В своей песне Penny Lane битлы пропели в 1967 году:
And the banker never wears a mac
In the pouring rain, very strange.
Действительно, странно, потому что это было время полного расцвета непромокаемого пальто, названного по имени его создателя Чарлза Макинтоша.
Макинтош был химик. И поэтому химичил у себя в сарае всякое. Однажды в его загребущие ручки попал новый для начала 19 века материал - природный каучук. Но Чарлз был, видимо, слегка прибабахнутый от химических шалостей, поэтому он решил полить дорогущий каучук нафтой. Не нефтью, а таким шмурдяком, который получался от перегонки угля, на которой Макинтош делал свой бизнес. Оправдывает Макинтоша тот факт, что в те времена с дорогущим каучуком решительно не знали, что делать вообще. Ну а тут случилось странное. Нафта каучук растворила. Чарлз смекнул, что полученную субстанцию, которая наглухо не пропускала воду, можно раскатывать в пластины и накладывать на разные ткани. И понеслась душа химика в эксперименты.
Поначалу, как водится, все шло через жопу. В переносном смысле, слава богу. Получалось у Чарлза не особо. В первую очередь он полил своей жижей шерсть - ну чтоб теплушко было и сухо одновременно. Пальто из такого материала вышло неимоверно тяжелым. Мало того, ланолин из шерсти довольно быстро разъедал каучук. Сочетания с другими тканями ломались. Солнечные лучи растапливали каучук.
Макинтош ярился, но продолжал свои эксперименты. Мужик, видно, был кремень, а именно упертые добиваются успеха.
Конечно, сама идея все же была хороша и народ резиновые пальтишки мало помалу разбирал. Кроме того, почему-то это пальто сразу стало считаться одеждой благородных.
Всего через пару лет после того первого эксперимента Чарлза Макинтоша ему поступил заказ от герцога Йокского. Который в 1825 году вышел принимать парад гвардейцев в темно -красном непромокаемом плаще с синей шелковой подкладкой. Промокшие до нитки гвардейцы мысленно обматерили герцога, но визиточку у него выпросили и наш Макинтош получил постоянных клиентов.
На настоящий прорыв начался в 1843 году, через 13 лет после того, как Чарлз Макинтош объединил свое дело с манчестерским предприятием Томаса Хэнкока. Правда, сам Макинтош этому порадоваться не успел - умер.
Ну а причиной прорыва стал полученный Хэнкоком патент на вулканизацию. (Кстати, по поводу патента сильно возмущался опоздавший всего на пару месяцев американец Чарлз Гудъир, которого мы, как и Хэнкока, знаем по одноименным шинам. Гудъир орал, что он эту же херню придумал лет пять назад, только денег не было случайно. Но патентые поверенные народ простой - ори, не ори - кто первый встал, того и тапки. Точнее, патент)
Так вот с Хэнкоком и его патентом пальтишки полетели в продажу как пирожки с капустой. Его изобретение позволило производить легкую, носкую и стойкую субстанцию, которая хорошо соединялась с разными тканями и сохраняла водонепроницаемость. Мало того, ее было легко окрашивать и обрабатывать.
Пальто макинтош с рукавами реглан стали непременным атрибутом мужской одежды. Швы стали промазывать резиновым раствором и непроницаемость от воды стала абсолютной.
Но и тут поначалу были проблемы.
Во-первых, ранние макинтоши воняли. На изобретение нормальных отдушек ушло вообще лет 50.
Во-вторых, в них было очень жарко даже при наличии вентиляционных отверстий. С этой проблемой боролись вообще век.
Но несмотря на это плащ «макинтош» стал неотъемлемой частью мужского гардероба. Ой, я это уже говорил, извините. Правда, неофициального гардероба. Носили его за городом, как твидовые пиджаки. Что, собственно, и понятно. Может, поэтому-то банкир из битловской песни его надевать не стал?
Производили макинтоши множество компаний и весьма известных. Вот взгляните сами на великолепную рекламу.
Ну а первые звоночки для макинтошей начались с повсеместным распространением и развитием общественного транспорта. Пешие и конные прогулки стали менее популярными, а в поезде или машине макинтош нужен скорее совсем другой.
Но плащ макинтош, как и прежде , - символ романтики, олдскульного права мужчин стильно одеваться в любую погоду.
Кит Честертон написал про макинтош красиво: «На свете есть странная одежда, носящая поныне гордое имя дикого клана. Мне приятно представлять, как Макинтоши в макинтошах спускаются с гор к презренным жителям равнины, сияя в дневном или лунном свете».