Дисклеймер: Данная история носит исключительно художественно-развлекательный характер и не предназначена для прочтения лицами особо впечатлительными и/или младше 16 лет!
Сказка разделена на части из-за её длины. Продолжение будет!
Приятного чтения!
Вот и подошли мы с тобой, мой милый читатель, к очень длинной и насыщенной истории, которая является, можно сказать, главной во всей этой книге. Для большей детальности я начну максимально издалека, и хочу тебя предупредить: история не для слабонервных. А потому всех маленьких детей и особо впечатлительных взрослых я настоятельно прошу не читать эту сказку и просто перейти к следующей.
Морок, Тень, Граф Дракула, мары и ещё до кучи разных видов всякой нечисти, которых у меня нет ни желания, ни необходимости перечислять, собрались в конференц-зале. Морок, сложив руки домиком, как знак превосходства, патетично докладывал:
- Династия Асбьёрнсенов себя изжила. Пора им уступить место более достойному правителю. Я готов взять на себя эти обязанности, хоть это и утомительно.
- Но…
- МОЛЧАТЬ!!! – прогремел Морок со всей силы ударил кулаком по столу так, что дубовая столешница дала длинную извилистую трещину. – Я изведу Асбьёрнсенов любой ценой, даже если вы все передохнете! И пора бы кое-кому, - Морок указал пальцем на толстого болотно-зелёного упыря в коричневом мундирчике поверх истрёпанной практически в хлам бежевой рубашки, сидящего чуть поодаль от мар, - выучить самое главное правило этикета: не перебивать. В особенности тех, кто старше.
- П-прошу прощения, м-мой Повелитель. Я лишь хотел узнать, каков план.
- План? – Морок стряхнул с плеча невидимую пыль. – План очень простой: я уничтожу сначала наследников, а потом и до самого Хранителя доберусь.
- Повелитель? – одна из мар, волосы которой были выкрашены в ядрёный кислотный салатовый цвет, подняла руку.
- Что, Айка?
- Ангелы могут поднять свою армию. И тогда мы теряем преимущество.
- С какого перепугу?
- На стороне светлых не только Библейские миры, но и многие языческие: Асгард, Ванахейм, Льюсальфхейм, – вмешался в разговор Граф Дракула. - Я молчу уже про славянские, ибо они все, в том числе Навь, под началом этого Хранителя. И славяне-то, конечно ещё ничего, но вот Асгард… Если мы нападём, Один поднимет не только валькирий, но и всех воинов. Мы потеряем как численное, так и силовое превосходство.
- Во-первых, если уж ты заговорил о Скандинавии, то на нашей стороне уже давно такие миры, как Йотунхейм, Свартальвхейм и Хельхейм, где, позволь мне тебе напомнить, тоже армия не маленькая, - Морок хрустнул пальцами. – А во-вторых, ни на кого мы нападать не будем.
- Это ещё почему? – удивился Тень.
- Потому что испокон веков существует договор о ненападении, который, на секундочку, инициировал, составил и первым подписал именно я. Воевать невыгодно. Ни им, ни нам. Действовать надо тоньше.
- А именно?
- А именно, заняться наследниками. Оно-то, конечно, сложновато будет, учитывая то, что рядом с одним из них я даже находиться не могу.
- Разве наследник у Асбьёрнсенов не один?
- Формально – один, и ему даже сотни нет. А вот второй возможный. А вернее, вторая.
- Вторая? – Граф Дракула напрягся.
- Вторая. Да, это девушка, ей больше семи тысяч лет и именно рядом с ней я находиться не могу. И не смотри на меня так!
- Если ты о той, о ком я подумал, то тебе конец. Ну если ты только не станешь ещё темнее и сильнее.
- Темнее?
- Темнее. Не, ну давай объективно, сила светлых в свете.
- Логично.
- Логично. Значит ты недостаточно тёмный, чтобы быть сильнее неё.
- Дело говоришь, - Морок выдержал театральную паузу. – Собрание окончено! Расходимся по своим делам.
Зал быстро опустел. Морок посидел ещё минут десять, переваривая услышанное, а потом резко встал и направился в подземелье.
