– Мама, тебе надо переехать к нам, – убеждала пожилую женщину дочь.
– Что я там делать буду, в вашем городе, – чуть не плакала та.
– Что ты тут забыла, посмотри, какие дома люди отстроили, а ты все за свою избушку держишься, – не унималась Маргарита.
– Я тут выросла, здесь мои корни, – слезы покатились из бесцветных глаз.
– А о детях и внуках ты подумала? – дочь всячески пробовала надавить, чтобы мама согласилась на продажу дома.
– Я что, для вас мало сделала? – женщина продолжала плакать.
– Я настаиваю, чтобы ты переехала к нам, – развернулась Рита и пошла к выходу.
– Ты уходишь? – спросила ее в спину мать.
– Думай до завтра, утро вечера мудренее, – вышла дочь из дома.
Нина Ивановна осталась одна. Она не понимала, как дети могут вот так поступать с ней. Она всю жизнь положила на воспитание единственной дочки. Но сейчас нравы другие и все остальное. Не хотят они, видите ли, жить в деревне. Да и не деревня это уже давно, а практически город.
Вечером Нине Ивановне стало плохо, она начала задыхаться, в груди все жгло. Она кое-как добралась до телефона, набрала скорую. После того, как сказала адрес, телефон выпал из рук.
Женщине повезло, что медики приехали быстро, ее госпитализировали.
– Мама, почему ты мне не позвонила? – Маргарита стояла утром у кровати мамы.
– Если бы я сначала набрала тебя, то мы бы уже не разговаривали, – тихо сказала Нина Ивановна.
– Ладно, я вот тут кое-чего принесла, приеду вечером, – она поставила пакет на тумбочку, и пошла к дверям.
– Ну что, как она? – спросил в коридоре муж Маргариты.
– Жива, это самое главное, – Рита шла по коридору.
– А про дом? – Женя не успевал за ней.
– Ты что? – остановилась и повернулась она к нему.
– А что я такого сказал? – он пожал плечами.
– Сейчас не время об этом говорить, – пошла дальше женщина.
– У тебя генеральная доверенность, ты можешь сделать все сама, – настаивал мужчина.
– Я не смогу этого сделать без ее желания, – замотала головой Рита.
– Подумай хорошо, сейчас идеальное время, пока теща в больнице, мы все сделаем, – они уже вышли на улицу.
– Это предательство, – Маргарита понимала мужа, но и мать не могла подвести.
– Рита, если мы не сделаем этого сейчас, то потом будет поздно, – он взял ее за руку.
– Женя, ну, сколько ей осталось, все, итак, мне достанется, – она посмотрела на него.
– А если она еще десять лет жить будет? – возмущенно воскликнул муж.
– И хорошо, – Рите не хотелось об этом разговаривать. Мать и правда много чем им помогала. А о ее возрасте и думать было страшно. Но, все-таки женщина взяла на вооружение слова мужа о генеральной доверенности.
Они вернулись домой, там царил хаос. Дочка Риты вместе с мужем и детьми недавно заселись к ним в квартиру. Сначала они снимали жилье, а потом мужа перевели на менее оплачиваемую работу. И они переехали к родителям.
– Настя, что у вас тут происходит? – стояла в пороге Рита и смотрела на разбросанные игрушки.
– Дети просто поиграли, – ответила ей дочь.
– Могла бы и прибрать за ними, – раздраженно сказала мать.
С Настей они общались как подружки. Дочка часто была в гостях у матери. И, когда спросила, можно ли им с семьей переехать к ним, то Рита была совсем не против, а только за это. Но, когда началась совместная жизнь, это оказалось немного по-другому.
– Вечером уберу, – видно было, что Насте тоже не доставляет удовольствия вся эта история.
– Что на ужин? – пошла на кухню Рита.
– Ничего, – Настя шла за ней.
– Ты целый день дома, мало того, что порядок не навела, так еще и не приготовила? – начала выходить из себя Маргарита.
– Что ты на меня кричишь? – села на стул Настя.
– А что мне делать, вы все ждете мать, когда она все сделает, – принялась мыть посуду хозяйка.
– У меня двое детей, я не успеваю, – говорила дочка.
– У меня тоже вас было двое, но я готовила и прибирала, – не поворачиваясь от раковины, говорила женщина.
