Слава Богу, уже бывший муж ещё в 1994 г., натворив дел, за которые его объявили в федеральный розыск, сбежал на Украину. Время было мутное и он сделал ручкой УК РФ и нашему МВД. К слову люди из органов не сильно-то и расстроились. Больше они обеспокоились, когда я подала заявление на алименты и раздел имущества. Следователь в итоге выдал мне справку о том, что дескать нам его не видать и просить показать где он прячется на Украине некого, так как соглашений у нас с этой странной страной нет. Ну, нет, так нет! Делов-то. Махнула я рукой и с трехлетней дочкой стали жить поживать, да счастья искать. На тот момент мне было 23 года и бороться с системой я не имела никакого желания. Зато было желание получить образование. Поэтому подкопив деньжат, продала ларёк на вокзале, в котором отторговала 3 года, без враков, начав с 10000 рублей, занятых у друга брата, и вот 8 апреля 1995 года уехала в Томск. Конечно деньги быстро кончились. А поступила в ВУЗ я только год спустя. Было и голодно и обидно, и последние ботинки со сломанным каблуком, и не понятно, как жить. Как без прописки найти работу, как выбить зарплату, когда тебя хотят на неё швырнуть. Было по-всякому. У всех, кто попал в это месиво 90-х есть своя история и они очень похожи. Но в итоге всё что я хотела сбылось!
Дочка выросла, закончила ВУЗ, поработала в Томске, а потом уехала в Москву. И тут откуда ни возьмись появляется на горизонте папаня. Он оказывается очень долго настраивался, как радио, чтобы позвонить ребёнку. Аж целых 20 лет! И вот моя девочка, подхватилась и поехала, так сказать, «закрывать гештальт безотцовства». Ну, ладно, думаю, зов крови и всё такое… Хотя какой отчим у неё – отцов таких мало! Смотрю, наблюдаю. Фотки шлёт. Там прям всё в мёде и в патоке и лицо у неё тоже. Батька сдал смотрю уже сильно, но младший сынок ровесник нашего внука. Жинка сбоку и моя радость с другого тоже прилепилась. В общем индийские танцы и хари Рама, хари Кришна…
Я не про себя тут, собственно. Кто знает, то поймёт сердце женское и материнское. Всё бы так и текло вялотекущей субстанцией. И можно было бы забить на всё в мирное время. Однако засобиралась моя кровинка на Бали. Типа зима скоро, да и фрукты там море для ребенка. А ребенок у нас сибиряк в душе и говорит: «А я люблю, когда холодно!» И брови насупил! О, думаем – наш человек! А причины то какие-то дурацкие для отъезда, слушаю и хочется воскликнуть как Станиславский «Не верю»!
И тут мне скидывают скрин с инсты, картина маслом – папанька по скайпу вещание ведёт с хутора из-под Киева, где наши до 10 октября никак себя не обозначили ещё, зато он там уже в террбате и коктейли Молотова делает в сарае. А я спрашиваю дочь, «А скажи, против кого он там, а? Мама, сестра и родня вся в России. Жинка с детьми правда сховалась у панов, батрачит там разнорабочей. Отматерила всех так, что мать сказала, что больше у неё нет там никого! А ведь он же русский! Он же родился и вырос здесь! Правда, служил он в Польше. И вот что я заметила – ушёл в армию один человек, а вернулся другой. Вернулся зверь. Руку мог поднять и на меня, и на отца. Бил его. Правда тот подбухивал, но был совершенно безобидный. Самое ужасное - ну скоммуниздит пузырь. Это моя личная конспирология, конечно, но ведь нет дыма без огня. Может его там того…перепрошили?» И вот на этой картине комментарий крупным шрифтом «Тiкай отсюда», это он советует дочери. Она в слезах, пишет, а куда тикать? У меня же мои тут все! И вот, мол поэтому выбор пал на нейтральную территорию Бали!
Хорошо, что в это время у меня в руке пакет с мусором был, а не ракета дальнего действия. Я думаю, что докинула бы до его сарая прямой наводкой, и цель интуитивно бы обнаружила!
Дождалась приезда дочери. С тяжелым сердцем начала разговор.
- Мама, давай не будем говорить о политике!
- Нет, будем!
Будем потому, что мы оказались по разную сторону баррикад. Потому, что не говорили из страха поссориться навсегда. Не говорили, делая вид, что всё нормально. Не говорили, потому, что говорить об этом трудно и не хватает простых слов.
И всё лезли на язык какие-то лозунги! Все мне кажется, что я не смогла донести правду. Мою правду. Потому, что у неё есть своя. И ей тоже страшно. Потому, что это её поколение сейчас брошено в эту войну. И её и немного моё. Мы все на войне сейчас! И поколение соросят, которое 20 лет воспитывали в догме «мы в Европе, а вы в ж*пе», и поколение бунтарей, тех кто потом, сами того не осознавая, матерясь на власть, всё же вытащили страну из перестроечного пепелища, и поколение, которое очень хочет назад в СССР, потому, что там детство и молодость в стране, где строили светлое будущее и спорили на каких двигателях будут летать межпланетные корабли и увидят ли они там Бога!
- Я только об одном тебя прошу – не стань предателем!
- А что такое предатель? Спросила меня моя 30-ти летняя девочка.
- Твой отец – хотела сказать я…но снова промолчала.
А помолчав, вспомнила – это хуже врага! Потому, что его дружеский поцелуй равен твоей смерти.
Всё хорошо. Хорошо, что мы смогли поговорить, сидя прямо на дорожном бордюре под голубыми елями. Обнявшись и плача от боли, которую чувствуем вместе, независимо от того на какой стороне баррикад мы стоим. Они должны быть разрушены. Их не должно быть!
Каждому поколению выпадает своё время, оно неразрывно связывает нас. Да, именно так – цепь поколений. И никто ни в чём не виноват. Просто мы выбрали это время. А значит всё правильно, значит нам даны силы, чтобы его прожить. И только трусы и предатели выпадают из цепи. Да и не стоит о них говорить…
А я поняла, что у моей дочери, несмотря ни на что, большое русское сердце, которое умеет прощать. А она и не подозревает…Горжусь ей!