В подземелье было тепло, но сыро и душно. Повсюду горели чёрные и чёрно-красные свечи, источавшие невыносимый смрад, если подойти к ним слишком быстро. То тут, то там в отсветах свечного пламени виднелись развешанные по стенам непонятные страшные символы. Морок прошёл вглубь, к алтарю. На потрескавшемся от времени столе в окружении тех же смердящих свечей лежала уже нехило потрёпанная жизнью и подклеенная в некоторых местах кусками крашеной марли книга. Символ, начертанный на обложке уже давно стёрся, да и сама обложка была уже больше похожа на прямоугольную щётку, но страницы практически не утратили свой первозданный вид, а лишь почернели с краёв, из-за чего создавалось впечатление, что они обгорели. На прибитой к стене перевёрнутой пентаграмме висел прикрученный по рукам и ногам колючей проволокой труп задушенной мары.
Морок открыл книгу, пролистал до нужной ему страницы и начал читать монотонным голосом, постепенно повышая громкость. К концу своего чтения он уже гремел так, что подземелье тряслось от жутких вибраций, создаваемых его леденящим душу чтением, если это вообще можно так назвать.
Стоило Мороку умолкнуть, как в воздухе противно запахло серой и резко начало холодать. Подвешенный труп поднял голову. Открывшиеся глаза сначала загорелись красным, а потом полностью почернели, оставляя гореть только узкий щелевидный зрачок. Грязные спутанные чёрные волосы превратились в змей, которые зашипели так, что даже Морок почувствовал, как по его рукам пробежали мурашки. Сведённый судорогой рот выплеснул аспидно-чёрную глянцевую кровь, затушив половину свечей, а затем голос, ещё более жуткий, чем у Морока, произнёс:
- Говори!
- Х-Хозяин, мне н-нужна… Ваша п-помощь…
- Помощь? Без меня уже справиться не можешь, значит? Стало быть, зря я дал тебе силу?
- Ч-что Вы, Хозяин! Вовсе не зря. Я совершенно о другом!
- О чём?
- Мне не хватает сил. Рядом с ней я даже дышать не могу нормально!
- Ах вот оно что. Ну да, ангелы стали намного сильнее. И что ты хочешь с ней сделать?
- Что-то. Скорее всего прихлопнуть её.
Подземелье затряслось от жуткого хохота.
- Плохую ты тактику выбрал. Ты ведь прекрасно знаешь, что её заслуги слишком велики.
- А что я тогда должен сделать.
- Жениться на ней. У Асбьёрнсенов запрещены брачные связи даже потенциальных наследников престола с вами.
- А силы? Мне не справиться с ней, если я не получу их достаточно.
- Хорошо, но слушай меня внимательно. Шесть месяцев, шесть недель и шесть дней люди должны будут приводить тебе по шесть мальчиков, шесть юношей и шесть мужчин. Их энергия и жизненные силы – вот источник твоей. Всё, арриведерчи! Разговаривать ещё с тобой.
Собственно, мой родной читатель, ты видишь, что начало не слишком ободряющее. Но это только начало. Так что если тебя не отпугнули шокирующие ритуалы, устраивайся поудобнее, бери чаёк и слушай (или читай) дальше.
День, который стал действительной отправной точкой всех описанных ниже событий именно в Норвегии, начался на удивление спокойно. Матушка Норвегия читала эльфам и Сваннхильд сказки, а сидящий чуть поодаль красавец Фоссегрим, одетый в белую рубашку, на которой прочно обосновалась чёрная бархатная бабочка, тёмно-синий твидовый жилет и идеально отутюженные тёмно-синие брюки, тихонько подыгрывал на своей прекрасной хардингфеле, придавая гостиной особую волшебную атмосферу. Его мелодию дополняли звуки гитары, на которой играл лучший друг Фоссегрима хулдреман Виглаф, и лангелейков[1], которые пели на разные голоса под тонкими пальчиками хулдр Вальдборг и Хельги. Всем было хорошо. Маленькие ниссе сгрудились вокруг Матушки, прижавшись к ней, и иногда нежно прикасались к ней своими крохотными ручками.
Немного погодя, Матушка Норвегия отложила книгу и, отбивая ритм каблуком, запела. Малыши ниссе тут же подхватили мелодию. Эльфы захлопали в ладоши в такт песне, Сваннхильд заиграла на флейте. Фоссегрим, Виглаф и девочки тоже присоединились к этим минутам чистой и светлой радости, не в силах удержаться от восхищения прекрасным голосом самого чудесного и самого волшебного создания во всей Норвегии. Ничто не предвещало беды. Ничто даже не давало намёка на то, что случится дальше, ввергнув всех светлых героев в шок и горе. Ничто не говорило о том, что Матушке грозит серьёзная опасность.
