5
Утро встретило его беспощадным трезвоном, разрывающим мозг в клочья. Виктор попытался нащупать подушку, чтобы укрыться от резких звуков, но его пальцы скользили по гладкой твёрдой поверхности. Мужчина приоткрыл глаза и недоумённо осмотрелся. Он лежал не на тахте, а на полу рядом с мольбертом, укутавшись в белое полотно, которым укрывал картину. Дверной звонок продолжал надрываться, и Виктор, выпутавшись из своего кокона, побрёл к двери.
─ Я уже волноваться начала, ─ Маша, хмурясь, переступила порог. ─ Опять бурная ночь?
Она потянула носом, но не учуяла ничего подозрительного.
─ У тебя же ключи есть, зачем ты трезвонишь, ─ морщась, упрекнул свою подругу Виктор. ─ Голова раскалывается.
─Ну, прости. Я не планировала сегодня тебе надоедать, но не смогла дозвониться по мобильнику. Ты его либо отключил, друг, либо потерял. У меня неважные новости. Вика с Игорем попали в аварию.
Минуту мужчина силился вспомнить, о ком говорит Маша. Потом в голове прояснилось немного, и он понял. Однокашники и хорошие приятели, с которыми было выпито немало бутылок вина, проведено много приятных совместных вечеров. Всё это ушло, когда не стало его Музы.
─ В аварию? ─ переспросил Виктор. ─ Как они, в порядке?
Маша покачала головой и тихо обронила:
─ Насмерть… Сегодня ночью… Ты… на похороны пойдёшь?..
─ Ну… конечно… ─ выдавил из себя Виктор и, покачиваясь, направился к креслу, куда и рухнул без сил.
─ Вить, с тобой всё в порядке? ─ Маша обеспокоенно заглянула ему в лицо. ─ Ты плохо выглядишь. Ночью совсем не спал, да?
Мужчина медленно окинул взглядом студию, остановился на картине и произнёс:
─ Я работал над картиной.
Маша оглянулась, затем, на мгновение позабыв о плохих новостях, восхищённо выдохнула:
─ Потрясающе! Фигурки как живые. Кажется, что медленно плывут. Давно ты над ней работаешь?
─ Давно.
Он выбрался из кресла и подошёл ближе, желая при свете дня разглядеть работу. Мир Музы его стараниями пополнился новыми жителями. Справа, у края холста теперь маячили две фигурки в длинных балахонах. Такие же безликие и полупрозрачные, как и его Муза. Овальная голова одной, как и у Музы, заканчивалась длинным сужающимся к концу хвостом, что делало её похожей на запятую. У второй же фигуры этого хвоста не было, и Виктор с удивлением понял, что нарисовал мужскую особь. Создания его мира не желали оставаться бесполыми вопреки изначальной задумке создателя. И, глядя на творение своих рук, мужчина поймал себя на том, что совершенно не помнит, как рисовал, какие мысли и чувства владели им в тот момент. В голове перепутанным клубком всплывали лишь обрывки то ли снов, то ли давних воспоминаний той замечательной поры, когда Кэти была жива. Лица друзей, их голоса, смех. Среди всей этой мешанины воспоминаний Вика и Игорь всплывали особенно часто, будто он думал о них, когда рисовал новых жителей мира. А может, это только сейчас всплыло в памяти, когда Маша напомнила про них?
─ Поверить не могу… Я только на днях с ними разговаривала, думали собраться всем вместе, как раньше… ─ голос его подруги доносился будто бы издалека, из другого мира.
Звуки, образы вокруг таяли, размывались, удалялись на бесконечно большое расстояние. Зато картина перед ним точно расширилась, вытесняя реальность. В какой-то миг Виктору показалось, что фигурки качнулись, поплыли еле заметно по полотну. Картина ждала, звала, требовала чего-то от своего творца.
Машина рука легла ему на плечо, возвращая из иллюзорного мира, выдёргивая вовне.
─ Вить, я ухожу. У меня ещё куча дел запланирована. Пообещай, что не будешь налегать на спиртное. Хотя бы сегодня.
Мужчина слабо дёрнул головой, то ли отмахиваясь от собеседницы, то ли обещая ей вести себя хорошо. Он чувствовал, что это обещание сдержит наверняка. Когда перед ним появлялась цель, власть порочных влечений становилась бесконечно малой. Картина ждала его, требовала своего заполнения.
На лбу Виктора проступила испарина, тело охватила странная нервная дрожь. Холст будто бы увеличился в размере, заполняя собой всю студию. Мазки краски сгладились. Разгорячённого лица художника коснулось едва ощутимое дуновение пряного ветра.
6
Он проснулся среди ночи. Перед глазами плыли смутные очертания предметов, укрытые мраком, и некоторое время Виктор не мог узнать собственную студию, будто был в ней чужаком. Тело бил озноб, нестерпимо хотелось пить. Медленно, каждое движение требовало больших усилий, мужчина поднялся, свесил ноги с тахты, встал, правой пяткой угодив прямо на валяющийся на полу пульт телевизора. Тишину тут же спугнул голос диктора ночного выпуска новостей, неприлично громкий в столь поздний час. «… По уточнённым данным, жертвами сегодняшней аварии на ***ском шоссе стали пятнадцать человек включая троих детей, ехавших в маршрутном такси…» Виктор поморщился, чувствуя, как каждый звук камнем падает на голову, волнами разгоняя боль. Рукой он впотьмах нашарил пульт и одним пальцем оборвал эту пытку. Пошатываясь, добрался до кухни, где залпом выпил сразу два стакана холодной воды, проливая капли на грудь. Виктор чувствовал себя опустошённым, выпитым до дна. Только кем или чем?
