7 лет назад, 15 октября 2015 года, писал:
«Это «вольфсангель», он же «волчий крюк» — символ, который использовался национал-социалистами Германии, а затем стал эмблемой (тактическим знаком) танковой дивизии СС «Дас Райх». Сейчас он является частью эмблемы известного полка «Азов».
Теперь вот ЭТО расположилось на месте, где ещё недавно стоял памятник В. И. Ленину.
А ведь сколько раз было говорено-переговорено, и в советское время, и потом, что любой антикоммунизм означает неизбежный шаг к нацизму и фашизму. Многие не верили. Либералы горячо доказывали, что нацизм и коммунизм — это, дескать, «одинаковое зло», а есть, мол, «настоящий», «чистый», сугубо либеральный антикоммунизм, без малейшей примеси нацизма. Ну вот, попробовали — убедились. Декоммунизацию, которую проводят на Украине, правильнее было бы обозначать другим, более точным словом: ренацификация.
Старый советский плакат 30-х годов снова выглядит вполне актуально».
А 4 года назад, 15 октября 2018 года, продолжал тему:
«Сюрреалистическая сценка, которой обзавидовался бы Кафка.
Родину-мать украсили абсолютно нацистским лозунгом (который был в своё время тупо скалькирован с нацистского приветствия «Слава Гитлеру! Победе слава!»). Но Родина-то — не та... Это ещё старая, настоящая, советская Родина. И она защищается... щитом с гербом Союза Советских Социалистических Республик.
А новая, нацистская «родина» ежедневно требует жертв... Вот только о последних из таких жертв. Из новостей:
«В результате артобстрела поселка Марьевка на Луганщине погибли Анастасия Ковтун 2001 года рождения и её мать Лариса Ковтун 1971 года рождения.
18-летний друг Насти Егор, который чудом уцелел, о подробностях обстрела:
«Обстрел продолжался весь день. Но разрывы были далеко. ВСУ стоят в полях под городом Золотое — летело оттуда. Мы с Настей были у меня дома, а потом она решила пойти к маме. Как раз стрелять перестали. Я пошёл с ней. Всю дорогу не было ни одного выстрела. Мы были во дворе. Я вышел за ворота покурить, был метрах в 15. И тут выстрел, дым. Меня бросило на землю. Я вскочил и побежал во двор. Им хватило одной мины. Кажется, 80-я. Настя была рядом с мамой.
Мама была убита, а Настя ещё дышала. Кровью хрипела. У неё были перебиты ноги и пальцы на руках. Я пытался остановить кровь. Звонили в скорую, но они не поехали в зону обстрела. Я взял её за голову, а на затылке — рана. Но она ещё 20 минут жила. Потом прибежал военный фельдшер. Я просил сделать укол, чтобы сердце завести. Но у него ничего не было: бинты и жгут. Скорая не ехала. И тогда военные сами отвезли их в морг. У меня нет больше Насти. Кому она мешала и почему та мина прилетела во двор... А вдруг её ещё можно было спасти...»
P.S. 2022-го. Это маленькое напоминание для тех «забывчивых», которые уже скоро 8 месяцев как твердят, что «война началась 24.02.2022».