– Тогда время было другое, – Настя не знала, как отговориться.
– Да, время другое, но дети такие же. Вам сейчас еще легко, памперсы, бутылочки, смеси. А в наше время такого не было, – выключила Рита воду.
– Началось, – вздохнула дочь.
– Что началось? – гремела кастрюлями Рита.
– Вот Пашке-то вы квартиру купили, – в тысячный раз начинала упрекать родителей Настя.
– Прекрати, – вошел в кухню отец.
– А что, это правда, – Настя сложила руки на груди.
– Он собрался жениться в то время у него появилась семья. Почему-то твой Глеб не думает о том, где вы будете жить, переехал к нам, на все готовое, – Евгений услышал этот разговор из комнаты, и решил вмешаться.
– То есть, ты сейчас меня обвиняешь в том, что у меня нет жилья? – встала со своего места Настя.
– Я никого ни в чем не обвиняю, появится возможность, купим и для тебя жилье, – отец уже в который раз говорил это дочери.
– Конечно, Пашечка же у нас на первом месте, любимый сыночек, – съязвила девушка.
– Прекрати! – прикрикнул на нее отец.
– Правда глаза колет? – спросила она, глядя Евгению в глаза.
– Что ты знаешь о правде? – он покачал головой и пошел в комнату.
Рита в это время тихо чистила картошку, она никогда не вмешивалась в такие разговоры.
– А ты что молчишь? – повернулась дочка к ней.
– А что я могу сказать? – говорила Рита.
– Согласись, что это несправедливо? – снова присела на стул девушка.
– Настя, ну ты ведь и нас должна понять, мы не двужильные. Помогли старшему, сейчас пытаемся сделать что-то для тебя. Но ведь отец прав, почему твой муж не думает об этом. Даже ты пытаешься как-то повлиять на ситуацию, – она снова отвернулась к плите.
Настя не стала оставаться на кухне, она пошла в комнату к детям. А Рита все мешала свой суп.
Когда объявили о том, что ветеранам Великой Отечественной войны будут выдаваться сертификаты на приобретение жилья, Женя сразу же сказал Рите, что они с этим сделают. Когда сертификат был получен, для бабушки Нины была приобретена квартира. Но в нее она жить не поехала, так ей сказала дочь, да и сама она не хотела в город. А Маргарита и Евгений сделали там небольшой ремонт и выставили на продажу. После этого, муж и жена добавили немного собственных средств, и купили сыну квартиру.
– Ты что, не слышишь меня? – вздрогнула Рита от слов мужа.
– Просто, задумалась, – она повернулась к нему.
– Я тебе говорю про то, что надо продавать тещин дом, и покупать Настьке жилье, – говорил Женя.
– Я это понимаю, но и маму можно понять, – твердила Маргарита.
– Ой, ну не знаю я, что вы так вцепились в этот дом, – махнул на нее рукой Женя и пошел обратно в комнату.
Настроение было испорчено, а вечером нужно было еще и к матери ехать. Женщина все сделала, налила в баночку супа, положила пару кусочков хлеба, взяла сумку и вышла из квартиры.
– Привет, – тихо вошла она в палату, – как ты?
– Хорошо, соседки по палате веселые попались, – говорила Нина Ивановна.
– Давление? – поинтересовалась дочь.
– Все нормально, не волнуйся, – женщина взяла ее руку в свою.
– Прости меня, – Рита наклонила голову.
– Все перемелется, – сказала Нина Ивановна.
Но Рита знала, что дом им точно надо продавать, и, если, вместо Насти, её мужа и детей, к ним заедет мама, то она их этим не стеснит.
– Мам, – подняла она голову.
– Что? – спросила та её.
– Мы, наверное, все-таки продадим дом, – сказала Рита, хотя и понимала, что маме может стать опять плохо.
Женщина вздохнула и отвернулась, она понимала, что ничего не может сделать. Если они что-то задумали, то точно доведут это дело до конца. И что им это одно слово, которое она скажет, ничего не значит.
– Почему ты молчишь? – встала над ней Рита.
– А что мне сказать, если вы уже все решили. Хорошо, продавайте, – пожала она плечами.
Рита ещё немного посидела у матери, она вышла из палаты, и пошла домой. На душе было очень тяжело.
– Ну, как сходила как тёще? – спросил у неё с порога Евгений.
