Оля оглядывалась на улицах, вздрагивала буквально от каждого громкого звука. Ей казалось, что Антон затаился и выжидает удобного момента, чтобы расправиться с ней.
Первая неделя сентября пролетела, как обычно, быстро. Много организационных вопросов, новые преподаватели и дисциплины. Олю затянула учёба. Аня поначалу побаивалась возвращаться в общежитие, жила у своей знакомой. Но со дня на день обещала снова переехать и скрасить Олино одиночество.
Начало здесь
– Ольга, неожиданно вахтёрша Зинаида Викторовна окликнула девушку, когда та уже начала подниматься по лестнице, – тут тебе курьером, видимо, вещи твои передали. Я попросила ребят, они подняли к тебе и около комнаты поставили.
– Спасибо, тётя Зин, – в голосе Оли одновременно звучала и радость, и тревога.
Лишних денег, да и в принципе денег, на покупку учебников и одежды у неё не было, а как-то учиться надо было. Она устроилась на подработку помощницей к одной из преподавательниц, которая очень любила собирать у студентов конспекты на проверку, а вот читать их ей, в силу возраста, было уже сложновато. Оля после пар проверяла все эти горы тетрадей с корявыми записями за небольшие, но такие нужные сейчас деньги.
Оля занесла все вещи в комнату и закрыла за собой дверь. Значило ли это, что Антон отпустил её с миром, она не знала наверняка.
Так непривычно выглядели все эти дорогие платья и косметика на фоне обшарпанных стен общежития. Олин взгляд остановился на белом свитере – Антон купил его, когда они впервые зимой пошли на свидание в заброшенную усадьбу. Несмотря на довольно прохладную погоду, Оля чувствовала себя очень комфортно в этом свитере и, вопреки собственным прогнозам, не простудилась и не заболела.
Оля ещё помнила, как сильно она любила Антона и как благодарна была ему за то, что он показал ей совершенно новый уровень жизни. Даже после расставания с ним она продолжала верить, что обязательно будет жить так, чтобы ни в чём не нуждаться.
И назло предрассудкам, она пообещала, что на пути к безбедной жизни, никогда не откажется от профессии, которую выбрала ещё в детстве. При должном усердии и трудолюбии и учитель может зарабатывать вполне неплохо.
Оля обнималась со свитером. Ей не верилось, что некогда счастливая встреча, подарившая Оле билет в новую жизнь, станет для неё самой большой проблемой. А любовь, в которую она так свято верила, превратится в кошмар наяву.
– Может, он изменится, и у нас снова всё будет нормально? Пройдёт терапию какую-нибудь? – в надежде услышать что-то ободряющее, рассуждала Оля, разговаривая с Аней по телефону.
– Олюшка, он ненормальный. Он преступник. Он людей калечил и убивал. Он на меня собаку натравил из-за того, что ты со мной в кафе сходила. Такие не меняются. Он не появлялся?
– Нет, уже две недели, как я ничего о нём не слышала. На прошлой неделе только вещи прислал. И то, я не уверена, что он сам их складывал. Слишком по-женски аккуратно всё было упаковано. Наверное, домработница, – тяжело вздохнула Оля.
– Ну и радуйся, что так легко отделалась. Отстал и слава богу.
– Ань, возвращайся в общагу, пожалуйста. Тошно одной тут. Вздрагиваю от каждого шороха, – хлюпая носом попросила Оля.
– В понедельник приеду. У нас же пар нет в понедельник?
– Нет, пар нет. Но я буду в институте проверять конспекты для Валентины Иосифовны. Не поеду я на экскурсию, ни денег, ни настроения нет.
– Хорошо, я в выходные у родителей, забегу к тебе, как приеду тогда.
Все выходные Оля разбирала вещи и предавалась воспоминаниям. Всё было пропитано Антоном. Порой ей становилось обидно, что судьба, подарив её большую любовь, так сурово с ней обошлась. Она жалела себя и своё разбитое сердце, задавая один вопрос – за что?
Чем заслужила она такие испытания? – Деревенская простушка попыталась прыгнуть выше головы и заполучить городского принца – но ведь была любовь. И Оля была в этом уверена. И она любили, и её любили. Но как жить дальше – она не понимала.
В понедельник Оля пришла в пустой институт. Такая уж была традиция – масштабная вылазка по разным экскурсиям в начале учебного года. Старшие курсы уезжали далеко, порой и в Москву, а первокурсники ходили в какой-нибудь местный музей. Для деревенских ребят это было действительно познавательно, а для местных – приятный повод прогулять пары. Даже сторож, впустив Олю, уточнил, сколько она пробудет и удалился по своим делам.
