Страна ,,Малакания,, или было время - мы жили под Карсом

Автор - Самарин Анатолий Тимофеевич

Родителям моим, дедам и прадедам

посвящается.

История возникновения молоканства на Руси достаточно туманна и до настоящего времени – мало изучена. Записей о своей жизнедеятельности они не вели. Оно и понятно – преследуемые властями и официальной церковью, – старались не оставлять о себе письменных источников и вообще старались не выделяться из общей среды… Поэтому их путали и до сих пор путают и называют то иконоборцами, то духоборами, то просто староверами… «Молокане сами себя называют во истину духовными христианами, в отличие себя от всех других, коих они называют мирскими. По мнению самих молокан, их секта ведет начало свое со времени царствования Алексея Михайловича и пошла на Руси от Матвея Семеновича, который не кто иной как Башкин, осужденный в Москве в 1555 году… Но, в прочем, говорят молокане – с тех пор как христианство стоит на земле, – все истинные поклонники Божества так верили и до конца будут верить, как мы» (1).

Организатором и руководителем отделения молокан от духоборов в 1765 г. был Семен Уклеин. Отделившуюся группу Тамбовская духовная консистория назвала «молоканами», за то, что те в дни постов продолжали есть скоромное и пить молоко. Богобоязненные старушки, не вдаваясь в подробности, говорили просто – мы за «Семушкину веру». Однако и новое прозвище приняли – утверждая, что «возлюбили чистое словесное молоко» о котором говорится в Слове Божием (1 Пет. 2:2), чтобы от него возрасти им во спасение. Семен Уклеин, будучи одаренным проповедником и начитанным в Писании, – не отрицал «внутреннего просвещения» через откровение, но настаивал проверять его Библией. Молокане вдохновлялись мыслью о том, что созидают Царство Божие на земле а потому должны избегать рабства у помещиков, военной службы, не давать присяги и не участвовать в войне.

«… Молокане утверждают, что, как основанное на святом Писании Ветхаго и Новаго Завета, – учение их имеет начало от самих Апостолов и существовало до появления вселенских соборов, которые своими постановлениями уничтожили учение молокан и ввели иконопочитание и обряды церковные…» (2).

Проповеди Уклеина имели большой успех и увлекли за собою как духоборцев, так и православных крестьян. Число его последователей быстро росло и они обратили на себя внимание правительства, которое и начало их преследовать.

-В целом, ни при одном из российских Правителях молоканам не жилось легко. Однако в молоканской среде устойчиво живет миф о царствовании Александра 1-го, который как они считают, был особо милостив к ним и даже в 1805 году якобы даровал им свободу вероисповедания. В 1905 году в Воронцовке что под Тифлисом, торжественно, при участии Наместника царя на Кавказе – графа И. И. Воронцова-Дашкова и других официальных лиц – состоялся съезд молокан по поводу столетнего юбилея со дня опубликования Высочайшего Указа о свободе вероисповедания молокан.

В 2005 г. в с. Кочубеевское на Ставрополье отмечался уже двухсотый юбилей данного события, что само по себе странно – такого Указа никто никогда в глаза не видел, – и не удивительно, – Александр I его никогда не издавал.

Особо трудные времена для молокан наступили во времена царствования Николая I. Придя к власти в 1825 г. после подавления известного декабрьского выступления в офицерской среде – он и далее видел во всем бунт и крамолу. Немилость объяснялась просто - молокане не ходили на исповедь, не причащались, - вообще не посещали церковь каменную, а собирались по своим избам и без всякого присутствия духовенства самостоятельно читали Библию, толковали о прочитанном – уже одного этого было достаточно чтобы записать их в заговорщики… Последовали Указы о причислении молокан к числу особо вредных сект и борьбе с ними.

Указы Его Императорского Величества, Синода и Государственного Совета за 1830 г. и 1837 г. в отношении молокан (из открытых источников).

Часто говорят, будто молокане вовсе отвергают власть. Между тем, сами молокане об этом говорят так – «…мы не отвергаем власти, мы считаем что следует ей повиноваться исполняя изречение святого Писания, повелевающего устами апостола Павла покоряться предержащим властям. Надобно, признавать власти, - как скоро они существуют. Но мы думаем, что нельзя и не следует признавать превосходным все то, что исходит из власти, если собственный наш рассудок не убеждает нас в превосходстве этого. Равным образом нельзя и не должно исполнять повелеваемое властью, если то, чего власть требует, противно нравственным требованиям совести и правды». (3)

Любимое выражение у молокан – «Буква мертвит, Дух – животворит» – применяется ими и к гражданской жизни. Не тот хороший гражданин, – говорят они – который не крадет потому, что боится кары, поставленной за воровство…, а тот, в ком так сильна любовь к ближнему, что он не станет похищать чужой собственности и тогда, когда бы даже закон это предписывал. Есть закон высший, единый истинный закон, написанный Богом на скрижалях нашего сердца. Вот этим то законом надлежит руководствоваться, а не буквою…» (4).

