в темные, длинные вечера они вспоминали своих родных, и не могли смириться с тем, что их уже нет.
Третья часть здесь