– Никак, – ответила она ему, одним словом, и пошла в свою комнату.
– Что с тобой случилось? – зашёл туда Евгений.
– Я подняла вопрос с мамой по поводу дома, – сказала ему жена.
– И что? – стало интересно ему, он присел рядом.
– Конечно, она против, сказала, чтобы мы делали, как решили, - Рита говорила грустным голосом.
– Это же отлично, ты понимаешь, что его с руками оторвут, – Евгений встал и начал ходить туда сюда по комнате.
– Женя, мне так жалко маму, – сказал Рита.
– А тебе не жалко, что ты горбатишь на всех уже сколько времени, ничего, пару лет и у нас в доме поживёт, – сказал мужчина, и вышел из комнаты.
Рита не спала всю ночь, она всё думала о том, что они лишают мать единственного места, где ей было всё знакомо, где она росла, где воспитывалась, где родились. Но делать ничего не оставалось.
На этот дом давно были клиенты. Раньше в этом месте была небольшая деревушка, которая прилегала к городу. А позже, когда все люди начали стремиться переехать, когда-то большая деревня, начала пустеть. И те, кто понимал толк в земле, по дешёвке расхватали эти дома. И сейчас, на месте покосившихся деревянных домиков, стояли огромные коттеджи. Это стал привилегированны посёлок, и только один домишко, в котором жила Нина Ивановна. Никто не мог, не выкупить, не снести его.
В отличие от всех остальных, Нине Ивановне не нужны были эти деньги. Ей дорого было само место.
Уже на следующий день Евгений и Рита начали искать тех, кто поможет им с продажей дома. Все документы были оформлены и подписаны. Уже через несколько дней этот дом должен был стать собственностью совершенно других людей.
– Не жалко? – спросил мужчина, который приобретал этот дом.
– Жалко, – честно сказала Маргарита.
– Я вас понимаю, дом крепкий, ещё долго простоит, – потрогал он один из столбов.
Всё это время Нина Ивановна проводила в больнице. Дочь приезжала к ней, они разговаривали, но тему дома никогда не задевали.
– Мам, сегодня тебя выписывают, – пришла к ней в палату Маргарита.
– Это же хорошо, – сказала женщина.
– Мама, я хочу тебе сказать, пока ты этого сама не узнала, что мы продали твой дом, – Рита опустила голову. Она стояла, и не смотрела на женщину.
– А вещи? – спросила та.
– Да какие у тебя там вещи? Которые были мы половину привезли к себе, а половину выбросили, потому что один хлам. А все остальное сказали, что новые хозяева разберутся, – ответила ей дочь.
Она посадила мать в машину, и они поехали.
– Маргарита, вези меня домой, – сказала Нина Ивановна.
– Мы и так едем домой, – улыбнулась она.
– Нет, не к себе домой, а ко мне домой, – твёрдо говорила женщин.
– Мам, но я ведь тебе только что сказала, что твой дом мы продали, – напомнила ей Рита.
– А я сказала, вези меня ко мне домой, – сказала мать строго и громко.
Рита нервничала, но понимала, что она говорит серьезно. Не отступится от своего, пока они не приедут туда, куда она у неё просят.
– Ты понимаешь, сколько там у меня всего, воспоминаний и прочего, – начала говорить женщина.
– Мама, пожалуйста, только не плач и не волнуйся, а то мы сегодня снова вернёмся в эту больницу, – попросила у неё дочь.
Они ехали по знакомой дороге, Нина Ивановна смотрела в окно, ей было грустно. Она вспоминала, как она, еще совсем молодая бегала здесь с друзьями. Сколько всего было пережито, слезы, расставания, встречи и многое другое. Женщина вздохнула.
– Ты как? – повернулась к ней дочь.
– Нормально, – не посмотрела на нее мама.
– Ты простишь меня, что мы так сделали? – спросила Рита.
– Конечно, вы молодые, вам нужнее, – она кивнула.
Вдалеке показался дом, в котором произошло много событий, которые были связаны с семьей.
– Мама, только давай без глупостей, мы возьмем все, что тебе понадобится, и просто уедем, – сказала Маргарита.
– Да, да, – они остановились.
– Мне пойти с тобой? – спросила Рита.
– Нет, подожди, мне нужно побыть одной, – остановила ее рукой женщина.
