Сонное осеннее небо развернулось над головами прохожих пушистым серым пледом. Вторя ему, Солнце лишь на пару минут выглянуло из-за края полнотелых туч и тут же юркнуло обратно, досыпать это пятничное утро.
Седой старик, одетый в потрёпанное пальто, не спеша брёл по закоулкам дворов, мурлыча себе под нос какой-то весёлый мотив. И несмотря на приметы приближающейся непогоды и задиристо носившийся по городским улицам ветер, он с чистой совестью окрестил этот день хорошим. Плечи старика приятно оттягивали лямки изрядно побитого жизнью, но умело залатанного рюкзака. На правом плече уверенно висела чем-то плотно набитая матерчатая сумка цвета намокшего под дождём кирпича. Старик периодически похлопывал по ней рукой, как будто напоминая самому себе о её существовании.
Он был бродягой. Из тех, что в силу обстоятельств или по собственному желанию не имели угла, который могли бы называть домом. Прохожие, видя его покрытую дорожной пылью одежду и загоревшую едва ли не до черноты кожу, спешили по привычке обойти старика стороной. Но он был не из тех бродяг, что до костей пропахли нечистотами и дешёвым алкоголем. Нет, Старик впитал в себя запах дождя и утренней росы. Рядом с ним пахло дымом костра, опавшей осенней листвой, прохладой мирно текущей реки.
Но большинство прохожих, насмотревшись на бездомных, давно потерявших человеческий вид, старательно его не замечали. Сам же он был совсем не против такого приёма.
Он гулял меж высоких домов, которые настороженно смотрели на него глазами десятков окон. Старик приветливо махал каждому из них, будто давнему знакомцу, и шёл дальше. Казалось, что бродит он бесцельно, лишь временами останавливаясь рядом с мусорными контейнерами. Он не спешил копаться в залежах черных пластиковых мешков. Бродяга осматривал вещи, которые люди оставляли рядом с ними. Вещи того сорта, что и выбросить жаль, и оставлять у себя не было большого желания. Поэтому они находили свой последний приют в закутках рядом с контейнерами, храня крупицы надежды на то, чтобы обрести новых хозяев.
У одного из таких пристанищ Старик задержался и этим сентябрьским днём. Из стопки связанных бечевой книг он взял пару не сильно потрёпанных — на полях каждой красовались сделанные аккуратным почерком пометки и несколько мечтательных рисунков. Прихватил он и кружку из ярко-красной глины. Кружка была ручной работы, сделанная аккуратными и старательными, но совсем ещё неумелыми руками. От края кружки до самого дна змеилась трещина, ещё не расколовшая её пополам, но глубокая и неумолимая.
Всё эти нежданные находки старик аккуратно сложил в сумку и уже собрался идти дальше, как вдруг кое-что ещё привлекло его внимание. За помятыми и промокшими картонными коробками прятался старенький плюшевый медвежонок. Коричневый мех его местами был изрядно запачкан чем-то липким, черные глаза-бусинки грустно смотрели в землю. А ещё у него отсутствовала левая лапа — там, где ей полагалось находиться, была лишь дыра, из которой торчали клочья грязного плюша.
— Так-так, — произнёс Бродяга, подбирая игрушку с земли.
Он внимательно осмотрел медвежонка, его нешуточное увечье. И очень пристально заглянул в чёрные блестящие глаза.
— Да, дружок, изрядно тебе досталось, — он печально покачал головой.
Медвежонок молчал.
— Ну ничего, это ещё не беда, — Старик улыбнулся и зашагал прочь от тёмно-зеленых контейнеров. — Рано тебя ещё списывать. Найдём тебе другого подопечного, а раны мы поправим. Шрамы, как говорят, украшают мужчину.
Бродяга прямо на ходу принялся чинить найденную игрушку. Левой рукой он держал несчастного медвежонка, а правой ловко орудовал блестящей длинной иглой, напевая уже совсем другой мотивчик. И если бы кто-нибудь видел его сейчас, то мог бы поклясться, что иголку он вынул прямо из воздуха, а искрящаяся золотом нитка тянулась к ней как будто бы от единственного солнечного лучика, вдруг пробившегося сквозь плотные серые тучи.
Алиса сидела на качелях. Она не качалась, просто смотрела перед собой, машинально помахивая в воздухе ногами. Яркие синие резиновые сапоги лениво пролетали над землёй, самую малость не доставая до неё.
Алисе не было грустно. В свои неполные пять лет она уже устала грустить. Алиса плохо спала по ночам. Мама и папа водили её к докторам, умным дядям и тетям в халатах, белых до рези в глазах. Они задавали ей разные вопросы, цепляли к ней какие-то провода, пару раз даже брали кровь гигантским — как показалось Алисе — шприцем. Да только никто не мог ей помочь.
Алису мучили кошмары.
Ей снились плохие сны про монстра, который каждую ночь большой жуткой тенью выбирается из-под её кровати и пугает, заставляя плакать и звать маму. Она рассказывала о нём родителям, но они не верили — взрослые вообще редко верят в то, что было для них по-настоящему всамделишным раньше, до того как они стали взрослыми. Мама говорила, что никакого монстра нет и не нужно бояться дурных снов. Папа каждый вечер приходил, смело заглядывал под кровать и грозил кулаком пустоте, после чего убеждал Алису, что распугал всех чудовищ.