-А между тем Российская Империя расширяла свои пределы… В 1801 г. Грузия добровольно вошла в ее состав. В 1827 г. третий поход на Эривань завершился успехом – крепость была взята и такие регионы Восточной Армении как Эриванское и Нахичеванское ханства были присоединены к России. Но мало было завоевать эти территории – надо было их еще и освоить. Кавказ с его неприступными горами, малодоступными ущельями рано сделался излюбленным местом всякого сектанства. Это были беглецы из разных мест. Здесь же в 1834 г., в горной долине реки Ата-чай, у подножья горы Дибрар, на высоте 3501 ф. над уровнем моря, – по распоряжению местной администрации были поселены первые молокане. Они основали селение Алты-Агач. С 1834 по 1839 здесь поселились 1681 человек. Переселенцы прибыли из Тамбовской, Саратовской, Таврической, Владимирской и Бессарабской губерний. Всего – 310 семей (5). Потом образовались другие – Хильмили, Астраханка, Марьевка, Чухур-Юрт, Маразы, Ивановка. В Восточной Армении уже в 40-е годы были основаны – Никитино, Воскресенка, Константиновка, Воронцовка, Новый Дилижан, Михайловка и др.

Путь изгнанников был долог, крайне тяжел и полон лишений. Шли как на верную смерть. «…Пока передвигались через русские земли, еще ничего – можно было терпеть. Хотя и встречали нас православные как людей чужих, отщепенцев а все таки кое как кормили. А как дошли до Каспия – так хоть ложись и помирай – кругом татарва, хлеба не найдешь…. Понатерпелись всего. Жили первое время в шалашах…» (6).

Переселяемые за Кавказ до места назначения шли в течение нескольких месяцев. В путь брали самое необходимое, укладывали на подводы, усаживали детей, а взрослые большую часть пути проходили пешком. Шли обычно большими партиями. В отдельных случаях оставались на зиму по пути следования.

Трудности в пути приводили к тому, что к месту назначения переселенцы прибывали совершенно разоренными. Толпы их добираются обыкновенно до Тифлиса в самом жалком виде. «…Голодные, оборванные, истощив в пути скудные сбережения, – они не имеют средств ни прокормить себя, ни идти дальше…» (7).

И все же, не смотря на репрессии, духовное христианство расширялось, как в количественном так и в географическом значении. Возникнув в центре, в среде так называемых «боярских детей» (Башкин Матвей был из их числа) – в последующем оно распространилось повсеместно среди купцов, сельских ремесленников, однодворцев и удельных крестьян, уже под наименованием молоканства. Статистика молокан, (как и других сектантов того времени), мягко говоря, была не совсем достоверной. Во всяком случаи, даже по осторожным подсчетам, к концу царствования Николая I их насчитывалось уже не менее одного миллиона человек (8).

В 70-х годах 19-го столетия случилась очередная русско-турецкая война- Александр 2-й вознамерился освободить братьев-славян на Балканах, а заодно захватить Стамбул и Проливы. Братьев освободили, что же касается основной цели- здесь дальше горы Шипки пройти не удалось. Зато в азиатской части Османской империи получилось завоевать Карс и прилегающие к нему территории.

г. Карс. Конец XIX в. ( из открытых источников).

Край был очень беспокойным и не обжитым. Турки и курды ненавидели армян и друг друга, а все вместе косо посматривали на русских. «Военные власти поощряли иммиграцию русских, основную часть которых составляли молокане, духоборы, субботники, надавили на центральную власть и добились разрешения на приезд сектантов. На одного русского православного приходилось восемь сектантов» (9).

Их стали селить на магистральном направлении, имеющем стратегическое значение для России. Так, вдоль трассы
следования русских войск на Турцию – от Гюмри и дальше – до Карса и Эрзерума стали появляться селения с русскими названиями – Ново-Петровка, Ольшанка, Ново-Дубовка, Романово, Воронцовка, Прохладное, Благодарное, Александровка, и др. Все это – молоканские селения (переименовано здесь все теперь).

Карта расположения молоканских селений по Карсской области (обозначены синим цветом. Из открытых источников).

«Селения молокан ничем не отличаются от русских зажиточных селений внутренних губерний. Те же широкие прямые улицы, избы большею частью состоят из двух половин – передней, чистой и задней, горницы, где помещается большая русская печь. Между двумя горницами расположены небольшие сени и кладовая. Передняя горница содержится всегда чисто. Молокане (и духоборы) первыми в этом краю завели фургоны и даже фаэтоны. До этого местное население знало только арбы. Они же впервые завели здесь огороды, где выращивали капусту, картофель, свеклу и др. овощи. В хозяйстве содержали скот и гусей, ранее неведомые туземцам. …Молокане – прекрасные хлебопашцы и неутомимы во время полевых работ. Сеют озимые, при двухпольной системе. Жнут серпами, но с тем различием, что на землях молокан поджинают стебель почти у самой земли, сохраняя солому, необходимую для приготовления саману и на покрытие изб (мусульмане жнут высоко, почти около колоса, оставляя стебли не тронутыми). Перевозят снопы на фургонах немецкого образца или на самодельных возках. Молотьбу и веяние производят в самом селении, тогда как мусульмане-кочевники делают это на пашнях. Посев ячменя производится тем же порядком, как и посев пшеницы. Лен сеют в ограниченном количестве, для домашнего обихода. Таким образом, жизнь состоятельного молоканина была весьма обеспечена. Кто победнее, тому в свободное от полевых работ время, а иногда и круглый год приходится ездить в извоз. Ямщики они образцовые. Во время последней русско-турецкой войны выехали масса фургонщиков, частью по наряду, частью по собственной охоте, попытать счастья. Все они поправили свои обстоятельства, перевозя войсковые тяжести и раненых. Видели многое и с увлечением до сих пор рассказывают о войне. До проведения Закавказской железной дороги молокане возили кладь на фургонах из Баку в Тифлис и далее до Черного моря. Бедняков, в полном смысле этого слова, между молоканами нет…» (10)

Еще А. С. Пушкин, будучи в 1829 г. в этих краях в своей единственной, «загранкомандировке», отметил бедность и низкую степень развития местного населения. К 1878 году здесь практически ничего не изменилось. Но и потом, по крайней мере первые 20 лет, развития промышленности практически не было. К 1902 г. самым крупным предприятием являлся мыловаренный завод производительностью 8,2 тонны в год.

