Джордж, принц Уэльский, женился на Каролине Брансуик-Вольфенбюттель 8 апреля 1795 года. Его заставил встать перед алтарем его отец, король Георг III, который взамен обязался выплатить огромные долги сына. Отношения точно не были удачными и продлились всего год. С 1796 года супруги разошлись, ведя совершенно раздельную жизнь, но формально еще являясь парой. Поэтому, когда Джордж наконец сел на британский престол в начале 1820 года, Каролина получила право на титул королевы. Однако новый монарх сделал все, чтобы не допустить ее коронации.
Уже в первые годы нового века появились слухи о нескромном поведении Каролины. Говорили, что она родила ребенка, поэтому в 1806 году Джордж, тогдашний принц Уэльский, убедил министров создать специальную комиссию по расследованию.
Доказательств супружеской неверности нет
Комиссары допросили Каролину, обвиняемую в супружеской измене со многими мужчинами, в том числе с адмиралом сэром Сидни Смитом, капитаном Мэнби и художником сэром Томасом Лоуренсом, который остался допоздна, чтобы написать ее портрет.
«Однажды вечером я видел его с герцогиней в Голубой комнате (в доме Монтегю, ее лондонской резиденции)», — свидетельствовал под присягой один из ее слуг. «Когда я подумал, что он уже ушел в свою комнату, я пошел посмотреть, все ли с ним в порядке, и обнаружил, что дверь в Голубую комнату заперта, и услышал какой-то шепот за дверью, а затем ушел».
Допросы были смешные: горничных и прачек спрашивали о состоянии постельного белья герцогини, подделывали письма, якобы написанные ею. Тем не менее комиссия не нашла доказательств супружеской неверности, хотя и сделала ей выговор за неподобающее поведение.
Георгу III всегда нравилась его невестка, и он выступал за предоставление ей доступа к своей дочери, принцессе Шарлотте. Когда принц Уэльский стал регентом в 1811 году, ее положение ослабло. Сторонники ее мужа раскопали старые обвинения, и в конце концов герцогиня решила, что ей будет легче покинуть Англию. Она вернулась домой в Брауншвейг, а затем купила недвижимость на озере Комо.
Принцесса Шарлотта, которая в то время уже была женой Леопольда, герцога Саксонии-Кобургского, умерла при родах в 1818 году, что еще больше отдалило Каролину от английского двора. Несмотря на это, она, казалось, прожила счастливую жизнь с красивым молодым итальянцем по имени Бартоломео Бергами.
«Да здравствует королева Каролина!»
Когда умер Георг III, в результате чего на престол взошел его сын, стало ясно, что Каролина должна стать королевой Великобритании. И хотя изначально она не собиралась предпринимать какие-либо действия в сложившейся ситуации, Георг IV потребовал, чтобы она не участвовала в коронации и была исключена из молений за королевскую семью на литургии англиканской церкви. Похоже, именно это вместе с тем, что иностранные государства не признали ее новый статус, убедили Каролину вернуться в Англию и бороться за свои права.
Правительство, чтобы удержать Каролину подальше от Англии, пыталось подкупить ее, предложив годовой оклад в размере 50 000 долларов фунтов стерлингов, если он не пересекает Ла-Манш.
Однако она с триумфом въехала в Лондон, где всеобщее сочувствие к ней как к обиженной женщине в сочетании с антипатией к ее распутному мужу сделали ее чрезвычайно популярной. Женщины махали ей платками и вывешивали из окон флаги, мужчины махали шляпами и кричали: «Да здравствует королева Каролина!»
«Величайшее зрелище»
Ее карета, окруженная толпой всадников и карет, проехала мимо Карлтон-Хауса к смущению охранников. Она исчезла в доме на Саут-Одли-стрит в Мейфэре, где остановилась, затем снова появилась на балконе и поклонилась восторженной толпе.
«Величайшее зрелище, впечатляющее театральное представление, — писала «Таймс». Демонстрации поддержки прошли по всей стране. Политические противники короля мобилизовались и встали на сторону Каролины. Как и поэты:
Самый кроткий подданный в твоем царственном сердце
Он обретет силу праведности, благодати и уважения.
Не мог ли я получить хотя бы малую толику
Всех достойных достоинств Твоего внимания?
Король был полон решимости любой ценой помешать Каролине стать королевой. Поскольку он никогда не был человеком, особо уважающим общественное мнение, в ответ на лесть Каролине он представил в парламент досье, содержащее доказательства неверности его жены.
Оно было составлено в Италии комиссией из трех человек, посланной туда в 1818 г. именно для этой цели. Правительство пришло к выводу, что это настолько серьезное дело, что следует возбудить официальное разбирательство, и 17 августа Палата лордов собралась на заседание, вошедшее в историю как «суд над королевой Каролиной».
Обвинения против королевы
Это не был традиционный бракоразводный процесс. Советники короля опасались, что Каролина представит доказательства супружеской неверности мужа, которых было предостаточно.
Правительство ненадолго рассмотрело обвинения в государственной измене. Поскольку в данном случае измена была за границей, и этим человеком был итальянец, который не был подданным британского короля. Нельзя было сказать, что Бартоломео Бергами совершил измену, и Каролину нельзя было обвинить в том, что она подстрекала его к этому.
В конце концов, парламентские юристы посоветовали применить Закон о санкциях и наказаниях — довольно экзотическую стратегию расторжения брака королевы в случае признания ее виновной. Прелюбодеяние, совершенное королевой, возможно, не было государственной изменой, но было преступлением против государства.
