Григорий же, приподнял стол, который оказался тележкой на колесах и покатил свою жертву вслед за сестрой. Слава не собирался спускать все на самотёк. Он стал голосить как будто его уже начали резать.
- Машка, заткни его чем нибудь, а?- крикнул Григорий, когда они проходили как раз мимо каморки с рукомойником.
- Ага! Я вот тут носочки сегодня замачивала… - весело отозвался старуха и выудила из грязного рукомойника длинны черный носок.
-Ааааа! Не надо! Не надо… ааааа! - Слава помнил эту комнатёнку с тусклым рыжим светом и помнил чем был наполнен этот рукомойник. Но безжалостная Мария ловко внедрила вонючую тряпку парню в рот. Тот еще несколько секунд потрепыхался, а потом затих, так как от его усилий только больше вонючей жижи беспрепятственно затекало в желудок.
***
Когда Слава покинул дом Александра Николаевича, на улице едва смеркалось, сейчас же, когда Коровины насильно волокли его на его собственный участок, было совсем темно. Зайдя в первые бурьяновые заросли, Мария одним движением скинула с себя платье и пошла кружиться в траве, а Григорий, кряхтя, потянул тележку к дому. Высокая трава наматывалась на колеса и не давала им спокойно проехать. В голове же у Славы был только белый шум… Он не понимал чего ему ждать и что сейчас будет происходить.
- Машка, доставай ножи! - приказал Григорий сестре. Та поковырялась в платье и выудила пару заржавевших клинков.
- Зелье давай…
- Открой ротик… - заботливо проворковала старуха, вынимая кляп изо рта парня. Тот закашлял, но она уже залила ему прямо в горло горячую жидкость. Он зубами ухватил ложку и не отдавал ее, показывая свой протест.
- Уууу! Как нам понравилось! Аж ложку чуть не проглотил! - рассмеялась она. В животе парня сразу загорелись внутренности, словно он жидкого огня выпил. Живот скрутило.
- Сссссс… - застонал он.
- Давай, а то скопытится… Хлипкий какой-то! - резко посерьезнела она.
Григорий быстро развязал жертву, тот уже совсем не собирался вырываться, он схватился за живот и весь напрягся, свернувшись в калачик. Мужчина повалил его в траву, как мешок картошки, но боли Слава не почувствовал. Для него теперь существовала только одна боль… боль внутри него! Он почти не чувствовал как его тащили к дому, как запихивали под низкий фундамент. Из за того что парень лежал на боку и не мог разогнуться он не пролазил в промежуток между землей и полом.
- Ты плясать начинай, а я его просовывать пока буду! - услышал Слава голос Григория. Мария стала подкидывать камни в небо и что то шептать пока они летят. Сосед продолжил заталкивать его под сваи, но получалось это у него из рук вон плохо.
Тем временем, Слава услышал тихий, но очень жуткий рокот, раздающийся из под земли! Почва под домом заходила ходуном, она тряслась как при небольшом землетрясении, а потом резко начала вздыматься, будто что-то из под нее очень хотело выбраться наружу…
- Давай больше… - прокричал Григорий почти в самое ухо парня, так как места под домом было. очень мало, чтобы развернуться. Послышался срывающийся голос старухи, она что-то завывала на непонятном языке и камни стали еще чаще приземляться на землю.
Григорий вытащил клинок и сказав : «Прости, пацан!», полоснул Славу по спине. Он тоже стал бормотать непонятные слова, среди которых повторялось только одно знакомое парню слово: «Йохан… Йохан… Йохан».
К своему удивлению, боли Слава не ощутил… но футболка сзади быстро стала липкая и еще более влажная, чем от пота. Григорий, зажмурил из всех сил глаза, усилил голос, забормотал быстрее… Его колючая борода защекотала лицо Славика, а потом старик рывком пропахал еще одну борозду на спине жертвы. Сейчас парню было немножечко больнее… а вот живот напротив, стало отпускать.
Поверхность, в которую стекала горячая кровь парня, словно закипала и вдруг… и внезапно, будто сквозь сон, он почувствовал как его опутывает длинная гибкая лоза. Она несколько раз обернулась вокруг его тела и вгрызлась шипами в кожу парня.
Григорий вскрикнул где-то неподалёку от Славы и стал, ногами вперед выбираться из под фундамента. В зарослях неожиданно заголосила Мария… Она визжала не как прежде, во время своего призыва, а словно от боли, по-поросячьи... Ей будто не хватало воздуха!
А потом послышались два мощных удара, от чего земля в такт этим ударам, вздрогнула.