И, тем не менее, развитие края началось. Уже в 1878 г. Карс посетил Великий Князь Михаил Николаевич и высказал пожелание восстановить храм, что и было сделано. В 1881 г. русские архитекторы составили план реконструкции города и стали строить дома в европейском стиле. К этому времени был разбит большой городской сад, а улицы стали освещаться керосиновыми фонарями. Открылась первая школа. Она была частная, и обучение было смешенное. Но в 1880 г. открылись две казенные школы, уже с раздельным для мальчиков и девочек, обучением. К 1902 г. в них обучалось 550 мальчиков и 270 девочек. Это были дети русских, армян и греков. Мусульмане своих детей в школы не пускали, у них было одно свое медресе.

1 сентября 1902 г. в Карсе открылась женская гимназия, первоначально принявшая 95 девочек. Театра еще не было, но с открытием в 1899 г. железнодорожного сообщения с Тифлисом в Карс стали приезжать на гастроли артисты из России. С 1883 г. в области стала издаваться еженедельная газета «Карс». А по настоянию Великого князя Александра Михайловича в 1912 – 1913 гг. в районе Карса были начаты испытательные полеты первых русских аэропланов, к апрелю 1914 г. был сформирован первый Карский авиаотряд (11).

Газета «Карс» от 17 апреля 1899 г.

Край стал просыпаться от вековой спячки. Экономический и культурный подъем пришелся на десятилетие с 1907 по 1917 г.г.

Прошение молокан с. Благодарное (турецкое название – Chakmak) о возврате ранее отобранной земли. 1905 г.

Новый, XX век оказался поворотным в истории народов России, Европы, да и мира в целом. Проехался он тяжелым катком и по судьбе русских молокан. Началось с того, что ввязавшись в войну с Японией царской России требовалось все больше и больше солдат. Молокане отправили к Николаю II петицию с просьбой освободить их от воинской повинности, но был получен отказ. На них, верных своим религиозным убеждениям не прикасаться к оружию обрушились гонения властей. С началом Первой мировой войны участь молокан только ухудшилась.

И тут пришел 17-й год, год революций, год великих потрясений.
Революцию молокане не приняли. Еще в 1905 г. осудили ее как проявление животных страстей, не свойственных миропониманию духовного христианина.

Население области было многоконфессиональным, но, не смотря на это, крупные этнические и религиозные конфликты практически отсутствовали. Понятно, что такое миролюбие было связано с присутствием «ограниченного контингента» русских войск. Но даже при этом разбои и угон скота были частыми явлениям...

«Турция вступила в войну на стороне центральных держав. Наши, слабые тогда, силы остановили 3 турецких корпуса, наступавшие на Карс… Произошло сражение под Саракамышем, – турки потерпели полное поражение… Генерал Юденич взял ключевую крепость Эрзерум… Кавказская армия к концу лета (1916 г.) овладела Трапезундом, и продвинулась глубоко в пределы Турции…» – так пишет Деникин о событиях на Кавказском фронте в ходе Первой мировой войны (12).

Юденич Н. Н. – забытый герой забытого театра военных действий. Сейчас мало кто помнит, а ведь это от него, – тогда еще полковника – спасался бегством Энвер-паша.

После Февральской революции 1917 года русские войска Кавказского фронта , в их числе казачьи части, – продолжали находиться в своих окопах, отстаивая завоеванные территории и обеспечивая стабильное положение в тылу. Однако Октябрьский переворот 1917-го в Петрограде резко изменил ситуацию и в Закавказье тоже. Выразилось это в том, что основная масса казаков, купившись на лозунги – «мир – хижинам, война – дворцам» снялась с занимаемых позиций и отправилась по своим станицам – до дому, до хаты…

Фронт оголился, в тылу по всей области началась смута, – бессмысленная и беспощадная, вобравшая в себя все оттенки национальной, религиозной и классовой борьбы. Винтовка в руках бывших солдат стирала у них нравственные ориентиры и жестокость, ничем не сдерживаемая, – широко распространилась по всему краю. К этому еще прибавилось и политическое брожение подогреваемое пропагандой революционных партий. Такие условия – на грани жизни и смерти, не могли обойти стороной и молоканское население…

В этой острой и противоречивой ситуации они вовсе не собирались становиться на сторону белых или красных, мусульман или православных. Все, что они только хотели – сводилось к одному – «оставьте нас в покое и не отнимайте у нас нашего хлеба».

Мой прадед - Максим Гаврилович Самарин (1884 – 1939), молоканин Карской области.

Вот как описывает те события очевидец: «Молокане, пользуясь тем, что целые части царской армии после революции бросили фронт, сумели скупить большое количество винтовок, патронов и пулеметов. Они приобрели даже легкие орудия и снаряды к ним, передвижные электростанции, прожекторы, телефонное оборудование, саперный инструмент, санитарное имущество. Наставники многочисленных общин, до этого строго внушавшие сектантам отказываться от военной службы и не присягать царю,приняли новое решение: «духовные христиане» должны были защищать свою «землю обетованную». Эти же наставники, соединявшие в себе русскую сметку с американской деловитостью и религиозным фанатизмом, очень быстро подыскали в Александрополе и Карсе военных инструкторов из числа безработных русских офицеров и фельдфебелей.
На вышках, построенных при въезде в села, устанавливались прожекторы. Вокруг поселений строились окопы, пулеметные гнезда, укрытия для артиллерии. Все важнейшие точки обороны были связаны телефоном с «моленными домами», где помещались молоканские штабы. Там, рядом с «отцом наставником», благообразным бородатым мужиком в белой рубахе и портах, сидел над картой «советчик» — хмурый усач в офицерском кителе. Легче было взять небольшой город, чем молоканское село. Любители легкой добычи, бродячие шайки дашнаков, курдов или дезертиров, наводившие ужас на население пограничного района, стали исчезать. Участники налетов на села «истинно духовных христиан», как правило, не возвращались.

