Зоя появилась в нашей семье внезапно. Мы проживали в маленьком тихом посёлке Сибири. По рассказам моих родителей, местный лесник, делая обход, в один из осенних дней, наткнулся в лесу на свёрток. Аккуратно откинув края ткани, обнаружил ребёночка возрастом не более полугода. Крохотная девочка улыбалась и вела себя тихо. Чудо, что дикий зверь не тронул дитё.
После находки, в посёлке началась шумиха. Народ искал нерадивую мамашу, бросившую младенца на растерзание зверям в дикой тайге. Только разве найдешь? Пошумели, пороптали, да и успокоились. Собрались девочку в район свезти. Да в это самое время мои родители решились принять дитё себе.
Назвали девочку Зоей. А спустя пять лет родился и я. С первых дней моей жизни Зоя нянчила меня. Мы росли и, несмотря на разницу в возрасте, были дружны. И родители никогда не делали различий между нами. Любили и наказывали одинаково.
Был у Зои один изъян. Сестрёнка оказалось глухонемой. И в город к врачам возили, и к ведуньям обращались - всё без толку. Помыкавшись, родители приняли Зою такой. Тем более, что, несмотря на изъян, Зоя не была обузой, а справлялась с житейскими трудностями, чудесным образом понимала речь и жесты. Зоя росла смышлёной, но тихой и нелюдимой девочкой. Отчего другие дети, а порою и взрослые, сторонились её, но, надо отдать должное, не обижали.
Однажды, когда Зое исполнилось семь лет, она пропала. Искали сестру всем поселком, обследовав каждый сарай, каждый закуток и лес вблизи села. На вторые сутки Зоя появилась, как ни в чём не бывало. На расспросы родителей пояснила, что провела всё это время в лесу. Утверждая, что всего лишь гуляла. Мама плакала и слёзно просила Зою так более не делать.
Через месяц история повторилась. Зоя исчезала. Снова слезы, волнение и поиски. Спустя три дня сестра вышла из леса. Отец не выдержал и задал трепку непослушной дочери. Придя в себя, он раскаялся за свою слабость. Тогда родители строго-настрого запретили Зое ходить в лес. На их просьбы и ультиматум она кивала головой. Но ни уговоры, ни порка не остановили Зою. Она снова и снова она уходила в лес. И спустя время возвращалась здоровая и полная сил. Родителям ничего не оставалось, кроме того, как смириться. Тем более, что всем казалось, будто неведомая сила бережёт нашу Зою в лесной глуши.
Зоя никогда не рассказывала, что делает и чем занимается в лесу. Однако возвращалась с полной корзиной разных трав и ягод. Из которых впоследствии готовила целебные снадобья. Для нас так и осталась загадкой, кто научил всему этому нашу маленькую Зою. Удивительным казалось и то, что моя сестра словно понимала всех окружающих её живых существ. Начиная от насекомых, птиц и заканчивая домашним скотом.
Как-то раз захворала наша буренка Машка. Отчего родители уже готовились забить несчастную корову. А Зоя с полными глазами слёз, встала между коровой и мужиками, и не пропускала. После, смотря корове в глаза и что-то мыча, нежно поглаживая, отпоила её травяным отваром. Корова задремала на несколько часов, а проснувшись, оказалась здорова.
Поначалу Зоя помогала в лечении различных болезней только нашей скотине. Слух об умении сестры понимать животных и исцелять их, разлетелся по посёлку. И через некоторое время за помощью к сестре обращались и местные жители.
Время бежало. И чем старше становилась Зоя, тем сильнее её пугался народ в посёлке. Шептались, мол, Зоя - дочка самого Лешего. И именно он подкинул её людям на воспитание и скоро заберёт обратно. Так и прозвали за глаза - Лешачиха. Говоря, что неспроста в лесу пропадает, да знаниями обладает. Люди боялись Зою и недолюбливали из-за дара и силы. И в тоже время бежали за помощью, ежели случалась беда. Кланялись, улыбались и умоляли помочь скотине. Никому из них сестрёнка не отказывала. Всех лечила: и коров, и коз, и птицу разную.