Ночь вновь накрыла своим атласным одеялом маленькую сказочную страну. Бьёльстадский лес как всегда встал по стойке «смирно», готовый всегда, даже ценой своей жизни, которая длилась не веками, но уже тысячелетиями, защищать всех и каждого. По одной на небе зажглись маленькие и большие звёзды, готовясь к встрече своего молодого короля – серебряного месяца. Тот оглядел уснувшие деревья и тихонько вздохнул. Его вздох подхватил лёгкий, как пёрышко, южный ветерок, который, казалось, был единственным, кто не спал в эту ночь.
Странного, точнее, страшного вида фигура неуклонно приближалась к дому Матушки Норвегии, игнорируя тщетно пытавшийся помешать ей, вернее, ему, ветер. Силуэт поднял руку, которая в ночной темноте казалась совсем чёрной, и дверь открылась. Нечто превратилось в невообразимого вида чёрное облако и влетело в дом, направившись в комнату Матушки.
Матушка Норвегия крепко и безмятежно спала, по своему некогда забытому обыкновению накрыв голову крылом. Облако остановилось и превратилось снова в некого огромного. В свете месяца, тоскливо бросавшего свой усталый взгляд в окно спальни, блеснула золотая линия, идущая от носа, можно сказать, в никуда. Остальное закрывал чёрный широкий капюшон. Так появляться мог только он. Морок.
Морок схватил Матушку Норвегию на руки, и, заторопился к выходу. Внезапный порыв ветра резко захлопнул дверь, зажав Мороку плащ. Тот разозлился, дёрнулся и половина плаща осталась в двери. Морок тихо чертыхнулся, вновь превратился в чёрное «облако» и унёс всё так же безмятежно спавшую Матушку в неизвестном направлении.
Утро светлых сказочных началось не с кофе. Фоссегрима в дверях встретила плачущая Дагни.
- Что случилось?
- Фоссегрим, Матушка пропала! – прорыдала Дагни и кинулась ему в объятия.
- Как пропала? – встревожился юноша, прижав девочку к себе.
- Наутро её не было в спальне, - ответила Анне.
- Логично, вы просыпаетесь всегда позже неё.
- Да, мы сначала так и решили. Но её и на кухне не было. И даже в столовой.
Фоссегрим не на шутку встревожился. Матушка никогда не пропускала общий завтрак, тем более, что она сама инициировала эту замечательную маленькую традицию. Такое могло случиться только если… Нет, никаких других вариантов быть и не могло!
- А если её… похитили? – испугался Кристиан.
Все побледнели. У Фоссегрима смычок выпал из руки и со стуком упал на деревянный пол дома.
- Невозможно… - больше про себя произнёс Фоссегрим. – Это абсолютно невозможно…
- Фоссегрим, - Анне подошла ближе к юноше и прижалась к нему, - мне кажется, не стоит делать поспешных выводов. Давайте её поищем, а потом, если не найдём, будем думать дальше.
Фоссегрим молча кивнул.
Матушка Норвегия проснулась оттого, что в комнате никак не смолкали два женских голоса.
- Она такая красивая…
- Анна, не кричи, она же спит.
- Но она и правда очень красивая. Елена, разве ты не видишь?
- Вижу. Ой, она просыпается.
Матушка Норвегия села на кровати, протирая глаза, и вдруг резко из открыла и, ахнув больше от испуга, чем от неожиданности, мелко задрожала. Девушки бросились к ней.
- Что произошло? Где я? – дыхание Матушки было прерывистым.
- Всё хорошо… - попыталась успокоить её Елена. – Вам нечего бояться. И да, меня Елена зовут.
- А я Анна…
- Очень… приятно…
Внезапно в комнату вошёл мальчик лет десяти на вид немного растрёпанными тёмно-русыми волосами и усталыми серыми глазами, одетый в чёрную наглухо застёгнутую рубашку, стянутые чуть выше талии малость истрепавшимся кожаным ремнём трикотажные брюки и чуточку выцветший пиджак. Он дёрнул Елену за рукав и вполголоса сообщил:
- Повелитель просил дать ему знать, когда вы будете готовы.
- Хорошо.