На всех дорогах можно было видеть огромные молоканские возы, запряженные парой могучих коней и нагруженные сеном или мешками с овсом и мукой. Наверху лежали бабы, закрыв лица платками от палящего солнца. Никто не решался остановить воз и забрать добро: случись такое, молокане окружили бы весь район и воздали бы сторицею «за блуд и злодеяние» (13).

Череда военных событий – наступлений, отступлений, смена правительств (одно время на территории Карской области была образована и существовала Юго-Западная Кавказская Демократическая республика), достижение соглашений и перемирий, нарушение их – все это в конце концов завершилось подписанием 13 октября 1921 г. Карского договора, который в купе с советизацией всего Закавказья принес долгожданный мир на эту землю и определил границы, которые существуют и поныне.

Но еще до его подписания в отношениях между Россией и Турцией возник так называемый «молоканский вопрос» решать который приходилось на уровне министров иностранных дел и который ставил под сомнение само подписание договора. Дело в том, что по условиям предстоящего договора, – территория компактного проживания молокан – Карсская область – отходила Турции. Турки, не дожидаясь подписания, начали с того что стали массово призывать молокан в армию и вообще собирались переселить их в любое другое место, не желая иметь их в этом пограничном регионе – видя в них пророссийскую «пятую колонну». И только личное вмешательство Наркоминдел России Чичерина Г. В. остановило эти действия. Посыпались Ноты протеста (14).

Нота Народного Комиссара Иностранных Дел РСФСР Послу Турции в РСФСР Али Фуаду

6 июня 1921 г. № 11/ 1297

Господин Посол,

Для меня нет сомне­ний в том, что сообщения, сделанные нам относительно якобы имевшего место отказа каких-то пограничных властей допу­стить молокан на территорию Советских Республик, являются результатом недоразумения. Однако следует до­бавить, что жители, которые желают покинуть данную территорию, в силу договора имеют право взять с собой все свое имущество, в чем, к сожалению, было отказано молоканам турецкими властями; более того, моло­кане подверглись ограблению и всякого рода притеснениям; их лишили земельных участков, выгнали из домов и, полумерт­вых от голода, загнали в сараи и стойла. Именно это неслы­ханное обращение, которому подверглось русское население упомянутой территории, вызвало такое волнение в Советских Республиках, что мы считаем необходимым категорически на­стаивать на том, чтобы было произведено строгое рассле­дование действий тех, кто несет за все это ответственность.

Принудительная мобилизация русского населения карсской территории равным образом противоречит статье XII и яв­ляется актом произвола, против которого мы протестуем са­мым решительным образом.

Ваши сообщения относительно так называемых револю­ционеров на карсской территории кажутся мне досужим вы­мыслом, проистекающим от тех элементов, которые хотят поколебать дружбу, столь счастливо установившуюся между нашими двумя странами и столь необходимую как одной, так и другой стране. Я позволю себе высказать предположение, что наличие среди ваших властей определенных элементов, враждебно относящихся к тесному союзу между вашим Пра­вительством и такой революционной Республикой, как наша, может быть причиной появления ложных сведений, заведомо направленных к тому, чтобы посеять среди ваших руководи­телей чувство подозрения по отношению к союзной Респуб­лике.

Эти сообщения о пресловутых революционерах совершенно не объясняют, однако, принятия мер в отношении молокан – религиозной секты, не имеющей ничего общего с большевистскими революционными идеями… И более чем странно объяснять мнимыми происками этих по­следних преследования, направленные против христианской секты, отдаленной от мирских дел. То предположение, что молокане могут быть выселены в центр Малой Азии, может вызвать у нас лишь чувство истинного негодования.

Позволяю себе надеяться, что Вы сделаете самые энергич­ные представления Правительству Великого Национального Собрания, чтобы устранить возможность подобных действий, которые могли бы привести лишь к необходимости принятия репрессивных мер, так как широкие массы наших соотечест­венников не согласились бы с тем, чтобы подобные действия оставались без ответа. Искренние уверения в моем весьма высоком уважении.

Чичерин

Нота Народного Комиссара Иностранных Дел РСФСР Послу Турции в РСФСР Али Фуаду.

13 ноября 1921 г № 11/5452

Господин Посол,

Российское Правительство с глубоким сожалением выну­ждено констатировать, что, несмотря на его неоднократные протесты и требования, русское население Карсской провин­ции продолжает подвергаться преследованиям и беззакониям… сведения, которые мы недавно полу­чили из Карсской провинции, свидетельствуют о том, что дей­ствия турецких властей против русского населения и неслы­ханные акты насилия по отношению к этому населению не только не прекратились, но даже усилились.. Российское Правительство считает своим долгом официально потребовать, чтобы молокан, выразивших желание покинуть Карсскую провинцию, считали российскими гражданами; чтобы всякая попытка заставить их проходить военную службу в Турции была признана совершенно неза­конной и чтобы все турецкие власти, совершившие столь пре­ступные действия, понесли положенное наказание. Добавляю, что установлено и признано, что эти молокане в связи с не­возможностью переехать в Россию в настоящее время, сохра­няют право оставаться в их теперешнем местопребывании в течение еще одного года.

