Мне никогда не нравился Эдик. Не то что бы я невзлюбила его специально, данная неприязнь происходила сама собой, автоматически. Он был мальчиком пухленьким, круглолицым с серыми навыкате глазами. Был не задиристым, а спокойным, никого не обижал. Однако, были в нем черты, которые меня отталкивали. В противовес этому мне хочется добавить, что природа заложила в него любознательность и доброту, те самые качества, которые бывают у детей в младенчестве до семилетнего возраста, и различить которые мне, ребенку, в силу своих пяти лет, было на тот момент невозможно.
В детском садике Эдик был со мной в одной группе. Когда он просил воспитательницу о чем-то, то постоянно прыгал, и эта его манера раздражала меня, потому что когда он это делал, у него сотрясались щеки и живот.
- А когда мы будем кушать? - спрашивал, нетерпеливо подпрыгивая, Эдик, когда мы шли в концертный зал.
"Тебе бы только поесть", - подумала я, но ничего вслух не сказала.
- Эдичка, всему свое время, подожди, сейчас с вами учительница будет заниматься музыкой - отвечала воспитательница. На этом все заканчивалось, Эдик вставал на свое место и, потупив голову, брел в середине строя, держась за руку с какой-нибудь девочкой.
Мы зашли в концертный зал. Это было небольшое помещение, больше похожее на обыкновенную комнату, нежели чем на зал. Окна выходили куда-то во двор, на них висели лёгкие кружевные шторы. Пол был застлан коврами. Обычно в этом месте на разные праздники сами дети, под руководством воспитательниц, устраивали концерты для родителей. В основном, мы читали стихи и играли в сценках, некоторые, особо талантливые, пели или же играли на музыкальных инструментах. Также в этом зале поздравляли с днём рождения любых именинников детского сада. Дети вставали в кружок, в центр которого ставился именинник , и, водя вокруг него хоровод, припевали:
Как на Варины (например) именины
Испекли мы каравай
Вот такой ширины,
Вот такой вышины.
Каравай, каравай
Кого хочешь выбирай.
Нам, детям, было очень приятно такое развлечение.
Итак, нас рассадили по стульчикам. В комнату вошла женщина лет сорока в черном платье, поздоровалась с нами и села за пианино.
- Меня зовут Наталья Владимировна, - сказала она. - И с сегодняшнего дня мы будем готовиться петь одну очень замечательную песенку про нашу с вами Родину.
Мы притихли, нам всем стало интересно, что за песенку мы разберем.
Наталья Владимировна улыбнулась и сказала:
- Песня называется "У моей России"
Нет, мы такой ещё не знали. Может быть, кто слышал по телевизору, но лично мне песенка была незнакома.
Тогда наша руководительница сказала:
- Прежде чем мы начнем ее петь, давайте вы скажете по очереди как вас зовут.
Мы назвали ей свои имена. Нас было не очень много: человек пятнадцать или шестнадцать. В силу этого запомнить имя каждого было не так уж и сложно. Наталья Владимировна сказала:
- Хорошо, теперь можно приступить к работе.
Сначала мы распелись, потом стали учить слова песни. Времени ушло достаточно много, поэтому нам не удосужилось начать петь песню. Все из-за того, что занятию музыкой в нашем детском садике отводилось пол часа, чтобы дети не уставали.
После музыки у нас был обед. Эдик подошёл к воспитательнице и что-то попросил и опять начал прыгать, но Арина Юрьевна (так звали воспитательницу) отправила его за столик.
Я обратилась к своей подруге Кате и спросила:
- Тебе нравится Эдик?
- Не знаю, - ответила Катя.
- Мне не нравится как он прыгает.
- Ну прыгает и прыгает. Чего уж тут?
Я пожала плечами. На этом наш диалог окончился.
На обед у нас был суп и картошка с котлетами. Я очень любила обеды в садике. Я все съела с удовольствием. После чего нам подали чай с бутербродом. Было все очень вкусно.
После у нас был, как обычно, тихий час.
Спать я в садике не любила, как и многие ребята. Однако, Арина Юрьевна заставляла нас это делать. Ничего не поделаешь, притворялись спящими. Однако, поначалу это плохо получалось, потому что у притворяющихся спящими тряслись реснички. Тогда Арина Юрьевна замечала это как никто другой. И говорила:
- Почему не спишь? А? А ну-ка спать быстро!
Под конец последнего года в садике я всё-таки научилась профессионально притворяться спящей. Помнится, один противный мальчик на тихом часе спорил со своим (и моим) другом сплю я или нет, утверждая, что я не сплю, чтобы потом нажаловаться воспитательнице о том, будто бы я бодрствовала целый тихий час и не смыкала глаз. Мой же друг утверждал, что я сплю. Я до конца не помню, чем это все закончилось, однако, такой случай в детстве мне был неприятен.
Мы легли в свои кроватки. Тихий час наступил. Через несколько минут послышалось мерное сопение с разных сторон. Кто-то заснул, но не я. Я лежала и размышляла о том, что я расскажу своей маме об этом дне, когда она придет забирать меня из садика. Я ей обязательно расскажу, что мы ели, во что играли, какую песню сегодня разбирали с Натальей Владимировной. Тут я остановилась. Ещё что можно рассказать? О чем? Или о ком? Об этом ненавистном Эдике? Точно, расскажу. Все как есть расскажу. Пусть мама разделит со мной эти чувства. На этих мыслях я не заметила, как заснула.
Проснулась я от громкого голоса Арины Юрьевны, которая нас всех будила.