Матушка Норвегия побледнела. Её самый страшный ночной кошмар стал явью. Её похитили. И похитил сам Морок. Девушки, заметив её ещё больший испуг, принялись её успокаивать.
- Всё будет в порядке, мэм, - Елена взяла Матушку за руку. - Здесь никто не причинит Вам вреда. Особенно Повелитель.
При слове Повелитель Матушка Норвегия затряслась ещё больше. Если у себя она более-менее могла контролировать ситуацию, то здесь, в этом огромном жутком чёрно-золотом замке, каждый уголок которого был доверху заполнен тьмой, она была совершенно бессильна. Чего хотел от неё Морок? Зачем она здесь? Что сподвигло Тёмного Властителя на этот поступок? Вопросов пока было намного больше, чем ответов.
Фоссегрим поднялся в спальню Матушки Норвегии и открыл ведущую туда дверь. Шторы были задёрнуты, постель не убрана, а мягонькие беленькие тапочки с помпонами, которые всегда были рады согреть Матушкины ножки ночью, сиротливо лежали около кровати. Юноша почувствовал, как к горлу предательски подкатывает клубок, и, давясь, сглотнул. Его внимание привлёк кусок чёрной ткани, валявшийся на полу подобно половой тряпке. Фоссегрим поднял его и рассмотрел. Это был кусок очень дорогой ткани, по всей видимости, викуньи[2], окрашенный в глубокий чёрный цвет.
Фоссегрим напрягся. Из знакомых ему светлых сказочных никто не носил одежды из такой ткани. Нет, он и сам был любителем кашемировых жилеток, особенно зимой, но та ткань, кусок которой сейчас был у него в руках, была намного дороже и тоньше, несмотря на свою плотность.
- Мы поможем Вам переодеться и сделаем причёску, - сказала Анна, открывая платяной шкаф.
Немного поразмыслив, Анна достала из шкафа чёрное платье, аккуратные золотые туфельки и золотой пояс и показала весь комплект Матушке. Та наклонила голову и, немного задумавшись, спросила:
- А… есть ещё какие-то варианты?
- Ну, вообще есть, но оно самое красивое, как по мне, - ответила Анна. – Вы ведь вон какая.
- Да,… спасибо. Просто я немного не привыкла к таким нарядам.
- Что есть… - Анна вновь заглянула в шкаф. – Но могу Вам бальное платье дать, оно длиннее.
- О, нет, спасибо. Это… тоже подойдёт.
Девушки синхронно кивнули. Застегнув Матушке платье, Елена и Анна взялись за причёску и макияж.
Увидев Матушкины крылья, Елена ахнула.
- Так Вы – ангел?
Вместо ответа Матушка Норвегия улыбнулась и молча кивнула.
- А, кстати, что хотите?
- Не поняла…
- Ой, я не так сказала! – Анна хлопнула себя по лбу. – Я имела в виду, какую причёску Вы хотите.
- А, девочки, не морочьтесь. Волосы у меня чистые, так что их можно просто расчесать.
Анна, улыбнувшись, кивнула и взяла с туалетного столика расчёску.
- А вы, девочки, как здесь оказались? Судя по вашей уверенности, вы здесь давно. И не боитесь?
- Вы про Повелителя? – уточнила Елена, стряхивая с кисти излишки пудры. - Вообще его все боятся, но со временем привыкаешь. Да и он не настолько страшный. А потом, я здесь тоже не особо-то по своей воле.
- В смысле?
- Семью-то надо кормить. У меня родители уже не молодые и работать не могут. Сестра младшая школьница ещё. А я тут денежку получаю и всю им отправляю. Платят здесь очень хорошо и моя семья может позволить себе шикануть, а мне большего и не надо уже. Крыша над головой есть, кормят шикарно, относятся к тебе по-человечески, с благодарностью. Так что жаловаться точно не на что.
- У меня ситуация почти такая же, - отозвалась Анна, закручивая банку с паутинкой для волос. – Только я сирота, а жить негде. Ну, собственно, вот она я, тут вся. Тут очень неплохо. Повелитель весь верхний этаж западного крыла нам отдал.
Матушка Норвегия сочувственно вздохнула.
- Мне вас жалко, девочки.
- А чего жалеть-то? – усмехнулась Елена и поставила тюбик с тушью обратно на столик. – Всё более чем в порядке.
- И вам пришлось принять печать?