Жил в посёлке Тимофей Иванович. Уполномочил он себя старостой. Да, именно так, имея жёсткой и наглый нрав, самопровозгласил себя главой. Кроме того, вокруг Тимофей Ивановича всегда ошивались бывшие заключённые, включая его родного братца Игната. Безжалостные и подлые. И они то и наводили страх на жителей. Приходилось людям отдавать оброк. Одни с охоты добычу передавали, другие скот, третьи часть урожая и продукты. Местные его боялись и слушались.
И случилось то, чего никто не ожидал. Положил глаз старый Тимофей Иванович на нашу Зою. Сам он был вдовцом, да и по возрасту сестре в дедушке годился. Седина в голову, бес в ребро! Зое только исполнилось восемнадцать, как появился староста на пороге нашего дома и заявил, что готов жениться на Зое. Да добавил, мол, радоваться нам надо, ведь дочь то с изъяном, кто же на такую ещё посмотрит.
Отец мой был человек уважаемый да гордый. Указал наглому старосте на выход. Тимофей Иванович плюнул и пригрозил:
— Пожалеешь, Павел Матвеевич! Ох, пожалеешь!
И вышел из избы, ударив кулаком о дверь. А прихвостни его громко заржали и, бросая пошлые шуточки в сторону Зои, проследовали следом. Сестра оторопело вжалась в стену, из её испуганных глаз текли слезы. Отец, погладив её по волосам, строго сказал:
— Теперь ты должна быть вдвойне осторожнее! — и, прикурив папиросу, замолчал в раздумьях.
Мне тогда едва исполнилось тринадцать лет. Вспоминаю, как горько плакала Зоя, а я всеми силами пытался её успокоить. Никто, кроме меня, не знал секрета, что скрывала моя сестра ото всех. Зоя уже была влюблена. Я несколько раз видел её убегающей лес с совсем молоденьким прапорщиком, служившим в расположенной недалеко воинской части. Они общались жестами, смеялись и выглядели счастливыми.
Через несколько дней мой отец зашёл в дом и рухнул на пороге. По его лицу сочилась кровь, на теле не было живого места. Всё это с отцом сотворили прислужники Тимофей Ивановича. Чуть живой, он смог вымолвить всего несколько слов:
— Тебе надо бежать в лес, — простонал он, глядя на Зою, и потерял сознание.
Уже на рассвете мама, обнимая Зою, шептала ей:
— Ты только возвращайся, слышишь? Папка твой обязательно поправится. Но сейчас тебе надо спрятаться от старосты и его душегубов!
Я плакал. Несмотря на то, что Зоя множество раз и по много дней и ранее проводила в лесу, я боялся за сестру. И, как оказалось, не зря.
Спустя два дня на пороге нашего дома появился тот самый молодой прапорщик. Он представился Иваном и рассказал матери о серьёзности своих намерений по отношению к Зое. Отец был очень плох, и поговорить с ним не удалось. Мама рассказала о произошедшем Ивану: о старосте и его угрозах. Она горько плакала. Иван, узнав, что Зоя прячется в тайге, выскочил прочь и направился в лес. Только потом мы узнали, что следом за ничего неподозревающим парнем направился староста с тремя соратниками. Узнай мы раньше, возможно, и страшной беды смогли избежать...
Я с матерью остался дома выхаживать отца. По истечению нескольких дней в наши двери громко постучали. На пороге стояли местные мужики:
— Павел Матвеевич, тут такое дело... Выйди, покумекать надо, — несмотря на мать, и отведя глаза от отца, проговорил один из них.
Прихрамывая, отец вышел и прикрыл дверь.
Я вылез через окно и, обойдя дом, решил подслушать их разговор. Я успел услышать лишь последние слова самого старшего из мужиков:
— Собирайся, поедем в лес. Своими глазами всё увидишь!
Приметив лошадь, запряженную в телегу, я незаметно пробрался к ней. Залез внутрь и укрылся остатками соломы.