Я должен выразить возмущение тем более решительным образом, что я был информирован о том, что молокане, же­лающие покинуть Карсскую провинцию, подвергаются гру­бому обращению и телесным насилиям, имеющим целью за­ставить их отказаться от России. Мы можем рассматривать такие акты только как открыто враждебные по отношению к России, и подобное поведение турецких властей способно вы­звать у нас сомнение насчет общей позиции Турции на ны­нешнем этапе ее политики.

Я должен сделать аналогичное заявление в связи с аре­стами, которым подвергаются молокане при вступлении в контакт с Российским Консульством.

Что же касается тех молокан, которые приняли решение остаться в Турции, то мы считаем, что в отношении этих мо­локан должен применяться признанный нами в Московском договоре турецкий Национальный пакт, предусматривающий уважение прав национальных меньшинств. Даже царский режим не посмел пося­гать на религиозные убеждения молокан и не принуждал по­следних, к прохождению военной службы. С тем большим основанием Правительство, провозглашающее принципы, из­ложенные в Национальном пакте, не должно было бы считать себя вправе совершать в этой области акты, перед которыми отступал царизм.

Рос­сийское Правительство вынуждено уделять этому вопросу исключительно серьезное внимание при существующей меж­дународной конъюнктуре, и я позволяю себе выразить твер­дую надежду, что Турецкое Правительство не отступит от своей общей позиции, которую оно до настоящего времени занимало в отношении России, и не будет совершать в этой области акты, которые не могли бы расцениваться иначе, как враждебные по отношению к нам.

Примите, господин Посол, искренние уверения в моем весьма высоком уважении. Чичерин

Нота Народного Комиссара Иностранных Дел РСФСР Послу Турции в РСФСР Али Фуаду.

2 декабря 1921 г. № 5575

Господин Посол,

Российское Правительство к своему глубокому сожалению считает себя обязанным констатировать недружественное от­ношение Турецкого Правительства, выраженное в Вашем письме № 1193 от 1 декабря. Русские, оставшиеся в уступленных территориях, станут турецкими подданными только в том случае, если они не подадут заяв­ления о репатриации в установленные сроки. Если в Киликии все христиане освобождаются от военной службы, а в Карсе в настоящее время к таковой принуждаются даже русские, которые как молокане были освобождены от военной службы царизмом, то мы понимаем, что это может означать.

Распоряжения были даны для приостановления репатриа­ции турок, оставшихся в России, и им будет объяснено, кто и почему несет ответственность за их тяжелое положение. Со­ветское Правительство не

может допустить унижения рус­ских рабочих масс, представителем воли которых оно является.

Примите, господин Посол, уверение в моем высоком ува­жении.

Чичерин.

Эти и другие Ноты красноречиво говорят сами за себя и о том положении, в котором оказались молокане. Вопрос встал поистине шекспировский – уезжать или нет? И если уезжать то куда? Первая волна миграции молокан из Карсской области началась в начале 20 века. Тогда старики, предвидя грядущие катаклизмы, отправили гонцов, посмотреть где, в какой стране жить лучше. Многие тогда разъехались кто в Америку, кто в Канаду, а кто-то и в Бразилию. Но тогда это был выбор добровольный. Сейчас же подталкивали обстоятельства, приходилось решать чуть ли не в пожарном порядке. И было решено – едем в Россию. Да и как не ехать. Новые лидеры уже советской России на обещания не скупились. Обещали светлое будущее. Причем все сразу и всем – рабочим – заводы, морякам – пароходы, солдатам – штыки в землю и братание на фронтах, крестьянам – землю. Вот за ней то, за землицей, молокане и поехали. Сколько тогда молокан выехало из Карсской области – доподлинно неизвестно, статистику никто не вел. В одном источнике указывается цифра 15-18 тыс. (15) Выехали на Северный Кавказ, в основном в Сальские степи Ростовской области и Предгорный район Ставрополья. Здесь появились хутора – Эльбрус, Зайцев, Юца и поселок Водопадский. В годы НЭПа эти поселения состояли из довольно крепких хозяйств. В 1923 г. они объединились в кооператив «Сельскохозяйственное кредитное товарищество объединенных молоканских общин», «Серп и молот», которое специализировалось заготовкой зерновых. Также они содержали много скота и поначалу вступать в колхоз не собирались. Но, как сказал классик, – жить в обществе и быть свободным от общества – невозможно. Начав с нуля, только только поднявшись на ноги они оказались в числе зажиточной части населения – и таким образом, стали, по мнению властей, – представлять угрозу советскому обществу. То, от чего спасались при царизме – настигло их теперь и при власти советской. Но лучше всего об этом говорят документы.

Письмо группы верующих-молокан в ЦК ВКП(б) В Центральный Комитет Коммунистической партии большевиков от граждан и гражданок общины Раздольная в целом Михайловского сельсовета Гиганского района

Заявление

Настоящим просим ЦК ВКП(б), как высший орган власти, обратить внимание на поданные нами заявления от 10000 населения Молоканских объединенных общин, которые поданы еще в 1929 и 30 и 31 годах. Просьба наша не удовлетворяется, и поэтому мы убедительно просим пересмотреть наши заявления в сторону нашей просьбы, так как мы думаем, что по всем историческим событиям вам известны религиозные убеждения наших предков. Подвергаемые жестокой пытке и всевозможным издевательствам, они были пропускаемы на зубчатые колеса и перепиливаемы деревянными пилами, они оставались тверды в своих убеждениях, сохранили веру в живого Бога и не поклонялись делу рук человеческих.