А монстр всё равно каждую ночь выбирался из её снов. Не помогали ночник и свет в коридоре. Не помогало спать в других комнатах, в одной кровати с родителями — во сне она всё равно оказывалась в своей спальне, а рядом корчилась жуткая тень.
Алиса не знала, что ей делать. Не знала, зачем она была нужна этому чудовищу. Оно просто пугало её, как будто страх маленькой девочки был для него как самая сладкая конфета, как самый вкусный кусок шоколадного торта.
На игровой площадке Алиса была совсем одна, другие ребята сегодня не вышли гулять, да она и не хотела ни с кем играть. Но несмотря на это, она даже не заметила, как рядом с ней появился чужой.
Седой дедушка с длинной бородой стоял и улыбался, глядя на неё. Мама и папа говорили, что с незнакомыми людьми нельзя разговаривать, они могут оказаться плохими, даже если улыбаются и говорят добрые слова. Или обещают что-нибудь подарить. Но почему-то этого дедушку она не боялась, хоть он и был немножко грязным — мама в таких случаях говорила «неопрятный». Он улыбался ей яркими голубыми глазами, которые чуть не светились на фоне очень-очень темной кожи.
— Здравствуй, Алиса! — дедушка поклонился ей, показав гладкую макушку в обрамлении белоснежных длинных волос.
— Здравствуйте, — ответила девочка.
Дедушка довольно кивнул.
— Ты очень воспитанная, это хорошо. Но с незнакомцами лучше всё-таки не разговаривать и слушаться маму с папой. Хорошо?
Алиса молча смотрела на него. Дедушка говорил ласковым и добрым голосом, но она всё равно немного сжалась внутри, скуксилась, как будто её собирались пристыдить за проступок.
— Не обижайся, — он провёл рукой по пышной бороде. — Я пришёл к тебе не для того, чтобы ругать или воспитывать. У меня есть один друг, который недавно потерял дом и друзей. Он мог бы стать тебе верным товарищем и ещё надёжным защитником!
С этими словами дедушка расстегнул своё пальто и достал из-за пазухи плюшевого медведя. Он был очень красивым. На вид мягким и тёплым, а его коричневая шёрстка блестела чистотой. Дедушка протянул ей медвежонка.
— Возьми, мне кажется, вы с ним хорошо поладите. Только не бросай его, пожалуйста, хватит с него одного раза.
Алиса взяла игрушку в руки и не могла оторвать от неё глаз. А когда наконец вспомнила, что нужно сказать спасибо, дедушки уже нигде не было. Он пропал так же незаметно, как появился.
Когда Алиса вернулась домой, мама и папа ничего не сказали про её нового медвежонка, как будто и вовсе не заметили его. Вечером, когда они укладывали её спать, а папа привычно погрозил кулаком под кровать, она попросила маму положить мишку рядом с ней…
Той ночью ей снова приснился монстр. Чёрная-пречёрная тень медленно выбралась из-под кровати и, беззвучно хохоча, потянула к ней когтистые лапы.
Алисе стало страшно, так страшно, что она перестала дышать. Она видела только медленно тянущуюся к ней Тень, видела кроваво-красные глаза в густой темноте, там, где должна была быть голова.
Но вдруг всё прекратилось. Алиса увидела, как между ней и Тенью встал мирно до того лежавший на подушке плюшевый мишка. Он грозно смотрел на чудовище, и оно остановилось, спрятало свои длинные острые когти. Тень озадаченно клубилась у края кровати, всматривалась в нежданное препятствие на своём пути. Медвежонок же стоял твёрдо, а его левая лапка горела ярким золотым светом, как жаркое летнее солнце.
Наконец решившись, Тень с невиданной скоростью бросилась на него хищной птицей, выставив вперёд свои чудовищные когти. Но мишка не испугался, он взмахнул своей сияющей лапкой, и на Тень упали горячие золотые искры. Она обожглась, тишину разорвал скрипучий визг. Алиса видела, как Тень съежилась и затряслась, как невкусный холодец, который почему-то так любят взрослые. Мишка взмахнул лапкой снова, и новые искры облепили чудовище со всех сторон.
И в один миг Тени не стало…
Алиса проснулась. Оглядела свою комнату в тёплом свете ночника. Не было жуткой страшной Тени, не было искр, и мишка лежал на подушке рядом с ней, так же, как его положила мама.
Всё было хорошо, впервые за последние ночи Алиса ясно поняла, что теперь всё будет по-настоящему хорошо и жуткая Тень больше не вернётся. Она снова легла на свою любимую подушку, крепко обняла медвежонка, уткнувшись носом в его мягкий плюшевый бок, и, уже засыпая, прошептала:
— Спасибо.
Автор: Никита Воробьёв
#сказка #фэнтези #фантастика #фантастический рассказ #рассказы #мистика #чудеса рядом