- Нет, - Анна положила расчёску на место. – На прислугу печать не ставится.
- И на том спасибо, - вздохнула Матушка.
В доме Матушки Норвегии собрались все. Шум стоял немалый, подобно шуму на школьной перемене. Каждый хотел высказать свою версию, но всех остановил Фоссегрим.
- Друзья, друзья мои, тише, пожалуйста. Да, Матушка пропала, но это не повод для паники. Мы свяжемся с Хранителем и объясним ему ситуацию. К тому же у меня есть улика.
- Покажи, - Виглаф привстал со стула.
Фоссегрим вытянул вперёд руку с зажатым в ней куском чёрной ткани. Виглаф напрягся.
- Ну и ну! Я такой ткани отродясь не видывал. Из наших такое никто не носит, тем более чёрное.
- А Матушкин бергенский бюнад на шутку похож? – вмешалась Мара.
- А Матушкин бергенский бюнад из другой ткани вообще-то! И с цветами. А это просто чёрная тряпочка.
- Дороговата тряпочка, - больше про себя усмехнулась Мара и снова уткнулась в книгу.
- Ну здравствуй, Норвегия, - раздался откуда-то сбоку до ужаса знакомый низкий зловещий скрежещущий голос.
Матушка Норвегия повернулась на звук. Морок стоял в дверях, сжимая в правой руке поводок, который был прикреплён к ошейнику вокруг шеи огромного жуткого чёрного пса. Девушка побледнела и, если бы не нарушивший эту столь драматичную «минуту молчания» громкий, вернее, громовой лай, ею бы овладела паническая атака.
- Люцифер! – прогремел Морок. – Это что ещё за новости?!
Пёс фыркнул и замолчал. Морок вздохнул.
- Это Люцифер, мой пёс, - в голосе Морока слышался едва уловимый немецкий акцент. - Ты уж меня извини, он не очень вежлив, но я работаю над этим.
Собака внезапно вырвала поводок из руки Морока и кинулась к Матушке. В одночасье агрессивный зверь превратился в этакого домашнего Бобика, перевернувшись на спину, предлагая Матушке почесать ему пузо. Нежная рука девушки скользнула по его лоснящейся и еле уловимо пахнущей лавандовым шампунем для собак шерстью. Пёс снова встал и, виляя хвостом, лизнул Матушке руку. Та слабо улыбнулась.
- Ты смотри, а он-то кроме меня, никому себя трогать не позволяет, - усмехнулся Морок. – Понравилась ты ему.
Матушка пожала плечами. Страх вдруг начал куда-то уходить. Неужто сработала психологическая защита? Или она поняла, что ей нечего бояться?
- Пойдём, замок покажу.
Матушка Норвегия слегка кивнула и пошла за Мороком. Делать ей было нечего. Страх вновь дал знать о себе, а потому единственно верным вариантом было не сопротивляться. К тому же такая экскурсия давала ей возможность легально изучить замок и наверняка разработать план побега.
- Хранитель, я уверен, что Матушку похитили, - констатировал Виглаф.
- И я полностью с этим согласен. Более того, у меня есть неопровержимые тому доказательства, - с этими словами Фоссегрим поднял кусок чёрной ткани так, чтобы его видели все.
- И я знаю только одного, кто носит одежду из такой ткани, - решила вмешаться Мара. – Только вряд ли его имя Вас сильно обрадует.
Хранитель не просто побледнел, но побелел так, что его лицо полностью слилось с кипенно-белым отороченным золотом мундиром. Воцарилась мёртвая тишина, в которой даже дыхание могло показаться оглушительным звуком. «Он стал сильнее неё, - подумал Хранитель. – Надо срочно её спасать!»
- Фоссегрим, - твёрдо, чтобы скрыть дрожь в голосе, произнёс Хранитель, - бери Хокона и отправляйся в Калининград.
- Да, Хранитель!
- Виглаф, ты отправляешься с Фоссегримом. Бери тоже кого-нибудь из оленей.
- Но, Хранитель, я не могу. Вальдборг вот-вот родить должна.
- О Вальдборг я позабочусь. Ангелы, которых я к ней отправлю, примут роды и будут ухаживать за ней до твоего возвращения. А ты сейчас нужен своему другу. И гитару свою захвати.
- Хорошо…
- Кто ещё хочет помочь?
- Я, - ответила Мара.
