Читатель спрашивает:
Мне одному интересно, почему никто не говорит про экономический вопрос? Все на него ссылаются, но никто не сомневаются, ни ученые ни альтернативщики, мне одному кажется что это и есть основная загадка - не как а зачем. Я уверен что теоретически могли, теоретически и одна обезьяна за астрономическое время может написать войну и мир, беспорядочно печатая, но вот в чем загадка - как и зачем, откуда цивилизация (население древнего государства куда меньше) откуда взяла такие ресурсы, и что главное - почему оно потратив колоссальные ресурсы не развалилось тут же под натиском более рациональных соседей, или под тяжестью внутренних восстаний. Мне лично как экономисту по образованию совершенно не понятна экономическая мотивация. Вот только плиз не нужно про "древние мыслили" по другому, экономика такая же наука как и биология, ей пофигу на что они там думали - общество либо эффективно использует свои ресурсы либо уступает место для более эффективных обществ.
Отвечает Максим Лебедев - к.и.н., египтолог, руководитель Центра археологии нильской долины Института востоковедения РАН и автор книги «Слуги фараонов вдали от Нила»
Очень интересный вопрос. Только давайте сначала разъясним несколько моментов. Вы говорите про экономику и связываете её с ответом на вопрос, который Вы сформулировали так: «Не как, а зачем?» Но Вы уверены, что именно экономическая теория должна отвечать на вопрос зачем? Например, Вы уверены, что именно экономическая теория отвечает на вопрос «А зачем же средневековые европейцы столетиями строили гигантские соборы?»
Я в этом не уверен. Думается, что всё же следует разделять мотивацию, которая была в головах у строителей пирамид/соборов/семейных усыпальниц/дворцов советов, и экономический эффект, которое это строительство оказывало на тех же самых строителей и общество в целом.
Теперь другой момент. Вы пишете: «откуда [древняя] цивилизация... взяла такие ресурсы, и что главное - почему оно (sic!) потратив колоссальные ресурсы не развалилось тут же под натиском более рациональных соседей, или под тяжестью внутренних восстаний». Вопрос такой: а какой, по Вашему мнению, объем ресурсов тратило египетское общество на строительство пирамид, храмов и т.д., насколько он был значителен для того общества? Мне кажется, что как экономист Вы должны первым делом задаться именно этим вопросом. Тезис о том, что строительство пирамид требовало колоссальных ресурсов – это чисто умозрительная конструкция. Да, в 19 веке многие египтологи считали, что крупные государственные строительные проекты подрывали экономику Древнего царства и в итоге привели к кризису и гибели первого централизованного государства. Но в работах современных экономистов, которые опираются на анализ собственно египетских источников, Вы не найдёте от этого и следа.
Дискуссия о природе египетской экономической системы имеет богатую историю [Helck, 1959; 1968; 1975; Janssen, 1975; 1981; Kemp, 1989; 2006; Eichler, 1993. S. 1–26; 1999; Bleiberg, 1994; Warburton, 1991; 1999; 2009; Wilke, 2000; Muhs, 2016; Перепелкин, 1988 и др.]. Очень грубо опрощая, можно констатировать, что в наше время существуют три основных взгляда на египетское общество и экономику эпохи строительства пирамид:
1) Экономика Египта была неразрывно связана с государственными хозяйствами и государственной системой распределения, общество находилось под жестким административным контролем и приобретение личного богатства было возможно лишь на государственной службе. В Египте отсутствовал индивидуализм со свойственным ему экономическим мышлением [Janssen, 1975; 1981; Bleiberg, 1994; Wilke, 2000].
2) Египетское общество оставалось весьма свободным, государство воздействовало лишь на отдельные сферы экономики (законодательство, налогообложение, мобилизация трудовых ресурсов на государственные работы), оставляя при этом возможности для частной экономической деятельности. Древнеегипетскому обществу (по крайней мере эпохи Нового царства) нисколько не было свойственно отсутствие экономической инициативы. Напротив, именно в этой самой инициативе следует видеть причину политической и социальной конкуренции [Kemp, 2006].
3) Наконец, последователи Дж.М. Кейнса в египтологии придерживаются средней позиции: убедительные свидетельства в пользу существования в Египте всеобъемлющей распределительной системы отсутствуют; египетское общество развивало «традиционную экономику», совмещавшую сильную регулирующую роль государства с относительно свободным рынком [Warburton, 1991; 1999; 2009].
Занимаясь вопросом развития древнеегипетской ресурсной базы [Лебедев, 2015], могу сказать, что моим выводам больше соответствует позиция исследователей, которые на основе анализа древнеегипетского материала находят вполне плодотворной кейнсианскую теорию. Но оговорюсь, что речь идёт только об эпохе строительства царских пирамид. Тот же Д. Ворбартон полагает, что в египетском обществе эпохи Древнего царства существовал значительный дефицит занятости, особенно в сезоны разливов, а объем ресурсов, тратившихся на строительство пирамид, не был очень значительным.
Конечно, как справедливо отмечал тот же Э. Айхлер, египетские цари вряд ли решили строить пирамиды и храмы для того, чтобы занять свободное население и перераспределить таким образом в его пользу ресурсы, полученные в результате налогообложения. Главным побудительным фактором, на мой взгляд, были религиозные идеи, а также политика и идеология. Но это не отменяет существенного экономического и социального эффекта, который крупные государственные проекты оказали на древнеегипетское общество. Строительство первых пирамид требовало создания и поддержания функционирования сложной и обширной инфраструктуры, куда входили отдалённые рудники и каменоломни, торговые пути, якорные стоянки, всевозможные мастерские, пастбища для скота и т.д. Собранные в результате налогообложения ресурсы (а надо понимать, что это не были ценные металлы или деньги, это были реальные продукты, которые очень скоро приходили в негодность: прежде всего, это были продукты сельского хозяйства). Их можно было либо пустить в дело, либо дожидаться, когда они придут в негодность. Поскольку египетское общество строилось вокруг фигуры царя, единственного существа, который был способен общаться с богами, то таким «делом» стало крупное царское строительство. Сначала пирамид, а затем храмов.