Ход «суда над королевой Каролиной»
Во время «судебного процесса», который был фактически вторым чтением законопроекта о «лишении Ее Величества Каролины Амелии Елизаветы титула, прав, привилегий и притязаний как королевы, а также о расторжении брака Его Величество и упомянутой королевы». Королева была обвинена в «распутных, постыдных и прелюбодейных отношениях» с Бартоломео Бергами, «низким иностранцем», и таким образом навлекла «большой скандал и бесчестье… на королевскую семью и это королевство».
«Суд» начался 17 августа. Королева лично появилась, чтобы посмотреть, как начинается судебное разбирательство. Одетая в черное, с белой кружевной вуалью, ее доставили из Бранденбургского дома в Хаммерсмите, проехавшую вдоль толпы, ликующей в ее честь: «Боже, благослови ее!»
«Крики бесчисленной толпы, сопровождавшей ее, которые, судя по их внешнему виду, были представителями различных слоев, составлявших общество страны, были самыми громкими, которые мы когда-либо слышали».
В ходе судебного разбирательства, длившегося почти три месяца, королева наблюдала, как ее слуг вызывали один за другим, чтобы рассказать об интимных подробностях ее личной жизни. Это был очень горький опыт.
«Их лица были рядом»
Комиссия, посланная королем в Милан, тщательно выполнила свою работу. Матросы с корабля, на котором плавали по Средиземному морю в 1816 году Каролина и Бергами, были вызваны. Они свидетельствовали о том, что у них были смежные каюты и иногда видел Бергами «сидящим на скамейке возле грот-мачты, а герцогиню, сидящую у него на коленях или бедре, а ее рука вокруг его шеи.
Ее повар показал, что во время путешествия Каролина и Бергами иногда спали в одной каюте. Ее служанка говорила, что иногда ее кровать оставалась целой. Трактирщик видел их одних в гондоле в Венеции.
И так продолжалось. Доказательства все время оставались косвенными. Доставляли их в основном иностранцы, а по всей стране знали, что иностранцам нельзя доверять.
Процесс стал принимать форму охоты на ведьм, которая вызывала отвращение у все большего числа аристократов. Законопроект о санкциях и наказаниях прошел второе чтение, но с гораздо меньшим большинством голосов, чем ожидалось.
Получив большинство всего в девять голосов в третьем чтении Палаты лордов, стало понятно, что шансов на то, что законопроект будет принят в Палате общин, нет. 10 ноября 1820 года глава палаты лордов заявил, что не может «остаться в неведении об общественных настроениях» и что его правительство «приняло решение не действовать» в соответствии с законом.
"Боже, храни королеву!"
Нация сошла с ума. В тот вечер представление в театре Ковент-Гарден было прервано криками «Королева! Королева!". Когда гимн Lord Britanio не понравился публике, оркестр заиграл «Боже, храни короля», но каждая строка заканчивалась фразой «Боже, храни королеву!»
По всему Лондону в честь королевы были украшены частные дома, а особняки политиков, напавших на королеву, пришлось охранять военным.
Сторонники королевы устроили публичную мессу в честь ее освобождения. Она совершила триумфальное путешествие. В представительной карете, запряженной шестью гнедыми лошадьми, в сопровождении 150 придворных. Каждый ее шаг сопровождался ликующими толпами. Когда она въехала на Пикадилли, трубы прозвучали в приветствии, но громкий звук военного салюта был быстро заглушен восторженными и оглушительными криками толпы.
Капризное сочувствие толпы
Элегантно одетые женщины занимали каждое окно на ее пути; у каждой была белая булавка, как и у всадников, которых теперь было несколько сотен, они сопровождали ее до Флит-стрит. У их лошадей тоже были белые розетки.
Когда она вошла в город, ее ждал мэр вместе с другими высокопоставленными лицами. Они носили белые розетки на одежде и белые трости, украшенные венком из искусственных цветов с большим количеством белых шелковых розеток.
Когда Каролина прибыла в собор, толпа начала кричать: «Боже, храни королеву!» и размахивала морем белых платков «в знак невиновности».
Король укрылся в Брайтоне, объявив, что намерен остаться там на всю зиму. Однако симпатии толпы оказались капризными, поскольку репутация королевы была запятнана сенсационными подробностями ее шалостей с Бергами.
В феврале 1821 года Каролине было присуждено жалованье в размере 50 000 фунтов стерлингов в год, но в последующие месяцы эта сумма значительно снизилась. Георг IV по-прежнему был категорически против ее коронации.
"Я твоя королева. Ты впустишь меня?»
Однако это не помешало Каролине появиться на коронационных церемониях. В день коронации, 19 июля 1821 года, она прибыла в Вестминстерское аббатство в шесть тридцать в представительской карете в сопровождении виконта Худа, ее лорда-камергера. Швейцары были готовы. Попросили показать приглашение.
«Я представляю вам вашу королеву, ведь ей ведь не нужно приглашение?» — спросил лорд Худ.
«У нас есть приказ никого не пускать без специального приглашения».
«Это твоя королева. Он имеет право войти без этой формальности».
«Да, — ответила Каролина с улыбкой, — я твоя королева. Ты впустишь меня?»
«Мои приказы конкретны, и я должен им подчиняться», — ответил швейцар.
Королева рассмеялась, это был несколько натянутый смех, — и Худ протянул личное приглашение. Он предложил королеве войти одной, но она отказалась. В вестибюле аббатства уже собралась толпа и она разразилась смехом, что привело Худа в ярость.
«Мы ожидали, что с нами будут обращаться как с джентльменами», — сказал он.
Подозрительная смерть
Через три недели она умерла от кишечной непроходимости. Ходили слухи, что ее отравил муж. На смертном одре она попросила, чтобы ее тело было доставлено в Брансуик и чтобы надпись на ее могиле гласила: «Здесь лежит Каролина Брауншвейгская, раненая королева Англии».