Дочь видела, что маме тяжело идти, она медленно перебирала ногами, смотрела вперед и шла.
Нина Ивановна действительно смирилась с тем, что ее дом попадет в чьи-то руки, возможно, будет снесен. Она решила, пусть тогда это будет при ее жизни, а не после, поэтому ничего и не сказала. Сегодня она хотела прижаться к старым бревнам еще раз, почувствовать их запах. А главное, забрать мешочек, что лежал на чердаке. Там она хранила самое ценное, что у нее было.
Когда женщина была уже практически у самого крыльца, она услышала шаги, подняла голову и застыла на месте, там стоял новый хозяин ее дома.
– Этого не может быть, – сказала она…
Нине скоро должно было исполниться 17 лет. Она была очень веселой девушкой. В школе все и всегда делала сама. Девушка принимала участие во всевозможных концертах. Она не знала усталости. Нужно дома помочь родителям по хозяйству, конечно, у девушки в руках все спорилось. В школе училась хорошо, ребята, с которыми она дружила, ее уважали и любили.
– Нинка, пойдем с нами, – подходили к воротам парни и девчонки.
– Мамка, я ненадолго, – хватала она платок с вешалки.
– Бегите, – смотрела вслед женщина.
Молодежь выходила на улицы деревни, и начинали петь песни под гармошку, кто-то пританцовывал. Могли и танцы устроить.
– Ох, как весело сегодня было, – говорила Нина подружке.
– Да, вот сейчас сдадим экзамены, поедем в город, поступим, выучимся, – говорила Зинка.
– Да, – мечтательно подняла глаза в небо Нина.
Они сидели на завалинке около ее дома, и мечтали.
– А тебе Митька нравится? – спрашивала Зина.
– Ты что, – смеялись они.
– Вот бы на танцах потанцевать с ним, – шептались подружки.
– Нинка, а ну-ка домой, – кричала мать в окно.
– Ну все, пока, – вставала она и заходила в дом.
– Давай, завтра в школе увидимся, – махала рукой подруга.
Перед выпускными экзаменами нужно было сделать кучу дел. Мало того, что выучить надо много, но еще и дела класса. А Нина активистка, не могла оставить все просто так.
– Нинка, ты поручи что-то кому-то, – говорили ей одноклассники.
– Когда не буду справляться, попрошу, – кричала им девчонка.
– Ну и ладно, – многие обижались на нее, за то, что не доверяла.
Молодые люди сидели в классе, учительница у доски смотрела в окно.
– Марь Ивановна, а правда говорят, что война будет? – спросил один из учеников.
– Этого никто не знает, – говорила учительница, она тоже много об этом думала.
У всех в голове были мысли об этом страшном слове, но никто не предполагал ничего, надеялись на лучшее.
– Ребята, а кто куда хочет поступать? – решила отвести разговор на другую тему учительница.
– Я стану монтажником, – встал Егор с места.
– Это похвально, – кивнула женщина.
– А я швеей, – говорила Зинка.
– А я артисткой, – проговорила тихо Маша, она была очень тихой девушкой, поэтому некоторые захихикали.
Но мечтам этих ребят было не суждено сбыться.
Они сдали экзамены, дело шло к выпускному. И вот, они в красивых формах, с косами и белыми бантами, а мальчишки причесанные и в костюмах, стоят на линейке. Они получают первый в жизни документ, который подтверждает то, что они окончили основное образование.
А на следующий день все в деревне услышали, как в небе пролетают самолеты.
– Что это? – бежала Нина домой и спрашивала у проходящих мимо односельчан.
– Война, настоящая, – крикнул кто-то из ребят.
– Этого не может быть, – Нина ускорила свой шаг.
Она вбежала в дом, мама сидела за столом и смотрела испуганными глазами.
– Значит, это правда? – Нина не могла отдышаться, где-то глубоко внутри было очень страшно.
– Получается, что так, – мать встала и подошла к печке. Она взяла ухват и достала горшок, из которого шел приятный аромат варева.
– Что же сейчас будет? – Нина сидела за столом и думала.
Она понимала, что ни о каком поступлении можно и не думать.
– Я пойду на фронт, – встала она из-за стола.
– Дочка, ты что, с ума сошла, – мать повернулась и схватила ее за плечи.
