Наталья Михайловна вс жизнь проработала в школе - учила детей русскому языку и литературе. Вырастила детей и почувствовала, наконец, что в шестьдесят пять-то лет имеет право на отдых.
Мужа её к тому времени уже не было в живых, детям её финансовая помощь не требовалась - отнюдь, они сами давно уже крепко стояли на ногах. Подросли и внуки. Так что годы заслуженного отдыха Наталья Михайловна рассчитывала провести беспечно и безбедно.
Планировала быть внимательнее к своему здоровью - делать по утрам зарядку, почаще ходить к врачам, и обязательно - ежедневные прогулки по парку - не меньше двух часов в день. И перечитать, наконец, то, что не успела за долгие годы учительского и материнского труда...
Только что-то пошло не так... Вроде бы и никаких особенных проблем со здоровьем не было - всё в соответствии с возрастом, а вот навалились сразу усталость и тяжесть - тяжело стало вставать по утрам с кровати, а уж о прогулках - что и говорить... Ходила по протоптанным маршрутам "магазин - кухня - да диван напротив телевизора"...
Дети ворчали: "Мы твой пульт в окошко выбросим - может быть, хоть, чтобы каналы переключить, с дивана вставать будешь!" А о том, чтобы поменьше ела и следила за весом и сказать не решались - боялись, что обидится - попрекают, мол, куском хлеба - гостинцами-то они частенько её баловали.
Стала Наталья Михайловна капризной и требовательной: обижалась, что не каждый день её навещают...
Дети отвечали на это, что ведь звонят каждый день.
- Да разве заменит телефон живое общение! - горевала Наталья Михайловна...
Ревновала Наталья Михайловна своих детей к своей родной сестре - Александре Михайловне. Любили племянники тётушку, и с бОльшим удовольствием её навещали, чем мать. Нельзя сказать, чтобы чаще, но с большей радостью - это Наталья Михайловна точно знала...
Была Александра моложе сестры на десять лет и была ей полной противоположностью - лёгкая, жизнерадостная, полная сил. Племянники приходили к ней выпить восхитительного свежесваренного кофе, поболтать, посмеяться, а не выслушивать нудное старушечье нытьё, как у матери...
С тётушкой они дружны были с детства - у неё всегда хватало на них и времени, и денег на обновки - семья Натальи Михайловны жила небогато и сапожки дочки к зиме или куртка для сына были всегда кстати...
Нет, Александра Михайловна не посвятила свою жизнь детям старшей сестры - своя жизнь у неё била ключом. Только официально она была замужем три раза, а теперь у неё был "гостевой" брак - в этот раз она не намеревалась слишком всерьёз впускать мужчину в свою жизнь.
Да и возможность самой жить на широкую ногу и не отказывать себе в удовольствии баловать племянников тоже не с неба на голову упала - работала Александра когда-то заведующей столовой, вовремя приватизировала эту точку общепита и стала владелицей процветающего кафе.
Детей своих не родила. Смеясь, говорила Наталье Михайловне: "Сестрёнка, зачем усложнять себе жизнь? Она у нас одна, и прожить её надо так," чтобы не было мучительно больно за прожитые годы !" Тем не менее о завещании на свою не бедную квартиру в пользу племянников позаботилась... Возможно, просто не могла иметь детей, вот и хорохорилась...
А Наталью Михайловну в старости стал догрызать червь сомнения, который начал свою работу не вчера... Сомневалась она в том, что правильно прожила свою единственную жизнь. Работала столько, сколько надо, а получала - сколько заплатят. Чтобы вырастить двоих детей и дать им путёвку в безбедную жизнь, так во многом приходилось себе отказывать, что эта привычка стала неискоренимой, как ни бились с ней её дети.
И муж у неё был один-единственный. Ей и в голову ей не приходило с ним расстаться, ни когда он пил, ни когда подолгу сидел без работы, ни когда обнаружилось, что есть у него на стороне подруга... Не решилась оставить детей без отца, да и растить их одной было бы труднее в два раза...
- А жизнь-то одна, права ведь Шурка! - не давала покоя эта мысль Наталье Михайловне, угнетала она её. - Вот теперь я старая развалина, а она - как резвая кобылка, только успевает мужей менять да по курортам ездить! А мне уж и не хочется никуда, а ведь когда-то так мечтала о путешествиях...
- Моя жизнь к закату клонится, а Шурка, не замученная семьёй и работой, до ста лет доживёт! А что я видела-то в своей жизни?! Одни бесконечные труды - первая смена в школе, вторая дома... Личное время было только ночью... А когда я умру, дети мои совсем уже беспрепятственно со своей тётушкой дружить станут, от меня не скрываясь... И ухаживать за ней в старости будут... Хорошо устроилась Шурка - своих вырастить не потрудилась, а плодами моего труда попользуется, - мрачно размышляла старшая сестра.
Неприязнь к сестре гнездилась в сердце Натальи Михайловны с детства - ведь разница в возрасте была большая, и ей довелось увидеть, как радостно хлопотали над малышкой родители. Ей казалось, что вся их любовь досталась Шурке, она ведь не помнила, сколько счастья принесла в дом она, первая доченька...
Да только "дни наши сочтены не нами", как справедливо заметил классик, и смешно делать в этом деле прогнозы, тем более долгосрочные...
Молодая и полная сил Александра вышла однажды вечером из своей машины, дошла до скамейки у подъезда и больше не встала с неё. Никогда.
Это "никогда" как будто так и не уложилось в голове у старшей сестры. Она не рыдала над гробом Александры, не бросилась в церковь, не впала в депрессию...
Напротив, у неё как будто камень упал с души - она стала бодрее, стала внимательнее к своему здоровью, начала следила за тем, чтобы в дни магнитных возмущений не напрягаться. Отказалась от своего любимого сала и пирожных и стала гулять в парке...
И всё чаще и чаще ей приходила в голову мысль, что если семейные заботы и передряги не очень-то и укоротили её жизнь, то есть в мире справедливость...
Через полгода после смерти Александры встревоженные дети Натальи Михайловны после бесплодных попыток дозвониться открыли квартиру своими ключами и обнаружили мать неподвижно сидящей в кресле у телевизора. Глаза её были открыты, и на лице застыло выражение победительницы...