Работы у Оли накопилось очень много. Конспекты сегодня студентам были не нужны, поэтому Валентина Иосифовна собрала их в пятницу без зазрения совести и обещала вернуть во вторник.
– Что за дурацкая затея – проверять конспекты за студентами? Вроде уже не дети, как их вести и вести ли вообще – личное дело каждого, не так ли? – Оля вздрогнула. Пока она увлечённо проверяла тетради за преподавательским столом, в кабинет вошёл Антон.
– Что ты здесь делаешь? – она вжалась в стул. Её сердце то замирало, то бешено колотилось.
– Зашёл поговорить, – как бы между прочим, сказал Антон, лениво листая тетради, сложенные стопками на первой парте, – Ты же не думала, что я вот так просто отпущу тебя: верну вещи и помашу в след платочком?
Оля молчала. Липкий животный страх всё больше сковывал её. Она попыталась незаметно дотянуться до телефона, но Антон её опередил.
– Тебе это сейчас не понадобится, – ухмыльнувшись, он засунул телефон в карман джинсов.
Только сейчас Оля заметила, что он был в перчатках. Весь его образ был безупречен – свитер с высоким воротом кофейного цвета, тёмно-коричневые джинсы, бежевое, почти белое пальто и тонкие кожаные перчатки ему в тон.
Оля помнила, насколько нежными была кожа этих перчаток, ведь как-то Антон грел ими её замёрзшие руки.
На губах Антона играла ухмылка. Он наслаждался испуганным видом Оли, как хищник, предвкушающий сытный обед, когда понимает, что жертва загнана в угол и уже никуда от него не денется.
– А ведь тебе всего лишь нужно было быть чуточку посговорчивее. И хотя бы иногда помалкивать про всяких непонятных личностей, которые норовили то познакомиться с тобой, то время провести, – Антон закрыл на засов дверь, – Чтобы никто не помешал нам, – улыбнулся он, – Нам предстоит важный и долгий разговор, милая.
От его взгляда у Оли затряслись поджилки, а спина покрылась холодным потом.
– Не было бы этих ненужных жертв, если бы ты выбрала меня и отреклась от всех этих ничтожеств, которых ты считала друзьями. Ты должна была быть моей, понимаешь? Полностью. Я не привык делиться.
Я не позволил этому ничтожному ребёнку долго делить со мной мать, – Антон перехватил взгляд Ольги, который был полон ужаса, и усмехнулся.
– Я предлагал ей бросить этого недоумка. Я был готов простить её предательство, когда она оставила меня с отцом. Я восьмилетним пацаном каждую ночь просыпался в мокрой постели, потому что мне снилась мама, и я не хотел прерывать сон на походы в туалет. Вдруг сон бы потом не продолжился, и я снова остался бы один?
Я звал её, пытался найти её номер в телефоне отца и потом позвонить ей, но все мои попытки жёстко пресекались. Я был ей не нужен и должен был смириться с этим, принять это. Как это вообще возможно принять, ты не знаешь? – голос Антона стал громче. Оля вздрогнула, когда Антон стукнул кулаком по столу.
– Принять я не смог, но смог возненавидеть её. За предательство, за то, что бросила меня с отцом и больше никогда не пыталась вернуться в мою жизнь. Я выжег её из своего сердца.
А потом отец провёл мне интернет в загородный дом. Он хотел, чтобы я учился, не выходя лишний раз из дома. В этой дыре нет хороших преподавателей, но у меня они были, благодаря интернету.
И тогда я решил найти её. Спустя десять лет я снова увидел свою мать. Десять лет, понимаешь? – Антон снова обратился к Оле.
– И что я увидел? Пока я мочил простыни, боясь упустить её образ во сне, она жила своей жизнью. Свежая фотография, выложенная днём ранее – она в свадебном платье в обнимку с каким-то мужиком. Улыбается, тварь, – Антон так сильно сжал кулаки, что у него, наверняка, побелели костяшки пальцев.
– Я поздравил её со свадьбой. Пожелал счастья, хотя надо было пожелать побыстрее сдохнуть. Но ничего, я и без пожеланий справился с этим.
Она говорила, что безумно рада меня снова видеть. Писала сопливые сообщения о том, как я вырос и каким стал. Меня тошнило от неё, но она должна была ответить за своё предательство, а для этого нужно было время – мне нужно было всё обдумать.