– Помощь будет нужна, с любой стороны, – говорила девушка.
– Но, почему именно ты? – плакала женщина.
– Мама, не волнуйся, все будет хорошо, – смотрела она на нее.
– Нет, – сползла мать на пол и сейчас стояла так на коленях.
На следующее утро Нина видела, как парни, которые учились вместе с ней в классе залазят в кузов машины, она понимала, куда они собрались.
– Егор, – крикнула она.
– Пока, пиши, – кричал тот в ответ.
Нина плакала. Она пришла в сельсовет.
– Пустите меня на фронт, – просила она.
– Доброволец? – посмотрел на нее председатель.
– Да, – кивнула она.
– Училась? – он смотрел на нее исподлобья, в то время женщин еще не жаловали на войне.
– Конечно, ходила на курсы по стрельбе, – кивнула девушка. Она была упряма, и знала, что у нее все получится.
Тогда мужчина выписал ей направление в город.
Она прибыла туда уже через пару дней. Каково же было удивление девчонки, когда она увидела Зинку на скамейке.
– А ты как здесь? – спросила она у подруги.
– Не захотела остаться в стороне, – ответила та.
Девчонки прошли все процедуры проверки. Сейчас им предстояло уехать на несколько месяцев, чтобы обучиться профессии снайпера. Восемь долгих месяцев были они на учениях. За это время много чего пришлось увидеть. Пусть они и не были на поле боя, но знали, что там происходит. Девчонки, все, как одна рвались, чтобы уничтожить гадов, которые смогли посягнуть на их Родину.
– Как же хочется помыться и снять эту форму, – говорила Тася. Она была такой симпатичной и хрупкой.
– А знаете, что, – тихо сказала тогда Нина, – давайте устроим вечер танцев только для нас.
– А как мы это сделаем, нет ничего, – развела руками Тася.
– Подождите, – Нина встала и вытащила свой чемодан, там лежала блузка, которую она взяла у мамы.
– Красота, – восхитилась сразу же Тася.
– А у меня есть красивые туфли, – Мария метнулась к своим вещам.
– Вот и наряд готов, – сказала Нина.
Девчонки тихо пели песни. Они заплели не обычные косы, а красивые, кралечками, перебросами. Вместо бантов были белые веревочки, но это смотрелось красиво. Блузку надевали по очереди, танцевали друг с другом.
– Что тут происходит? – рявкнул командир.
– Мы решили устроить вечер танцев, – вышла вперед Нина.
– Не положено, – говорил он громким и хриплым голосом.
– Есть, не положено, – выпрямилась Нина.
Они спрятали все, что до этого доставали, и снова принялись за свои обычные дела.
– Как думаете, нас пошлют на фронт, или так, просто учат, чтобы был запас? – спросила Тася грустным голосом.
– Погоди, осталось немного, побьем мы еще этих гадов, – говорила ей Зина.
Прошли месяцы подготовки. Не все справлялись с заданиями на отлично, поэтому девчонок расформировали по группам. А дальше передовая, вперед и только вперед.
– Тебе страшно? – спрашивала Зинка у Нины, когда они прибыли в часть для прохождения службы.
– Нет, – держала она гордо голову.
– Так, тебе Максименкова в помощники, – ткнул он пальцем в Нину.
– Есть, – сказала она, как выстрелила.
– А тебя к Зотову приставим, – посмотрел старший на Зину.
С этого момента началось самое страшное.
– На фронте была? – спросил Нину совсем молоденький парнишка.
– Впервые, – отвечала она четко.
– Прорвемся, – они затаились за колесом большой машины.
Нина высматривала врага, она знала, что стоит только ему появиться, как она пустит ему пулю в лоб. Но, как назло, никого не было.
– Ничего, не торопись, много еще придется пострелять, – говорил ей Захар.
Они сидели, потом лежали, Нина никак не могла выбрать удобную позицию. Она смотрела вперед, чтобы не пропустить никого. В какой-то момент девушка почувствовала, что ее ноги затекли, она решила повернуться, и краем глаза заметила в стороне чью-то тень.
Девушка тронула Захара, показала ему глазами туда. Он приложил палец к губам, и поменял позицию. В следующий момент, он взял толстую палку, надел на нее каску, и поднял над головой. По ней сразу же раздался выстрел. Нина все это видела, и понимала, что Захар таким маневром обнаруживает противника. Она, не раздумывая, прицелилась, и вот уже мертвый враг просто падает на землю.
