Виктор Степанович
Виталию Алексеевичу Тимонину, нашему командиру звена, очень уважаемому пилотами всей эскадрильи Ми-2-х, ушедшему от нас в "Небесную эскадрилью" - посвящается....
Витя, точней Виталий А.- командир звена и мой "выпускающий" на оперативной точке валялся себе в салоне «без никому»- в одних очках значит на сквознячке, а я – его «именная ксерокопия» жарюсь на солнышке через огромные лобовые стекла да ещё и в "унихворме".
Идти нам осталось немного. Перевалим горку, да ещё бугорок, а там и аэродром града Талды-Курган покажется.
Меня «выставили» - был такой термин в "Аэрофлоте", на точке, где я ещё не работал до этого. Терпеливо и обстоятельно показали и рассказали:… "что, куда, где, откуда, с кем и для чего".
Собеседование с командованием гражданского аэропорта Талды-Курган мы уже провели и теперь Витале, как ласково зовём добрейшей души человека и хорошего спокойного пилота и командира звена, осталось только «расписать указания» в «рабочей тетради пилота», да сесть на автобус или паровоз и домой, так как авиарейс на Алма-Ату уже ушёл.
Наш вертолёт оборудован дополнительной кнопкой переговорного устройства и разъёмом для дополнительных наушников. Поэтому зачарованно слушаю рассказ Виталия.... "как они будучи спортсменами аэроклуба гнали планеры в Усть-Каменогорск буксируемые самолётами-тягачами".
Увлеклись погрузившись в воспоминания потому что Виталя - прекрасный рассказчик и незаметно «приехали-прилетели» ко входу в так называемый круг над аэродромом Талды-Курган.
Надо отметить, что в те прекрасные застойные, как их теперь называют времена, на таких вот патрульных полётах, можно было «висеть» пока не налетаешь точную цифру и частенько в погоне за 6 часов 00 минут мы делали 5-55 или 6-05, чтобы в конечном результате за период работы в командировке получалась ровная цифра "в санитарной", то есть - максимально допустимой в месяц норме налёта лётчика. А поскольку за налет часов платили, то и цифры были ровные.
Вот и в этот раз, высадив своих заказчиков на их площадке возле посёлка "Уш-Тобе" и решив совместить приятное с полезным - «регулирую» скоростью полёта «шесть часов ноль-ноль минут», а заодно - и слушаю повесть из уст бывалого лётчика с приключениями и житейскими передрягами.
"Сериал", короче.
За этим занятием мы здорово увлеклись конечно. Виталя - рассказом и воспоминаниями, а я - захватывающим сюжетом захода на посадку группой в связке планер-тягач на поле сплошь покрытое маками. И тут, боковым зрением усекаю лампочку "критического остатка топлива" и стрелку топливомера, настойчиво "взывающую о пощаде", в смысле - о срочной дозаправке.
Киваю Витале, озабоченно «метнув глазами» на доску приборов.
Мол: А?!
- Не! - Отмахнулся шеф. Во-он «третий разворот» и мы дома.
- Ага – согласно киваю и отвлекшись на минуту от рассказа запрашиваю у диспетчера "старта": …Разрешите вход в круг к третьему развороту левым на пересечение рулежки и посадочной полосы.
- Минуту! - говорит диспетчер. - У меня на прямой несколько бортов - военные тренируются, да химики-транзитники идут - продолжает он. Вам стать в круг в районе третьего разворота. До команды.
- Поняли, встаём - отвечаю.
А вставать нам никак не резон: Лампочка "аварийного остатка топлива" всхлипывать устала - "мол, кончается керосин-то, хвюрерА".
Мы прекрасно видим пересечение полосы и рулежки, идти до них - пара минут и Витя машет:
- Садись!
- Куда?! - спрашиваю ошарашенно.
- Да на горушку под нами. Над которой мы почти на бреющем круги нарезаем и садись - отвечает.
Мы - молча и тихо присели на бугор с которого видно как народ по аэродрому снуёт и подождав несколько минут, выключаем один движок. Экономим керосин, значит.
Слушаем эфир вполуха. Борты идут и идут.
Считаем, что диспетчер ВСЁ помнит и скажет когда надо: «Входите мол, плииз».
Кстати, мы ведь для него теперь стали невидимы, так как стоим на зеленом пригорке, фактически слившись.
«Кэзэ» продолжает рассказ и я снова погружаюсь в историю "про поле с маками", "про планеры", "подбор площадок с воздуха и прочие приключения".
Поскольку мы сидим на пупке горы, то из кабины вид словно мы - летим. Снаружи тоже вид неплохой я думаю: лопасти - крутятся, вертолёт - на уровне горушки. Вроде как тоже висим или летим.
И тут, словно гром среди ясного неба - стук в дверь!
У меня челюсть отвалилась.
Думаю и у шефа тоже.
- Кто ж это к нам в воздухе-то в дверь стучит? - мелькнула было мысль сменившаяся стыдливым: Ну блин, мы даём!
Голова мужика выпучив запИтые глаза маячит в правом блистере выразительно показывая нам двумя черными как негр ночью пальцами прижатыми к губам - "чего ему надобно".
Обалдело мотаем головами: Не-а. Нету, мол!
Кивнув понятливо голова исчезла.
Автоматически-машинально взглянули на авиа-часы: почти десять минут стоим, лясы точим! Диспетчер похоже про нас забыл, как и мы про всё на свете.
А керосин-то! Ёлы-палы! - То ли он есть, то ли его уже нет!
Виталя, видя мои сомнения застывшие в выпученных глазах, махнул решительно:
- Слазь нахрен!
Быстренько сел сам «за руль», запустил второй движок и тихонько, словно стараясь стакан не расплескать, поплыл прямо на посадку без всяких там - выйти на посадочную «прямую-кривую».
По кратчайшему расстоянию значит, летит-пилит осторожненько.
Как ни в чём ни бывало бодро рапортует в эфир, при этом (нас ведь магнитофон пишет):
- «Борт такой то "на четвёртом развороте", к посадке готовы!
А сам - уже сел на бетонку аэродрома и быстро рулит на стоянку пока движки не встали.
Диспетчер мгновенно поняв свой прокол ответил, обомлев видно:
- ...Поса-аадку ра-аазрешаю.
- Посадка! - сказали мы выключая двигатели на вертолетной стоянке.
- «Посадка ваша во столько-то, рулИте на перрон по указанию дежурного» - сказал диспетчер.
Мы выключили двигатели на стоянке. Я заполнил «бортовой журнал», сдал вертолёт авиатехнику и включив тумблер УКВ-радиостанции, сказал твердо-окончательно и ухмыляясь:
- На стоянке, конец связи!
- Конец, до завтра! - стыдливо-бодро отвечает диспетчер.
- До завтра, до завтра! - передразниваю его вслух. - Вот так вот и пропадают вертолеты никому не нужные брошенные в воздухе на произвол судьбы - укоризненно качаю головой.
- Ага же, Виталя?