И в настоящее время мы – последователи и потомки их, – идя по стопам наших предков, имея веру в Живого Бога и ученье Христа, мы не можем присоединиться к обществу безбожников и вместе с ними строить социализм, противоречащий нашему убеждению. Так как мы не можем принимать в пищу то, чего запрещено священным писанием – свиное мясо и т.п., и не можем терпеть то, что наших детей в школах воспитывают и учат безбожеству, а религию всесторонне притесняют всякими способами. А именно с 1925 года местная власть потребовала от нас: «Дайте нам списки ваших попов». Мы отвечали: «У нас попов нету». Но под угрозой того, что «если вы не представите для регистрации ваших молельщиков, то ваш молитвенный дом будет закрыт» и под всеми такими давлениями и притеснениями, местная власть заставила нас делать все, что нам не нужно и никогда у нас не было. После всего этого стали этих регистрированных людей лишать права голоса и приписывать их к числу злостных агитаторов против советской власти, а в 1929 и 30 году стали сажать в тюрьмы и высылать, а имущество конфисковывать.

На такое притеснение наших братьев население старалось доказать, что люди не такие, как вы на них приписываете. Но местная власть стала преследовать и тех, которые входят в защиту, считая их кулаками и подкулачниками, что и побудило нас всех просить разрешения на выезд за границу, где бы мы нашли себе свободные места, чтобы нас не притесняли в нашем вероучении по нашим чувствам.

На нашу просьбу центральный комитет нам почему-то не отвечает, но с 12 по 15 февраля 1931 года по некоторым из наших общин, в числе которых и наша, проезжала красная армия, вслед которой шел колхозный обоз в неопределенном числе. Красная армия проявляла дерзкое отношение к мирному населению, избивали и топтали лошадьми всех людей, которые попадали в их руку, забирали и отправляли в город Ростов, избитых, израненных подвергали пытке. Некоторые не могли перенести всего, что им было, лишались своего здоровья, взяты в больницу. Которых мы считаем безвинными, и по сие время томятся в доме заключения под ведением ОГПУ, которая приписывает им все, что может ловко придумать, для своего оправдания применяя статью 58-ю (пункт 10 и 11) нашим братьям, считая их контрами. Мы считаем, все это по наветам и клевете. Президиум нашего сель/совета не перестает нам угрожать расправой. И в таких обстоятельствах среди безбожников, где религия – опиум, и верующий в Бога человек подобен тому, мы в дальнейшем оставаться не желаем и просим ЦК разрешить нам выезд за границу.

К сему расписываемся все своеручно. Прилагаем к сему выписку из протокола общего собрания [далее следуют 76 подписей] Подпись граждан свидетельствует член сель/совета Михайловской общины Раздольной Лоскутев И. Е. 27 мая 1931 года (16).

Что ждало инициаторов данного письма – догадаться не трудно – у таких вот инакомыслящих, инаковерующих была одна судьба – чемодан – этап – Колыма. За примерами далеко не надо ходить – вот один из них…

Но все это будет потом, позже, годы спустя в России и с теми, кто решился тогда сорваться с обжитых мест и переехать. А что же с теми кто остался? Основная часть уехала, но не все! Да, были и такие. В их числе оказались и мои предки. Остались те, кому было что терять, кто не желал покидать священную гору Арарат, кто попросту не успел собрать скарб и отправиться в дальний путь – границу перекрыли. И было их немало – несколько селений. И вот с того октября 1921 го года, после заключения Карского договора – дальнейшее течение их жизни слилось с течением жизни самой Турецкой Республики.

Мустафа Кемаль Ататюрк – основатель и первый президент Турецкой Республики. ( из открытых источников ).

Гази Мустафа Кемаль – Паша, взявший на себя ответственность за будущее Турции – повел республику по пути реформ. Приоритетом своей политики он сделал в том числе и национализм. Османскую империю населяли многие народы, жившие здесь со времен Византии. Мустафа Кемаль провозгласил – Турция – для турок. А сам стал отцом всех турок – Ататюрком.

Карских молокан нововведения поначалу мало касались – землю не отобрали, в колхозы не загоняли, веру – не запрещали. Жили в своих домах, работали на своей земле; работа была делом семейным и приносила удовлетворение. В те же годы Ататюрк провел реформу образования – произошла латинизация турецкого алфавита, и все образование стало вестись только на турецком языке.

Все бы ничего, но то что было хорошо для этнического большинства не было столь же хорошо для национальных меньшинств. Представители титульной нации стали требовать от меньшинств отказа от своего языка в пользу турецкого, а ассимиляция объявлялась высшим проявлением лояльности к государству. Несогласных курдов с помощью оружия загнали в горы и стали именовать горными турками.

В 1934 году Ататютк объявил – каждый турок теперь обязан иметь фамилию (османы ее не мели). У молокан фамилии были издавна, еще с царских времен, – но их обнулили и присвоили новые, на турецкий лад. Делалось это просто, обыденно и даже случайным образом – как то в селение появился турецкий чиновник высокого ранга и кого за каким занятием заставал – такую фамилию и присваивал. Моего прадеда – Самарина Максим Гаврилыча он застал во дворе дома, когда тот мастерил обычную деревянную лавку – так прадед стал Tahtaci, а отец, потом соответственно – Ivan oglu Timafi Tahtaci.