Функционирование строительных площадок и связанной с ней инфраструктуры создавало сложную сеть вертикального и горизонтального перераспределения ресурсов, от существования которой выигрывало египетское общество в целом. Даже сегодня одной из самых технологических сфер, связанных с широким набором отраслей экономики, считается именно строительство: развивая строительство, вы одновременно развиваете металлургию, цементное производство, деревообработку, химическую промышленность, производство гарнитуры, плитки, обоев, транспорт и т.д. Крупное строительство, вероятно, благотворно влияло на развитие египетского общества.
Но были и другие побочные эффекты. В начале эпохи пирамид египетское государство управлялось как семейное дело: все важнейшие посты занимали родственники правящего царя. Однако реализация задуманных проектов оказалась слишком сложна для семейного бизнеса. Хочешь не хочешь, а египетским царям пришлось создать относительно сложную администрацию и ввести таким образом в элиты многочисленных представителей других семейств. И кризис первого централизованного древнеегипетского государства начался, вероятно, не в результате строительства пирамид, которое якобы изъяло из экономики кучу ресурсов, а в результате усложнения египетского общества, из-за которого значительная часть этих самых ресурсов стала оставаться в провинциях или оседать в частных руках. И, конечно, в результате экологических изменений, которые на время сократили ресурсную базу древнеегипетского государства.
В общем, большинство современных египтологов полагают, что государственное строительство, вне зависимости от оценки процентного отношения ресурсов, которые через него перераспределялись (оценить его непросто уже хотя бы потому, что даже оценки численности населения Древнего Египта в эпоху строительства пирамид очень разнятся), имело благотворное влияние на древнеегипетскую экономику. Хотя так считают не все. Вот Т. Вильке полагает, что египетская экономика развивалась не благодаря, а вопреки строительству пирамид, основывая свои выводы на теории функционирования диктаторских режимов [Wilke, 2000]. Но в египтологической историографии это пока такая маргинальная позиция.
Теперь что касается эффективности. Древние египтяне были очень рациональны, но слова для нашего понятия «эффективность» в их лексиконе не было. Как, я думаю, не было и в лексиконе других древневосточных обществ. И я, и Вы, мы все являемся представителями цивилизации, которая начала свой путь в так называемое осевое время. Я полагаю, что Вы знакомы с этим понятием, которое было впервые предложено К. Ясперсом. Для других на всякий случай поясню, что это термин, который был введён для обозначения периода в истории человечества, когда над мифологическим мировоззрением, свойственным древневосточным обществам, стало преобладать рациональное, философское мировоззрение. Пишу «стало преобладать», потому что мифологическое мировоззрение никуда не делось. В целом и сегодня есть люди, готовые вкладывать ресурсы, и порой немалые, в магию, нетрадиционную медицину или общение с духами, считая это вполне эффективным способом воздействия на реальность. Порой более эффективным, чем просто подойти и дать в морду. Не стоит думать, что человеческие общества всегда и везде были одинаковыми. Современная капиталистическая экономика базируется на существовании дешевых денег. В цену современного товара заложены не только расходы на производство, но и расходы на разработку новых технологий. Покупая современный телефон, Вы одновременно оплачиваете разработку следующей модели. Потому что сам телефон столько не стоит.
Но так не было большую часть человеческой истории, так не было почти всю человеческую историю. Не было ни денег, ни низких процентных ставок. Насколько экономически эффективными были «потлачи»? Они были эффективны в конкретном месте, в конкретное время и в конкретных обществах. А вот индейцев пираха, которые живут в Амазонии, пытались научить строить лодки долбленки, которые им жизненно необходимы, они их выменивают с большим рудом у местных португалоязычных торговцев. Привезли им мастеров, индейцы под руководством этих мастеров сами сделали одну лодку, познакомились с технологией и очень этому радовались. Им оставили все инструменты. И что?
Они больше не делали лодок и продолжали всей деревней собирать товары, чтобы обменивать их на лодки. Когда их спросил «Как же так?», индейцы ответили, что пираха не делают лодок. Деды не делали, отцы не делали и они не будут делать. С точки зрения человека цивилизации, порождённой осевым временем, это бред. А с точки зрения пираха – всё логично. Древнеегипетская экономика эпохи строительства пирамид была очень эффективна, до конца III тыс. у египтян вообще не было реальных соперников по соседству. Потом ситуация начинает меняться. В 12-11 вв. происходит так называемая катастрофа бронзового века, затронувшая весь Ближний Восток, а в железном веке Египет, лишённый доступа к новому металлу, начинает быстро отставать, становясь объектом борьбы крупных империй, которые родились уже в новых условиях. Нижним течением Нила, сменяя друг друга, стали править нубийцы, ассирийцы, персы, македоняне, а затем римляне.
Как-то так. Я надеюсь, что это длинное сообщение как-то примирит представителей современной цивилизации со строительством в прошлом пирамид, кромлехов, дольменов, и прочих колоссов родосских.
Опубликовано на портале АНТРОПОГЕНЕЗ.РУ
Интересно? Пишите ваши вопросы в комментариях!
Другие статьи по теме:
