*мистическая история*
Оля сидела на кровати в своей спальне, поджав под себя ноги, зажав ладонями уши. Старалась не слушать, что там говорят про неё в кухне мама, папа и бабушка. Но ничего не получалось, их крик раздавался не только в ушах, но и в сердце, заставляя вздрагивать, как от хлестких пощёчин. Каждый день одно и тоже. Оля знала наизусть, кто и что из них скажет. Уже три дня она не ходит в школу, а с утра до вечера выслушивает нотации: то мамы, то папы, то бабушки, то всех троих сразу.
Три дня назад они с Димкой пришли сначала к её родителям и сообщили, что она беременна, и они хотят пожениться, потом к Диминой маме.
Димина мама промолчала, а вот её мама Димку выгнала и сказала, что в милицию заявление подаст за совращение несовершеннолетней. Вот и сейчас мама: то кричала, то плакала, то немного успокаивалась.
– Ну, как она могла? – ругалась мама. – Какая там любовь? Замуж она захотела… Да, кто ей позволит? Ты, что отец молчишь? Говори! Как скажешь, так и будет. Смотри, что устроила, а?! Да я в пятнадцать лет ещё с косичками бегала! Портфель пацан до дома донесёт, так боишься, как бы кто не заметил. Что молчишь-то, а, мама? Ты мне почему всё запрещала-то, а?! А она, смотри-ка, любовь…
– А я, что? Я ничего, – отвечала бабушка. – Я ведь тебя в строгости держала. А ты свою доченьку распустила. У меня попробуй-ка в подоле принести! Я бы тебе устроила! А внучка-то, посмотри, учудила! Ох-ох-ох! В наше-то время я до десяти лет не знала, откуда дети берутся. Соседский мальчишка как-то поймал меня у забора и поцеловал, так я полгода думала, что беременная – скоро рожать буду.
Слышно было, как расхохотался папа и стал что-то говорить тёще.
Оля прислушалась:
«Смеются, значит, всё нормально, простили, – стала успокаиваться девочка. – Завтра скажу Димке, что родители согласны. А я так свадьбу хочу! Чтобы всё платье в рюшечках, на голове венок весь в цветах, а фата чтоб до пола. Попрошу соседских Ванюшку и Алёнку нести за мной этот газовый белый шлейф. Чтобы машин было штук десять, и все украшены лентами и шарами. Свадьба, это же здорово! Так красиво. А потом будем с Димкой вместе всю жизнь. Ребёнок родится, а я уже девятый закончу, экзамены сдам, а там видно будет. Димка сказал, что работать пойдёт, а в институт заочно поступит. Он уже взрослый, одиннадцатый заканчивает. Димка же сказал, что любит меня и никогда никому в обиду не даст».
Оля стала вспоминать, как они познакомились, как Дима объяснялся в любви, как уговаривал быть его любимой и уверял, что в наш современный век все её ровесницы дружат с парнями по-настоящему, как взрослые. Она вспоминала его ласки и поцелуи. Считала, только бы родители разрешили, и они с Димой обязательно будут вместе. Они любят друг друга и никогда не расстанутся. Жить бы стали у её родителей – комната же есть. А потом у них родится маленькая девочка. Оля стала придумывать имя.
Но разговор в кухне продолжался:
– Стыд-то какой! – опять стала возмущаться мама. – Хоть в петлю лезь, чем такой позор пережить.
– Что ты говоришь?! Бог с тобой!.. У Валентины вон внучка институт заканчивает, учительницей будет, у Марии внук в авиационном учится. А у меня внучка в подоле принесёт. Срам.
Слышно было, как бабушка засморкалась.
«Плачет, наверное, – подумала Оля. – Ну, чего они ругаются, чего плачут? Ребёнок – это же счастье и радость! Мы с Димкой будем ходить с колясочкой, я буду играть с дочкой в игрушки».
– Отец, говори! Что делать? Я уже в больнице договорилась, завтра на аборт её повезу.
– Что думаю? – громко ответил отец. – Думаю, учиться надо, а не водиться! Пусть учится, успеет ещё и замуж выйти и детей нарожать.
– Так надо ей так и сказать. И этому, как его, Димке Куропаткину, дать от ворот поворот.
Оля заволновалась:
«Как это – от ворот поворот? Как учиться? Да, я буду учиться. Вот только Алинка подрастёт, и я буду учиться», – возмущалась она тихонько у себя в комнате.
Выйти в кухню и сказать открыто она не смела. Мама была такая строгая, что от одного её взгляда Олю начинало трясти.
Она тихонько вышла из спальни, проскользнула по коридору, быстренько оделась и выскользнула за двери.
Вслед ей послышался мамин голос:
– Ольга, ты куда, зараза?! Я вот тебе!..
Но Оля уже не слышала никого, она бежала к Диминому дому.
Увидела, что горит свет в окне его комнаты, обрадовалась. Постучала в ворота. Залаяла Жучка. Кто-то посмотрел в окошко. Долго не открывали…
У Оли уже начали замерзать руки и ноги. Она выскочила из дому без варежек и одела первые попавшиеся сапоги, которые оказались осенними.
Хотела ещё раз постучать, но на улицу вышел Дима.
– Чего тебе? – спросил он угрюмо.
– Дима, я к тебе. Родители у меня ругаются, жить нам вместе не дают, рожать не дают. Но ведь мы с тобой любим друг друга – я не смогу без тебя. Давай, вместе что-то придумаем. Давай, квартиру снимем – будем жить отдельно. Алинка родится!.. – защебетала она взволнованно.
– Какая Алинка?
– Да ты, что?! Наша дочка. Я чувствую, что у нас будет дочка. Алиной назовём. Сейчас это самое модное имя.
Оля потянулась к любимому парню и поцеловала, надеясь, что он, как всегда тоже обнимет её, будет целовать, кружить, называть любимой, зайкой, солнышком, будет целовать её руки, согревая своим дыханием…
Но Дима молча отстранился от девушки.
– Оля, понимаешь, ты, как дитё малое. Ты хоть представляешь, что такое ребёнок? Это пелёнки, распашонки, ночами не спать, болезни всякие детские. Тебе учиться надо. Что?.. Так с неполным средним и пойдёшь по жизни? Да и мне, мама сказала, без института никуда. Если я женюсь, она не будет мне платить за учёбу, а на бюджет я, конечно же, не смогу поступить.
– Но ты же хотел идти работать. Ты же хотел учиться заочно, – растерянно произнесла Оля.
Она не узнавала своего любимого.
«Совсем недавно он говорил, что я, как ребёнок, не соглашаюсь любить его так, как все это делают. Сейчас он опять называет меня ребёнком. Но ведь от той любви, которую он мне предложил, дети получаются. Вот… как у нас. Так, кто из нас ребёнок?»
– Дима, я замёрзла. Можно к тебе домой зайти? Я согреюсь и уйду.
Дима молча переступал с ноги на ногу.
– Понимаешь, Оля, маме это не понравится. Давай я лучше тебя провожу.
– Нет, ты мне скажи… Что будет теперь с нами? Тебе не нужен ребёнок?! Твой ребенок?! – в отчаянии выкрикнула Оля сквозь слезы.
– Ну, почему?.. Нужен, но потом – лет через пять. Понимаешь, нам учиться надо.
– А что же ты в любовь стал сейчас играть? Начинал бы через пять лет. А сейчас ребёнок уже есть. Вот он – внутри меня сидит! – закричала Оля. – Он живой! Это Алина и она всё понимает! Твоя мама тоже сказала аборт делать, как и моя?! Нет уж, извините!.. Я не убийца своей дочки, своей девочки! – закричала будущая молодая мама и побежала вдоль улицы.
Дима постоял, молча посмотрел ей вслед и пошёл к калитке. Там его ждала мама, которая слышала их разговор.
Она обняла сына и повела в дом, ласково воркуя:
– Вот и правильно, вот молодец. Поступил, как настоящий мужчина. Нужно уметь сказать своё веское слово. Ничего, поплачет, побегает и аборт ей мама все равно сделает. Я знаю её родителей, они тоже все правильно рассуждают. А институт окончишь, тогда и женись, хоть на Оле, хоть ещё на ком, там и детишки пойдут. Всё впереди, ты молодой, красивый – все девчонки твои будут. А образование не получишь, так в работягах и проходишь всю жизнь. А с детьми какая учёба?
Так в обнимку они и пошли в дом.
А Оля бежала по улице, никого не видя и не слыша, не зная и не ведая, куда бежит.
«Нет, – шептала она. – Я не убийца! Чтобы я свою куколку, свою Алиночку убила! Да никогда! Я на котёнка никогда руку не подниму, я щенка в прошлом году выходила, когда Вербу машиной задавило. И сейчас мой Мухтар – огромный красавец. Он умница – за мной на край света пойдёт. А Димка?! Ишь, какой стал! Маму свою слушает! Значит, я одна во всём виновата?! Значит, я одна должна за всё расплачиваться?! Да будьте вы, все парни, прокляты, если все такие слабаки! Что делать? Может, отравиться? А, может, сесть сейчас в сугроб и сидеть? Замёрзну, пусть они потом себя ругают…»
Она отошла с дороги, села в снег, сняла с себя шапку и легла, глядя в темную бездонную высь.
Небо всё вызвездило, луна смотрела на неё и, как будто подмигивала, словно звала к себе и хотела обнять.
«Ой, что я делаю?! – встрепенулась Оля. – Если замёрзну здесь, то и дочка моя вместе со мной умрёт… А она должна жить! Она должна жить!»
Оля выбралась из сугроба, натянула на голову шапку, засунула окоченевшие руки в рукава и побежала по улице. А навстречу ей уже спешили запыхавшиеся мама и бабушка.
Мать схватила её, обняла и запричитала:
– Что же ты так-то, Оленька, мы ведь все обыскались тебя. Отец на машине весь город объехал. У Димки были! Мать сказала, что ты была и ушла. Они тоже решили аборт делать.
Мать обнимала её и продолжала:
– Успокойся, всё нормально будет, завтра поедем к врачу. Это не больно. Не переживай, я сама их штук пять сделала. Все делают.
А у Оли в голове звучали слова: «Они тоже решили аборт сделать».
«Они решили!.. Всё решили!.. Только вот меня никто не спросил».
Оля молчала…
А мать, обрадованная, что дочь смирилась, весь вечер старалась ей во всём угодить.
Утром стали собираться в больницу…
Оля покорно шла за матерью, села в машину к отцу.
Подъехали к женской консультации.
Мама зашла в кабинет, шепнув дочери, чтобы подождала минутку в коридоре.
***
Василий Петрович сидел в машине, слушал музыку и поджидал жену и дочь из женской консультации.
Но вдруг он заметил, что напротив здания больницы столпился народ. Все что-то кричали, задрав головы вверх.
Из дверей консультации выскочила жена, без пальто и шапки, крикнула:
– Ольгу не видел? Сбежала зараза!
И тут она обратила внимание на то, куда смотрит толпа народу.
На крыше стояла их дочь!!!
– Доченька, не делай этого! Остановись! – закричала мать.
Отец бросился в здание, в надежде найти вход на крышу и остановить дочь.
Мать плакала и билась в истерике… Какие-то женщины подхватили её и стали успокаивать.
– Девочка, одумайся, спустись с крыши! Пожалей мать! – закричал кто-то из толпы.
– А она пожалела мою дочь? Она хочет убить мою дочь! – крикнула Оля.
Люди с недоумением посмотрели на плачущую женщину.
– Да беременная дочь моя. Аборт я заставляю её сделать, – сквозь слёзы вырвалось у матери.
– Так пусть рожает! – отозвались из толпы.
– Конечно!.. Иначе вы потеряете и дочь и ее ребенка, – заговорили женщины. – А ведь это ваш внук или внучка…
Оля подошла к самому краю. В этот момент к ней стал осторожно подкрадываться отец.
Она увидела его и закричала:
– Не подходи! Не тронь меня! Или я прыгну сейчас!
Отец схватил дочь за руку и стал тянуть от края…
Мать снизу кричала:
– Вася! Пусть рожает! Да, пусть будет внук у нас!
Но Вася не слышал, борьба на крыше продолжалась.
Бедная несчастная Оленька, загнанная в ловушку своими же родными и близкими людьми, уже не понимала, что делает. Всё происходящее с ней было, как в тумане…
Она зубами схватила отца за палец и укусила…
Он всего на мгновение выпустил ее руку из своей…
Но этого хватило, чтобы Оля вновь бросилась к краю пропасти, отделяющюу ее от неминуемой гибели...
Ее и ее будущего ребенка!.. Ее маленького живого комочка – ее крохотной девочки – дочки!..
Ещё секунда и всё будет кончено!..
Но вдруг к Ольге вернулось сознание…
Словно ангел-хранитель осенил и обнял ее своим мягким пушистым крылом…
И она остановилась и замерла на краю…
А еще она вдруг услышала, как снизу ей кричит люди:
– Оля, рожай! Оля, рожай! Ты молодец!
Прислушалась…
Отец тоже услышал толпу снизу и тихо сказал:
– Дочка, рожай!
Оля оглянулась, подошла к отцу, обняла его и заплакала…
Потом взяла в руки прокусанный ею палец и сказала:
– Прости меня, папочка! Тебе больно?
– Нас прости, дочка!.. Это тебе сейчас больно! Больнее всех нас! А я горжусь тобой – настоящую дочь воспитали мы с мамой! Хотя тоже были молодые… Поверь мне… Ты ведь родилась у нас, когда нам с мамой на двоих было всего-то тридцать пять лет. Мама была тогда чуть старше тебя. А я вот… в тридцать шесть дедом стану. Выводимся уж как-нибудь. А ты учись!.. Кто, говоришь, будет – внучка? Ну, и хорошо! Вот и пусть она у нас будет!!!
Если Вам интересны такие истории поддержите подпиской и лайком!