Метрика – свидетельство о рождении Самарина Тимофея Ивановича (05-10-1933 ) и справка о прохождении им (Ivan oglu Timafi Tahtaci) службы в ВС Турции. Выдана администрацией г. Арпачай (Arpacay). 2008 г.

Каждая отдельно взятая реформа не вносила, казалось бы, существенных изменений в жизнь молокан. Но шли годы, десятилетия, старшее поколение уходило в мир иной. И вот старики – пресвитеры чем дальше тем чаще стали тревожиться: молодежь турецкий знает лучше чем свой; по русски читают с трудом, а писать и вовсе разучились. Да и где им учиться!? А какой ты молоканин ежели Слово Божье на родном языке познать не можешь!?

Диплом № 40929 об образовании. Выдан 5 мая 1951 г. в с. Зохрап (Zohrap) на имя Самарина Алексея Павловича (Paul oglu Aleksi Tahtaci), 1940 г.р., подтверждающий, что он действительно окончил пятилетнее образование турецкой школы со средней успеваемостью на хорошо и отлично.

Или вот семейный вопрос – кого в жены брать, за кого замуж выдавать – вопрос совсем не праздный. Нет, еще не перероднились, но круг претендентов неизбежно сужался. А семьи можно создавать только между своими. Между тем время от времени стали происходить кражи мусульманами невест. То ли кражи, то ли по согласию – поди разберись. А если по согласию – так это и того хуже. Вопросы накапливались – и со всем этим нужно было что то делать, что то решать. Все чаще и чаще стали посматривать в сторону восточной границы – она была рядом, но была на замке. Причем – с обеих сторон.

Положение карских молокан с самого начала (1921 г.) определялось уровнем и характером межгосударственных взаимоотношений Анкары и Москвы в соответствии с пословицей: «паны дерутся – у холопов чубы трещат». Все годы правления Турции Ататюрком отношения сохранялись достаточно дружественными. Но вот в ноябре 1938 года Ататюрк умирает. На следующий год разразилась Вторая мировая война и градус напряжения резко возрос. Дело в том, что хотя Турция и объявила о своем нейтралитете, но этот нейтралитет был в пользу фашисткой Германии, – объявив дополнительную мобилизацию она сосредоточила значительные силы на турецко-советской границе. В свою очередь, Советский Союз тоже не бездействовал – разместил там 45-ую армию. К концу войны в Европе количество советских войск в Закавказье достигло 1 млн. человек. Понятно, что все это бряцание оружием спокойствия в молоканские селения, расположенные в приграничной зоне – не вносило, а скорее наоборот.

Своего пика напряжение в отношениях двух соседних стран достигло весной 1945 года – 19 марта СССР в одностороннем порядке денонсировал советско-турецкий договор от 25 декабря 1925 года (17). После чего устами Молотова В. М. (понятно, что по указанию Сталина) Турции было предложено исправить Московский договор 1921 года и вернуть границу по состоянию на 1878 год, т.е. вернуть Карскую область, Артвин и Ардаган в СССР. Генералиссимус был настолько уверен, что все пройдет по его сценарию, что уже заранее распределил должности на посты секретарей обкомов компартии в этих и других городах.

Однако турки с ним были не согласны и кинулись под защиту Великобритании и США. Американцы к тому времени уже отбомбились атомными бомбами по японским городам Хиросима и Нагасаки и заявили послу СССР что если Советский Союз не выведет свои войска из Ирана или нападет на Турцию – атомные бомбы полетят и по городам Союза. Угроза была более чем реальной. Сталину ответить было нечем. О территориальных претензиях пришлось забыть. Наступила эпоха «холодной войны» и железный занавес еще сильнее отгородил молокан Карской области от своих единоверцев в СССР.

В самой Турции тоже было все не спокойно. Все послевоенные годы здесь шли бурные политические столкновения, которые сопровождались свойственной восточным людям горячностью. Особенно бурным выдался год 1960-й.

В феврале месяце в Атчиларах, под Карсом, в простой молоканской семье родился ребенок, мальчик. Это был я. Событие осталось незамеченным по понятным причинам – у молокан не принято праздновать именины – суета это все сует…; не умер при родах – ну и слава Богу. Покрестили на свой обычай, возблагодарили Всевышнего и разошлись по своим домам работать дальше. В Анкаре и Стамбуле тем более этого не заметили – там в это время проходили куда как более значимые события – массовые антиправительственные выступления. По всей стране митинговали студенты, да так, что правительству пришлось объявить режим чрезвычайного положения. Студентов поддержали военные и вот 27 мая 1960 года – военный государственный переворот. В сентябре следующего года свергнутого премьер-министра и еще двоих его министров – повесили.

В Советском Союзе, да и в целом в мире, тоже происходили тревожные события: 1 мая 1960 го года в СССР был сбит американский самолет-разведчик «U-2» с летчиком Гарри Пауэрсом на борту. Никита Хрущев тряс кулаками, стучал по трибуне ООН и грозился похоронить весь империализм. В следующем, уже 1961 году американцы, надавили на турок - партнеров по НАТО, и разместили в городе Измир ракеты с ядерными боеголовками, нацеленными на Москву. Москва ответила операцией «Анадырь» и стала размещать ядерное оружие на Кубе. Впереди замаячил Апокалипсис Карибского кризиса. Холодная война была в полном разгаре, в любой момент готовая перерасти в горячую.

Как на таком фоне могла произойти репатриация – сказать трудно: открытых публикаций нет, а архивы хранят молчание. И тем не менее она случилась. То, чего так долго ждали, к чему готовились, но как оказалось, так и не были готовы, произошло в последней декаде декабря 1961 года.

