Кинжал «Берут» найден в глухих горных хребтах Южного Урала,в коордиОжесточённая борьба была в этих краях. После долгих кровопролитных боёв армия Дутова постепенно истощалась. Показательное письмо А.И. Дутова Колчаку в Омск раскрывает обстановку того времени.
Письмо генерала А.И. Дутова адмиралу А.В. Колчаку, из Кокчетава в Омск, от 31 октября 1919 г. (№ 2985):
«Совершенно секретно. Ваше Высокопревосходительство, многоуважаемый Александр Васильевич! Оторванность моей армии от центра и ежедневная порча телеграфа совершенно не дают мне сведений, что делается на белом свете. Сижу впотьмах. Единственный раз получил газету «Русь» и «Сиб. речь», один номер от 18.Х (1919), вот и все сведения. Кое-как удается получать только директивы и почти никаких сводок.
В народе и армии тьма слухов, один нелепее другого: то все разбежались, то Вас уже нет в Омске, то правительство выехало в Павлодар, то в Иркутск и т. д. Развеять их не могу, ибо нет ни газеты, штаб не сформирован, вся армия в движении, согласно новой директиве; кроме того, армия формируется вновь, свертываясь из пяти в два корпуса, и т. п. К тому же огромные пространства без телефона. Есть 20 мотоциклов, но они сейчас не работают, ибо грязь и снег. Автомобилей нет. Имею только два своих. Грузовики — исправных только пять. В общем, я получил от Южной армии ужасное наследство.
Но главный наш ужас — это полное отсутствие хотя бы какой-либо одежды. Кровью обливается сердце, смотря на войска. Холод, где грязь, где снег, населенные пункты редки и очень малы, тиф косит и направо и налево. Бывшие штабы Южной армии, оставшиеся расформированными, поступили по-свински — уехали в Омск на автомобилях и экипажах и назад ничего не вернули. Я совершенно без перевозочных средств. Сапог нет, а валенки, в малом числе, есть, но сейчас грязь. Я реквизирую везде, где могу, но только озлобляю население, и что из этого выйдет, не знаю.
Настроение в частях вверенной мне армии удовлетворительное, а в 4-м корпусе (генерала Бакича) даже хорошее. Будь теплое (обмундирование), и сапоги, шинели и полушубки, тогда бы армия была стальной. То, что в ней осталось, закалено и испытано, и только ее одеть, дать артиллерию и винтовки, и она будет драться до последнего. В 1-м корпусе у меня только 5 орудий на весь корпус, из них три французских, часть орудий на быках.
Больше всего меня смущают больные — их уже до 3000. Всё тиф. Куда их девать? Железной дороги нет и транспорта тоже, теплого ничего. Принимаю все меры, но достаю только десятки, когда нужны тысячи. Верю в Бога, в правду и честь русскую, и это дает мне силы работать.
Я объехал все части свои, и то, что я пишу Вам, есть результат осмотра. Мой фронт — это необъятная степь, и расстояния громадны. Я пишу, как всегда Вашему Высокопревосходительству, совершенно открыто и правдиво.
Меня не пугает обстановка, я к ней привык и не вижу ничего страшного. Я только прошу Вас, если возможно, лично приказать прислать мне винтовок, орудий, теплое (обмундирование), патроны, белье и табак. Если можно, то Георгиевских крестов. Было бы очень важно получить это именно от Вас и с Вашим посланным от Вашего имени.
Буду бороться, пока есть силы. Будьте уверены, Ваше Высокопревосходительство, что Оренбургская армия, первая Вас признавшая, Вас поддержавшая, всегда будет с Вами и за Вас, только помогите нашим действительным нуждам.
Всегда преданный Вам и верный Вам Атаман Дутов».
Дальнейшие кровопролипные бои разгромили армию Дутова. Армия распалась на отдельные отряды, а затем кто-то погиб в бою, а некоторые разбежались кто-куда. Некоторых ожидали поселения, тюрьмы и расстрелы.
Сам А.И. Дутов с небольшим отрядом ушёл в Китай, где нашёл смерть от киллера.