- Мара? Ты на нашей стороне?
- Да, - произнёс Фоссегрим. – Как только валькирии забрали Мерете, Мара пришла к Матушке и попросила снять печать и с неё.
- Насколько мне известно, ты, Мара, знаешь замок Морока как свои пять пальцев. Верно?
- Всё верно, Хранитель.
- Тогда тем более иди с ними. Твоя помощь будет неоценима.
- Хорошо.
- А с тобой что мне делать, Мерете? Отпускать тебя конечно бы не хотелось, неизвестно, что тебя угораздит снова устроить. Но, насколько я вижу, вы с Марой не разлей вода, вот в чём дело.
- Хранитель, - Мерете подняла свои зелёные глаза. – Любое твоё решение – закон.
- Иди. Иди со всеми. Мара по любому возьмёт тебя с собой, так лучше чтобы я об этом знал.
Мерете улыбнулась и кивнула.
Матушка Норвегия шла за Мороком, низко опустив голову. Ей была непривычна такая обстановка и такая одежда. Мары провожали её хищными взглядами своих змеиных жёлтых глаз, заставляя девушку вздрагивать каждый раз от их жуткого шипения. И только из-за Морока, из-за его леденящего душу взгляда этих переглазниц-недоглаз, мары не могли напасть на Матушку.
Внезапно одна из Матушкиных туфель сползла и девушка остановилась чтобы её поправить. Морок обернулся.
- Ты чего? Всё в порядке?
Вместо ответа Матушка Норвегия подняла голову. Морок остановился. На секунду встретившись взглядом с её лучистыми голубыми глазами, он замер. В его голове подобно фильму пронеслись воспоминания о его навек потерянной возлюбленной. Матушка Норвегия была как две капли воды похожа на неё: те же волнистые русые волосы, те же небесно-голубые глаза, тот же лёгкий девичий румянец, так прекрасно гармонировавший с фарфоровой белоснежной кожей. Маленький кусочек его души, которого каким-то образом не смогла коснуться тёмная сила, вдруг подал голос. Мороку внезапно захотелось обнять девушку, прижать её к себе, приласкать, успокоить, чтобы не дрожала так, укрыть собой и своим плащом от всех этих недобрых косых взглядов мар-хищниц, которые глотали слюни при виде неё.
- Пойдём, - сказал он. – Не стоит тебе здесь долго стоять.
Его голос был сейчас совсем другим. Всё таким же низким и вибрирующим, но мягче, если можно сказать, светлее, чище. Он уже не скрежетал подобно металлу, а был больше похож на обычный низкий мужской голос. Матушка Норвегия слегка кивнула и двинулась дальше.
- Мне страшно, - еле слышно произнесла она.
- Да я уже это понял, - с тёплой улыбкой в голосе ответил Морок. – Но тебе нечего бояться. Когда я рядом, особенно когда я рядом, тебя никто не тронет.
Матушка Норвегия слабо улыбнулась.
- А куда мы идём?
- В библиотеку.
- Зачем?
- Это единственное помимо моей комнаты место где меня никто не увидит.
- Она у Вас закрытая?
- Нет. Просто кроме меня туда почему-то уже почти сто лет никто не ходит.
Библиотека была огромной. Книжные шкафы упирались в самый потолок и были полностью, если не сказать, битком, заставлены книгами. Разными книгами. От старинных тяжеловесных томов, до современных лёгоньких книжечек формата А5. В одном из пространств между полками, рядом с красивым панорамным окном под старину, уютно обжился стильный кофейный столик с двумя креслами под стать.
- Нравится? – спросил Морок, заметив, что Матушка Норвегия слегка приободрилась.
- Да… Неплохая…
- Моё любимое место. Здесь ты одновременно можешь побыть наедине с собой и при этом не отгораживаться от остального мира.
Взгляд Матушки Норвегии внезапно упал на лежащую на кофейном столике раскрытую книгу, из которой как бы между прочим свисала охристая ленточка-ляссе.
- А это что за книга? – несмело спросила она, взглядом указав на столик.
Морок повернулся к ней, просканировал взглядом искомое пространство и, поняв наконец суть вопроса, усмехнулся.
- А, эта? – Морок, спохватившись, вложил закладку обратно в книгу и, закрыв её, водрузил на место. – Прошу прощения, не убрал. Фёдор Михайлович Достоевский, «Преступление и наказание». Сейчас читаю.
