- Я всегда работал в паре, - при этих словах мой собеседник, бездомный В., расцвел лицом. Он отвел глаза в сторону и мечтательно их закатил, видимо погружаясь в приятные воспоминания.
Вот оно как – работал! Молодец, красавчик! Попрошайничество для него - это творческий труд, замысловатый и нетривиальный. Орел, ничего не скажешь.
- Вид у меня был не в пример сегодняшнему, - продолжает он, - это сейчас я выгляжу так, - и он обвел себя с ног до головы довольным взглядом, но потом, посмотрев мне в глаза, как бы извиняясь за неправдоподобность образа, продолжил: - Тогда у меня вид был подобающим тому, что я делал.
Я хотел его поправить - мол, ты имеешь в виду тому, что ты называешь работой, но промолчал. Уж больно он воодушевленно вспоминал про свои прошлые трудовые подвиги, поэтому решил его не перебивать.
- Борода - во! Голова опущена, одежда... Ну, сам понимаешь, образ! Такому обычно подают, - поясняет он.
Как не подать? Жалко человека. Несчастный, ободранный, просит не на водку, а на хлеб и где, самое главное, просит!
- Работали мы в Ашане. Там всегда на кассах очереди, - он развел руками, как бы обозначая размеры этой толкучки. - Один из нас всегда на выходе стоит, а я по очередям работаю. Беру дешевый батон и бич-пакет ("Доширак") подмышку, смотрю у кого телеги полные и пристраиваюсь в очередь. Остается два-три покупателя и я начинаю: заплатите, пожалуйста, вот тут батон у меня, доширак. Люди обычно, чтобы не заморачиваться, просто стольник дают. Я аккуратно схильну в сторонку и начинаю с этим же дошиком и нарезным московским к следующим очередям пристраиваться. Нормально зарабатывал.
Он так увлеченно рассказывал о своей работе, как не попасть на глаза тем, кто ему этот доширак с батоном оплатил и объяснял психологию своих обобранных милосердных клиентов, что я реально начал осознавать: такая схема надувательства - настоящий труд. В этом рассказе я не почувствовал никакой благодарности к людям, проявлявшим сочувствие к бородатому бомжу. Наоборот, в его оборотах речи я видел голый цинизм и расчетливость, как будто сердобольные покупатели были обычными клиентами, попавшими в обработку и бизнес-схему матерой дистрибьюторской сети. Коллега бездомного В. - тот, что стоял на выходе и дорабатывал выходивших покупателей. Контрольно добивал своим жалостливым видом.
- Лучше всего, чтобы напарник был на инвалидной коляске. У него всегда есть холщовая сумка. - Он пристально на меня посмотрел, - А знаешь для чего? Не знаешь. Это на тот случай, когда покупатели не дают денег, а все-таки сами оплачивают мне продукты. Это означает, что я плохо отработал. Приходится идти на еще один заход. Купленная еда погружается в холщу и превращается...
Во что она превращается понятно - конечно же в закуску. Не ого какую, но закусывать необходимо. Тут, как говорится, вопросов нет.
Слушая своего разоткровенничавшегося собеседника, я непривычно для себя пришел к выводу, что на самом деле все это не по-настоящему. Он просто меня разыгрывает. Троллит. Не может человек не понимать всю омерзительность такой работы. Нет, конечно, все это неправда. Обычные байки, вымысел, фантазия.
Может быть и фантазия, но какая-то реалистичная очень. Сильно смахивает на правду. А если это правда, то в такой правде может существовать и такая вот профессия...
Вспоминается отрывок из нетленной классики.
"...Поезжайте и спросите, что делал Паниковский до революции. Спросите! И Вам ответят, что до революции Паниковский был слепой, Шура. Если бы не революция, разве я пошел бы в дети лейтенанта Шмидта? Я был богатый человек. У меня был дом, семья, самовары на столе...".
Автор: Вениамин Д.