- Ребятки, подъем! - говорила она. - Одевайтесь, умывайтесь. Сейчас будет лепка.
Под лепкой она подразумевала лепку из пластилина.
Мы привели себя в порядок, сели за те же столики, за которыми и ели. Я села вместе с Катей, впереди нас сел Эдик. Нам раздали пластилин.
- А сейчас я вас научу лепить ворону, - сказала Арина Юрьевна.
Мне в детстве очень нравилось лепить. В этот момент я вся превратилась во внимание. Сначала мы слепили из черного пластилина воронью голову, потом туловище и крылья с клювом. Для туловища мы смешали белый и черный пластилин. Когда лепка закончилась, Арина Юрьевна подходила к каждому и принимала работы. Когда она дошла до Эдика, то остановилась, взяла вылепленную птицу и показала нам всем, сказав:
- Ребята, посмотрите, какая красивая ворона у Эдика получилась. Самая лучшая!
Я этого не ожидала. Эдик, этот вечный хлюпик, этот неумеха, этот несдержанный раздражающий меня ребенок, вдруг лучше всех слепил ворону. Может, начать менять о нем свое мнение?
Дальнейший день мы провели в детских играх и забавах.
Когда за мной пришла мама, я ей все рассказала, пока мы шли до дома. А также упомянула Эдика, который мне не нравился.
Мама у меня спросила:
- Почему это вдруг он тебе не нравится?
- Потому что он нытик, а ещё он постоянно что-нибудь клянчит у воспитательницы и вечно прыгает, да так, что весь трясется.
Я ожидала от мамы поощрения моих слов. Однако, мама ответила так:
- Это неправильно, что ты так к нему относишься, мальчик он хороший, я это вижу. Ты лучше вспомни, как в Библии написано: возлюби ближнего, как самого себя. Что это значит, ты знаешь? Это значит, ни за что-то любить человека, а просто так. Полюби Эдика. Подумаешь, прыгает, трясется, клянчит у воспитательницы. Ты его не осуждай, потому что грех это. Он же никого не обижает, ко всем хорошо относится. И ты к нему хорошо относись. Возлюби ближнего как самого себя. А ближних любить посложнее, чем самых дальних. Вот, например, твоя тетя живёт далеко от нас, так?
- Так, - кивнула я. Мама продолжила:
- Ее легче всего любить, потому что она далеко. Ты по ней скучаешь и ничего про нее не знаешь. А если бы она с нами жила постоянно? Наверное, докучала бы тебе. В ней бы нашлись какие-нибудь черты, которые бы тебя отталкивали. А Господь как нас учит? Что нужно всех любить. Понятно? Ибо Бог есть любовь.
Я с замиранием сердца слушала мамины слова и внимала им.
"Надо всех любить" - повторяла я про себя, пока мы шли до дома. Был холодный октябрьский вечер. Деревья все давно стояли жёлтые, шли дожди. Последние лучи солнца пробивались сквозь тучи на небосклоне. Небо было багровое.
На следующий день в прихожей детского садика вся наша группа собралась в кружок. Дети что-то рассматривали и восклицали:
- Ай, Эдик молодец!
- Эх, кусается.
- Экая бестия!
- Э, прячется, боится нас.
Мне стало интересно на что они там смотрят. Я подошла к кружку, встала на цыпочки и, смотря поверх голов, разглядела черепаху. Настоящая черепаха смотрела на нас из контейнера с водой. Это была красноухая черепаха.
- Осторожно, ребят. Она может укусить, - сказал Эдик.
- А чья это черепашка? - спросила я.
На что Эдик ответил:
- Ну, моя.
- Ого, это круто! - воскликнула я
- Да , родители на день рождения подарили.
- И ты знаешь, как за ней ухаживать?
- Конечно, знаю.
И Эдик вкратце рассказал, как ухаживать за черепахой. Дети с интересом выслушали его. Я была поражена. Этот человечек, который мне казался хлюпиком, вдруг стал расти в моих глазах. Чувство отвращения вдруг стало сменяться чувством глубокого уважения к этому мальчику.
Воспитательница, которая с начала куда-то отошла, вернулась к нам и сказала, что мы должны построиться парами на завтрак.
Я встала в пару с Катей. Пока мы шли, мы с ней разговаривали шепотом.
- Как тебе эдькина черепаха? - спросила меня подруга.
Я ответила, что мне понравилось.
Она вздохнула:
- И мне тоже понравилась.
После завтрака нас опять повели в концертный зал, чтобы репетировать песню. Мы расселись, в зал зашла Наталья Владимировна, и мы начали распевку. Слова патриотической песни я помнила пока плохо. Этот текст мы повторили. Потом Наталья Владимировна, подыгрывая себе на фортепиано, пропела всю песенку "У моей России", чтобы мы уловили мелодию.
- А теперь пускай каждый пропоет вместе со мной песню по отдельности. Кто как может, - сказала наша учительница и подошла к нам.
Сказать честно, пели мы все не ахти как. Да и отличного исполнения от нас никто не требовал. Однако, когда очередь дошла до Эдика, который все стеснялся, то он показал высший класс, он пел замечательно на удивление всем нам:
У моей России длинные косички,
У моей России светлые реснички,
У моей России голубые очи,
На меня, Россия, ты похожа очень.
Голос его заливался, звенел как колокольчик и отражался в стенах зала. После того, как он пропел, Наталья Владимировна его похвалила перед нами.
А я сидела удивлённая и думала: "Столько талантов Бог дал человеку! Ну, Эдик даёт! Нужно с ним обязательно подружиться".
Ульяна Моисеева