- Вы читаете книги?
- А иначе зачем я сюда хожу? Это практически моё основное занятие. В свободное время.
- Тогда осмелюсь спросить, кто Ваш любимый писатель?
- Достоевский. И, опережая твой следующий вопрос, «Преступление и наказание».
Матушка Норвегия удивилась.
- Так ведь вы её сейчас читаете…
- Перечитываю, - уточнил Морок. – Сначала мне казалось, что «Братья Карамазовы» станут моим фаворитом, но «Преступление и наказание» мне нравится больше.
- А из зарубежных?
- Не российских? Любимых нет, но много чьё творчество цепляет.
- Например?
- Брэм Стокер, у него очень неплохая сага про моего лучшего друга. Рекс Стаут «Дело «Чёрные Орхидеи»». Стивен Кинг. Ю Несбё, кстати, - тут Морок на секунду замялся. – Не хочешь присесть? – спросил он, указав на кресла.
Матушка Норвегия пожала плечами. Морок кивнул и сел на одно из них. Девушка несмело опустилась на другое. Морок выдержал театральную паузу, чтобы самому перевести дух и негромко сказал:
- Я хочу показать тебе кое-что.
- Что?
Вместо ответа Морок снял с правой руки перчатку. Вопреки всем предубеждениям, под ней оказалась самая обычная рука мужчины средних лет. Матушке Норвегии невольно бросился в глаза небольшой коротенький шрамик, начинавшийся от основания мизинца и предпринявший попытки потянуться к запястью, отвлекая взгляд от длинных ровных сильных пальцев с удлинёнными лунками ногтей. Девушка не смогла сдержать вздоха.
- Что, неожиданно? – усмехнулся Морок, надевая перчатку обратно.
- Да,… есть такое…
- Люди придумали, что я ношу перчатки, потому что у меня чертячьи лапы вместо рук. Ты теперь сама убедилась, что всё это в корне неверно.
- А зачем тогда перчатки?
- Антураж, - Морок потянулся. – Ну и эстетика, конечно. Но вот всё человеческое я утратил. Хотя я и человеком-то никогда не был.
- Как так?
- Я ангел, Норвегия. Падший ангел.
- В смысле?
- Наверняка ты слышала о династии Власовых. Так вот я – последний из них.
Матушка Норвегия заинтересованно сменила позу на кресле и укрыла крыльями плечи для уюта. Страх то сковывал её, заставляя её молчать и дрожать при виде всей этой нечисти, то отступал, давая девушке возможность задавать вопросы, которые мучили её с самого детства.
- У Вас… голос дрожит?
Морок кивнул.
- Есть такое. Детство вспомнил.
- Всё хорошо?
- Не думаю.
- Почему?
- Когда мне было четыре года, мой отец на моих же глазах жестоко заколол кинжалом мою матушку за то, что та посмела ему возразить, когда он избивал меня плетью. До сих пор передо мной встаёт эта картина.
- Как… чудовищно.
- Чудовищно. Но что я могу с этим сделать? Отец вообще меня не любил.
- За что?
- Я родился без крыльев. У нас, Власовых, это считалось меткой дьявола, поэтому меня отправили на землю как только мне исполнилось шестнадцать. Я попал в деревню, где отношение ко мне было абсолютно таким же. Таким же чудовищным.
- Ужас!
- Это жизнь, Норвегия. Я, честно говоря, завидую Асбьёрнсенам: всё у них легко, всё просто. Нет крыльев – значит будут, дочь родилась вместо сына – праздник. Я бы мечтал, чтобы у меня так было.
- Будет, - в голосе Матушки Норвегии вдруг отчётливо зазвучала уверенность. – Если мы чего-то очень сильно хотим, значит оно у нас появится. Просто иногда нужно немного подождать.
А тем временем наши светлые герои во всю готовились к своей самой страшной поездке. В доме Матушки Норвегии собрались Фоссегрим, Виглаф, Мерете и Мара. На столе в столовой была расстелена карта, обложенная книжками из Матушкиной библиотеки и наполненными молоком стаканами.
- Путешествие будет неблизким и нелёгким, - докладывал Фоссегрим. - Останавливаться для ночлега и отдыха оленей придётся раз десять, если не больше, при наикратчайшем пути.
- А разве мы не можем в принципе через Россию? – удивился Виглаф.