Щетинин Иван Степанович (1889 – 1958). Карский молоканин, один из активных участников в подготовке репатриации. Ольшанка (Yalincayir). Фото автора 2006 г.

Сегодня любой, впервые приезжающий в Карс непременно отметит его особенность – город, можно сказать, заполнен гусями. Ни в каком другом регионе Турции нет этой птицы, а для Карса гусь (здесь его называют kaz) своего рода визитная карточка, в лучших ресторанах – фирменное блюдо. А ведь когда-то впервые они сюда были завезены молоканами и во время репатриации просто выпущены на волю - всего то с собой не увезешь. Подали вагоны, скомандовали посадку – много ли возьмешь с собой в дальнюю дорогу, тем более – таможенные нормы провоза багажа никто не отменял. А как забрать с собой могилы предков?

Самарин Тимофей Иванович – Ivan oglu Timafi Tahtachi (1933 – 2015) на молоканском кладбище в Атчиларах (Atchilar). Фото автора 2008 г.

Что можно было продать – было продано не торгуясь, по бросовым ценам. Землю – сдали по описи, остальное же – скот, собак другую живность – отвязали и выпустили на волю. Лай, гомон, мычание коров раздавались повсеместно.

Землю сдали по описи. «Topu» (тур. яз.) – похозяйственная книга записей. Администрация г. Арпачай (Arpacay). Фото автора 2006 г.

Дома, хозпостройки, молотилки и прочий рабочий инвентарь, у кого-то мельницы были открыты и в таком виде оставлены – заходи и живи…

Ольшанка (Yalincayir). Обычный двор обычного молоканина. Просторный, добротный, надежный – молокане строили на века. Фото автора 2006 г.

И зашли, и стали жить: к молельным домам пристроили минареты и стали молиться, только вот уже не нашему Богу. Оно и понятно – свято место пусто не бывает…

Мельница дедушки моего, Алексея Федоровича Порошина (1884 – 1977). Качабурка (Kachaburka). Это сейчас здесь ничто не крутится и не вертится, а в былые годы снабжала мукой всю окраину. Фото автора 2008 г.

Паспорт на турецком языке на имя Григория Ивановича Коновалова (Gulen). 1941 г.р. Фото Коноваловой С. В. Арзгир. 2019 г. По таким паспортам молокане Карской области в декабре 1961 г. пересекали турецко-советскую границу

И все же прав был Иосиф Бродский когда писал : “ … Если выпало в Империи родиться, лучше жить в глухой провинции, у моря ” .

Около ста лет молокане поколение за поколением проживали в Карской области – глухой провинции Российской Империи, а затем и Турции. Возделывали землю, строили дома и прокладывали дороги, растили детей. Моря рядом не было – это так. Но зато были и свои плюсы – деспотия царской власти докатывалась сюда в уже сильно ослабевшем виде. Обошли стороной эту своеобразную “страну Малаканию” и чистки советской поры – не было ни коллективизации, ни раскулачивания, ни репрессий 30-х годов. Были другие беды , но все же не сопоставимые с этими.

“На все Воля Господня …” – собираясь в путь дальний, неведомый приговаривали старики… И никому не дано знать наперед что будет потом…” И вот холодными декабрьскими ночами 1961 года поезд все дальше и дальше увозил переселенцев от Карса... Колеса крутились, сердце стучало и казалось – у этого пути нет ни конца ни начала.

Уезжали со смешанными чувствами: были и надежды, были и сомнения, были и тревоги.

И никто не знал – что там дальше ? что там будет дальше ?

что там будет дальше с Родиной и с нами !?

………………………………………………………………………………

Список использованной литературы –

1. И.Юзов ,, Староверы и духовные христиане.,, С-Петербург 1881 г.

2. Н.Ф.Кудинов Столетие молоканства в России 1805-1905 г.г. Баку 1905 г.

3. Н.Костомаров ,,Раскол.Исторические монографии и исследования.Воспоминания о молоканах,,.М. 1994 г.

4. Н.Костомаров ,,Раскол.Исторические монографии и исследования.Воспоминания о молоканах,,.М.1994 г.

5. Н.С.Кастрюлин,,Бакинские молокане,, 2013 г.

6. Ф.А. Деминский. Записки Кавказского отдела императорского русского географического общества. Книжка 22.

7. Телегин В.Н. ,,История наших предков,, 2000 г.

8. В.Д.Бонч-Бруевич . Избранные сочинения. Т.1 Москва 1959.

9. А. Широкорад .Утерянные земли России. От Петра 1 до Гражданской войны. . М.:Вече, 2006 г.

10. Ф.А. Деминский. Записки Кавказского отдела императорского русского географического общества. Книжка 22.

11. А. Широкорад. ,,Утерянные земли России. От Петра 1 до Гражданской войны ,,. М.:Вече, 2006 г.

12. А.И. Деникин. ,,Путь русского офицера,,. Москва. Современник 1991 г.

13. Н.А.Равич ,,Молодость века,, . Воениздат .М 1960 г.

14. Документы внешней политики СССР. Том 4. Москва. Госполитиздат. 1960г.

15. А. Сивов Русский Карс 90 лет спустя. АПН Северо-Запад 22.11.2014 г.

16. ГА РФ. Ф. 1235. Оп. 74. Д. 2663. Л. 20-21. Сайт Союза ДХМ.

17. С.В.Мошкин,,Рука Москвы ,, в истории вступления Турции в НАТО. Htt://www.politex.info/content/view642/30 .