Уже смеркалось, когда телега подъехала к лесу. Мужики помогли отцу выбраться из телеги. И все вместе они направились в лес. Я, крадучись, последовал за ними.
Пройдя пару километров, они остановились. Мужики что-то тихо говорили, а отец молчал. Я заметил, что на мягком мху лежал человек. Он был мёртв. И стоило мне всмотреться, я узнал его. Им оказался тот самый молоденький прапорщик. Отец и мужики двинулись дальше. А я, подойдя ближе, не мог сдержать слёз. Иван лежал, раскинув руки, а его глаза оказались широко раскрыты. Будто он смотрел в самую глубину неба. Преследуя отца с мужиками, я подслушал и узнал, что Ивана убила шайка старосты.
Пройдя ещё километр, они снова остановились.
— Господи, Боже! — прошептал отец.
На земле, изорванные и изглоданные до самых костей, лежали три человеческих тела. От увиденного я не выдержал и заорал во всю глотку. Конечно, крик выдал моё присутствие. Один из мужиков, поймав в меня, отвёл к отцу. Ничего не говоря, он прижал меня к себе.
Вокруг валялись клочья одежды, а кровавые листья прилипали к сапогам. Растерзанными волками люди оказались три душегуба старосты, включая его брата Игната.
— А он сам где? — прохрипел отец, обращаясь к мужикам.
В ответ мужики указали на толстый ствол старого дерева. Обойдя его, мы увидели сидящего на земле Тимофея Ивановича. Я решил, что он мёртв, как и все остальные. И когда он поднял на нас обезумевшие глаза, я пошатнулся и упал на землю.
— Это все она! — завопил он, находясь в полном безумии, — Точно! Дочь Лешего!
— Где моя Зоя? — вскричал отец, схватив его за грудки. — Проклятый! Что ты сделал с моей дочерью?
— Ведьма! Нечистая сила! Дочь Лешего! — повторял одно и тоже староста.
Не в силах терпеть, отец несколько раз ударил Тимофей Ивановича. Отчего тот опустился на колени и заговорил, не поднимая глаз:
— Мы выследили Зойкиного женишка. Игнат пристрелил его. А эта стерва завела нас вглубь леса! Здесь мы оказались окружены стаей волков. Волки слушались её, будто дворовые псы! Стоило ей приказать одним взглядом, как они бросились и начали рвать мужиков на куски. Мы с Игнатом пытались отстреляться, но всё было напрасно. Я слышал их крики о пощаде, их стоны, их мольбы. И видел, как волки перегрызли шею моего брата! Я находился в центре, но волки не тронули меня. Гадина! Она заставила меня смотреть, как волчьи зубы раздирают плоть брата и моих товарищей. Она Лешачиха, клянусь вам!
— Жаль тебе жизнь сохранила, ирод! — прорычал отец.
И, схватив за шкирку старосту, хотел было ударить ещё раз. Но, замолчав, плюнул в его лицо и швырнул в сторону.
Помню, как мы пришли домой. И отец сообщил матери, что Зоя жива, но больше она не вернётся.
— Отец Леший о ней позаботится, — только и смог вымолвить он.
Я не верил своим ушам, но он оказался прав. Моя сестра осталась в тайге навсегда. Я ещё долго ждал её, но она так и не вернулась к нам...
А староста наказания избежал, обвинив в смерти Ивана, своего покойного брата и товарищей. Люди в селе больше не боялись старосты. С той ночи он крепко запил. Гибель брата Игната и чувство вины перед ним не давало ему покоя. Сходя с ума от ненависти и желания отомстить, он мотался с ружьём в пьяном угаре по тайге, надеясь найти Зою.
Поговаривали, что он наткнулся на неё однажды, но не смог ни слова вымолвить, не говоря уж о том, чтобы выстрелить. Стоял, будто окаменев, и смотрел, как она удаляется.
Так и умер изверг от зеленого змея. В одиночестве, преисполненный ненавистью, с чувством вины и так долго терзаемый страшными воспоминаниями той ночи.