- Можем. Я именно этот путь и имею в виду. Это замётано. Теперь разработаем план вызволения Матушки. Мара, тебе слово.
- Спасибо, Фоссегрим. Значит слушайте меня. Замок Морока охраняется только с парадного входа и охраняется очень хорошо…
- Тогда через чёрный, - перебила подругу Мерете.
- Non, suus ‘non possibile[3]. Охрана парадного входа нужна лишь потому, что ко всем остальным частям замка подобраться физически невозможно. Нам нужно придумать способ войти туда.
- Мара, только ты так хорошо знаешь замок Морока. Займёшься планом? – спросил девушку Фоссегрим.
Та отпила из стакана молоко и кивнула.
- И давай без латыни, пожалуйста.
- Sine problems[4].
- Мара!
- Да ладно-ладно.
- Ой, а ты когда у Морока в замке жила, на каком языке с ним говорила? – поинтересовалась Мерете.
- Всё зависело от его настроения. Просто я до войны сюда попала, поэтому преимущественно немецкий и латынь. А потом и по-русски.
- Только вот ни светлые, ни тёмные сказочные не имеют языковых преград, - вдруг где-то сбоку послышался красивый звучный голос.
- Хранитель!
Хранитель больше не был проекцией. Теперь он стоял в дверном проёме во плоти во весь свой немалый рост (шутка ли, 2 метра 10), и от него исходило такое тёплое сияние, что герои не смогли удержаться от того, чтобы кинуться в его распростёртые объятия. Тот улыбнулся и, вскоре отпустив Фоссегрима, Виглафа и девочек, подошёл к столу. В свете ламп его крылья блеснули золотом, бросив на стены мягоньких и лёгоньких, словно робкий летний ветерок, солнечных зайчиков.
- Итак, друзья мои, расскажите ваш план.
- Мы пойдём по этому пути, - Фоссегрим обвёл смычком жирную пунктирную красную линию на карте. – С учётом всех остановок, если всё пойдёт по плану, дорога займёт от силы дня два-три, максимум четыре.
- Неплохо. Что дальше.
- Хранитель, - начала Мара. – Есть только один способ войти в замок и не быть схваченными. Но Вам он не понравится.
- Мара, сейчас любые способы хороши, - Хранитель положил руку девушке на плечо. – И ко мне лучше на «ты».
- Благодарю, Хранитель.
- Так что за план?
- Я должна буду на время сменить облик. А если проще, вернуть старый. И с Мерете так же поступить. А парни должны сделать вид, что это мы их туда притащили. В замке за нами никто следить уже не будет.
Собственно говоря, мой милый читатель, время – штука неумолимая. Пока Фоссегрим, Виглаф и девочки вместе с Хранителем придумывают план вызволения Матушки из замка Морока, количество часов, проведённых ею там, неуклонно растёт.
Но вот настал тот самый день икс. Фоссегрима, Виглафа, Мару и Мерете провожали все до единого.
А Морок решил устроить у себя бал. Такие мероприятия всегда были доверху наполнены шиком и помпезностью, но в этот раз он решил показать это событие во всей красе. Уже с утра начались приготовления. В бальном зале, как, собственно, и во всём замке, провели генеральную уборку. Приглашения были разосланы по всем уголкам сказочного мира.
В комнате, где проживала Матушка Норвегия, царила суета. Девочки подбирали ей платье, делали причёску и макияж и старались изо всех сил, чтобы подчеркнуть природную удивительную красоту девушки. Та, осознавая всю безвыходность своего положения, даже не пыталась сопротивляться. Она знала, что Морок сейчас намного сильнее и темнее, а значит любые попытки сбежать обернутся против неё самой.
Продолжение следует...
[1] Лангелейк - норвежский народный струнно-щипковый инструмент.
[2] Викунья – ткань, получаемая из шерсти одноимённого парнокопытного – ламы-викуньи – самого маленького представителя верблюжьих. Для ткани используется только подшёрсток животного, в результате чего от 250 грамм сырья после очистки остаётся всего 120. Окрасить такую ткань, не повредив, можно только в очень ограниченный спектр цветов, самым сложным из которых является чёрный. Шерсть викуньи стоит более 850 долларов за килограмм, а ткань считается самой дорогой в мире и по цене превосходит золото. (прим. автора)
[3] Нет, это невозможно (лат.)
[4] Без проблем (лат.)