Мы общались в интернете несколько месяцев, а потом она заявила, что у меня родился брат. Какой к чёртовой матери брат? У меня с восьми лет не было матери, поэтому и никакого сопляка брата быть не могло.
Она настаивала, чтобы я приехал к ним в гости, познакомился с братом, увиделся с ней. Но я боялся, что придушу её сразу, как только увижу. Мне нужно было время.
За несколько дней до первого дня рождения этого сопляка я всё-таки поехал к ней в гости, – Антон снова посмотрел на Олю, а потом открыл оконную раму и выглянул на улицу.
– Ох, сколько же в общей сложности часов за время наших отношений я провёл на этой парковке, рассматривая это крыльцо. Всегда было интересно, что находится над ним на этом третьем этаже с колоннами. А тут вот что, – Антон развёл руками, глядя куда-то в потолок.
– Ты знаешь, женщина, которая когда-то была моей матерью, неплохо устроилась. Свой дом за городом, не такой большой, как у нас, но в целом сносно. Повсюду куча детских игрушек, и она, то и дело обнимающая и целующая этого сопляка, – Антон поморщился, – рассказывала о своём новом муже, какой он замечательный и весь такой идеальный. Про новую жизнь, нового сына. Рыдала, вспоминая, как плохо ей было после развода. Но терпеть отца она больше не могла. Как скучала по мне, тоже рассказывала.
Я не мог это слушать, кровь во мне просто кипела. Я до сих пор помню её взгляд, когда я спросил её, почему она ни разу не приехала ко мне. Врала что-то про отца, что он запретил ко мне приближаться. Кто может что-то запретить матери, если дело касается её ребёнка? Это же бред! – Антон снова сорвался на крик.
Она рыдала, лезла обниматься, называла сыночком – я даже на секунду поверил ей, сам прослезился. А потом предложил уехать, наверстать упущенные годы. Она сразу отпрянула. Начала, заикаясь, снова рассказывать про новую семью, что я могу жить с ними.
Я понял, что все слова, сказанные ею двумя минутами ранее были ложью – если бы страдала и скучала, захотела бы вернуть и пошла на всё. А она держалась за нагретое место и нового сопляка. Он определённо перетягивал чашу весов в свою пользу. Не было бы его, можно было бы попытаться побороться. А с ним – без шансов.
Пригласила меня на его день рождения. Я пообещал, что приду. Она должна была заниматься оформлением ресторана и гостями, а няня с водителем – привезти малого в ресторан, когда всё будет готово.
Я перед выездом поковырялся в машине, на которой они ездили. Но планы изменились, какой-то сбой в режиме или как это называется у детей – итог один, мать вернулась домой и уже вместе с братом поехала к ресторану, где их все ждали. Я хотел дать ей последний шанс, не было бы брата, может, она бы и одумалась.
Финал истории ты знаешь – памятник вышел очень симпатичный, кстати. Если бы она решилась вернуться в мою жизнь, если бы только искренне захотела искупить свою вину – я бы простил, даже предательство простил бы. Но она сама сделала свой выбор. Не хотела быть со мной – значит… Я не привык делиться, понимаешь, – Антон посмотрел на застывшую от ужаса Олю. Он словно был слегка удивлён, какой эффект его рассказ произвёл на девушку.
– Спасибо отцу. Он не задавал лишних вопросов, понял меня и помог. Я всегда восхищался и продолжаю восхищаться им.
Антон несколько секунд смотрел на Олю, а потом обошёл стол и дотронулся до её волос. Оля рефлекторно подскочила со стула и, попятилась вдоль окон. Антон быстро настиг её и схватил за шею.
Ни о какой нежности в глазах и прикосновениях, которые ещё свежи были в памяти девушки и речи не было. Оле казалось, что её сжимают металлические тиски.
– Понимаешь, нужно делать правильный выбор. Потому что от неправильных жизнь может резко оборваться, – Антон зло рассмеялся и одним движением усадил Олю на подоконник и подтолкнул в открытое окно.
– Антон, прошу, я ведь любила тебя. Это всё было по-настоящему. Не надо, – голос Оли хрипел, она отчаянно цеплялась за руку Антона.
– Вот видишь. Ты сделала выбор. Ты говоришь в прошедшем времени, – хватка Антона стала ещё сильнее.
– Мы найдём врача. Ты изменишься. У нас всё ещё может быть хорошо, – на долю секунды Антон ослабил хватку и Оля смогла сделать вдох.
– Мне не нужна помощь, – Антон хладнокровно толкнул Олю в открытое окно.
______