– Молодец, – показал ей большой палец Захар. Но радоваться было рано. Если есть снайпер, то есть и другие.
Они переползли в более безопасное место.
– Первый, – шепнула она парню и сделала зарубку на винтовке.
– Сначала все так делают, – улыбнулся Захар.
– Да, я видела уже это, – она улыбалась.
Нину хвалили за ее заслуги. Все удивлялись, как такая маленькая девушка может хладнокровно бить фашистов. А она была горда, что у нее все получается. Девчонок, с кем она училась Нина не видела. Она слышала, что Тася попала в окружение, и, возможно, была взята в плен. Это было грустно, но это война, случается по-разному.
Если в ночь нужно было выходить на позицию, Нина начинала готовиться заранее. Было и холодно, и голодно, в туалет хотелось, но она терпела.
Когда для зарубок не осталось места, Нина плюнула на это дело, она понимала, что и в голове может их считать, да и было это не так важно. Прошло уже несколько месяцев с того дня, как девушка впервые оказалась на поле боя. Ее ничто не могло остановить. Но, все-таки так получилось, что Нина больше не смогла быть снайпером.
Однажды, когда она была в засаде, и видела, что на нее идет охота, пыталась замаскироваться как можно лучше. Она не знает, как так получилось, но ее засекли, прозвучал выстрел, правую руку обожгло. Она начала отступление. Вовремя подоспела подмога.
– Как ты? – встретил ее Захар у медсанбата.
– Нормально, – подняла она замотанную бинтом руку.
– Сильно? – спросил парень.
– Не думаю, – Нина еще и сама не знала, что там у нее случилось.
– Нужно поспать, – тронул ее за плечо боец.
– Хорошо, я знаю, – она еще ни за что не волновалась. С кем не бывает, получила ранение, но вскоре все пройдет. Думала она так, когда раздевалась и складывала все свои вещи.
Но, просто так ничего не обошлось. Рана болела так сильно, что иногда слезу выступали на глазах.
– Пойдем, посмотрю, – сказала ей как-то старая медсестра.
– Ой, как болит, – придерживала Нина руку.
– Сейчас, посмотрим, – шептала женщина, и аккуратно разматывала бинт. А под ним было что-то ужасное. Мало того, что рана загноилась, по всей видимости там был и перелом.
– Господи, – зажмурилась Нина, ее рука выглядела так, как будто она только что обмакнула ее в серную кислоту.
– Сейчас обработаем, – проговорила сестра.
Она все промыла и обработала, легче не стало. Предполагаемый перелом был зафиксирован.
– Ну, Ниночка, как у тебя рука? – спросила женщина у нее через неделю.
– Уже лучше, – улыбнулась девушка.
Она понимала, что внутри кисти что-то срослось неправильно, потому что пальцы совсем не шевелились. А может было что-то перебито. Но это уже было неважно, Нина разминала через боль свои пальцы, но они не слушались.
– Я вернусь в бой? – спрашивала девушка у врача.
– В бой, возможно, но стрелять вы больше этой рукой не сможете, – сделал он заключение.
– Я научусь другой, – подняла она вверх левую руку.
– Переучиваться некогда, – сказал ей командир, когда она прибыла обратно, – пойдешь в радистки.
Сказано, сделано, и вот уже Нину учат распознавать различные шифровки. Она все делала, как полагается, но, когда слышала в сводках, что какая-то снайперша, убила столько - то врагов, слезы наворачивались на глаза.
– Ну чего ты так переживаешь? – говорили ей другие девушки.
– Да не могу я здесь сидеть, мне надо туда, к своим, бить врага, – говорила она.
– Поверь, работа связиста сложнее, чем ты думаешь. Мы на поле самые главные, если бы не было нас, то не было бы никакой связи, – убеждали они её.
Нина и сама это знала, но ей всё равно хотелось туда, в свою среду, где она была лучшей.
Девушка так и не освоила работу связи, в какой-то момент она попросила, чтоб её взяли в медсанчасть санитаркой, медсестрой, хоть кем, лишь бы быть там, рядом со своими. Конечно, ей не отказали, потому что людей не хватало.
Вторая часть здесь