В студии снова было душно. Сухой тёплый воздух сохранял аромат пряностей и сухих цветов. Так, должно быть, пахло в усыпальнице фараона, и этот воздух постепенно отравлял тех, кто пришёл туда незваным гостем. Мужчина огляделся, гадая, что может источать этот слабый, но всё равно удушающий аромат. Картина? Он покачнулся, остановив на ней свой взгляд. Ночная тьма стёрла грани между реальным миром и полотном, оставив лишь призрачно светящиеся фигурки, которые снова плыли, двигались по бескрайней равнине, а может, уже выплыли наружу, за пределы картины, и теперь плавали в мире художника. Он шумно выдохнул, чувствуя, как леденеют кончики пальцев вопреки уютному теплу студии. Белёсых фигурок стало больше. Намного больше…
7
Похороны друзей он почти не помнил. Лица, знакомые и не очень, смазались, утратили конкретные черты, стали похожи на полупрозрачных созданий из придуманного им мира.
Картина не отпускала его. Мысленно он возвращался к ней, пытаясь уложить в голове жутковатые совпадения. Он рисует Кэти, и та погибает. Затем ещё две фигурки – и вот он на похоронах своих друзей. А прошлой ночью на полотне появились ещё пятнадцать фигурок, три из них небольшого размера. И, когда он думал о них, его мозг острым жалом пронзало воспоминание о ночном выпуске новостей. Пятнадцать человек, включая троих детей…
Виктор укрыл картину плотной белой тканью, едва эта мысль впервые ужалила его, впрыснув дозу страха в кровь. Но яркий отпечаток в памяти, засев занозой, продолжал отравлять. Мужчина не выдержал и, совершенно измучившись, выплеснул этот страх на Машу. Ему было всё равно, что подумает о нём давняя подруга, но страх или безумие, разделённые на двоих, уже не так опасны. «Витька, прекрати! ─ сердито сказала Маша, получив от него порцию этого яда. ─ Ты больше надумал. Это… просто совпадения! И ты ищешь их уже повсюду. Про пятнадцать человек ты мог услышать в дневных выпусках новостей, а потом дорисовал фигурки под этим впечатлением, неосознанно. Тебе надо сделать перерыв. Может, уехать ненадолго. Отдохнуть. Ты получил хорошие деньги со своих картин. Так потрать их с умом и себе во благо. А я пока возьму на себя переговоры с галереей о твоём участии в выставке. Договорились?» Но даже Маша, со всем своим здравомыслием и уравновешенностью не смогла нейтрализовать яд страха и подступающего безумия.
Картина звала его. Даже накрытая плотной тканью, она требовала своего завершения. Созданный мир оказался голодным хищником и, единожды вкусив человеческую душу, настойчиво требовал ещё. «Я не прикоснусь к тебе, ─ пообещал Виктор. ─ Достаточно! Хватит!»
Будто бы насмехаясь над ним, ткань соскользнула с одного угла полотна. Картина как коварная соблазнительница, завлекала его, слегка обнажая себя. А потом вдруг единым порывом скинула с себя ткань полностью, и та опустилась на пол мягкими складками. Картина звала, манила, соблазняла открывшейся брешью в другой мир. Настойчиво предлагала прикоснуться к ней кистью. Наполнить её снова.
Виктор застонал, отводя взгляд, чувствуя, что ещё немного, и картина победит. В воздухе проступили явные нотки корицы и мёртвых цветов. Перед глазами плыло, яркий свет студии стал меркнуть. Медленно, будто преодолевая сопротивление, мужчина добрался до двери и вышел в ночь, к успокаивающему мерцанию огней большого города. Он блуждал по его улицам до изнеможения, пока небо не посветлело. Лишь под утро решение пришло само…
8
Нож подрагивал в его руке, губы пересохли и потрескались. Он нервно облизнул их и шагнул вперёд, занося руку для удара. Картина дремала. Виктор чувствовал это по безмятежно застывшему рельефу мазков, по неподвижным фигуркам созданий. Если делать это, то только сейчас, пока она спит. Пока не ожил мир холста.
Виктор плотнее сжал рукоятку небольшого острого ножа для фруктов, замахнулся. Рука в самый последний момент утратила твёрдость и решимость. Дрогнула. Удар потерял ту убийственную силу, которую он вложил. И, вместо того, чтобы располосовать картину сверху до низу, лезвие только скользнуло по полотну, оставляя царапину на краске.
Он тут же согнулся от боли, разорвавшей ему грудь. Вскрикнул, роняя нож и прижимая руку к болезненной пульсации. Ладонь тут же стала тёплой и липкой, а в прорехе футболки теперь зияла глубокая рана, сочащаяся кровью. Воздух вокруг завибрировал, словно картина издала гневный возглас. Фигурки на ней тоже, казалось, пришли в движение, покачнулись, суетливо заметались по полотну. Виктор взирал на картину сквозь проступившие от боли слёзы, ощущая её требовательный зов. Руки свело судорогой с такой силой, что он скрипнул зубами, чтобы не заорать.
─ Хорошо… ─ процедил мужчина сквозь стиснутые зубы. ─ Твоя взяла… Прекрати… пожалуйста…
Зов ослаб ровно настолько, чтобы Виктор нашёл в себе силы разогнуться и взять кисти.
9
Мобильник зазвонил в тот самый момент, когда Маша подошла к машине.
─ Да? ─ её голос эхом отразился от сводов подземной парковки.
─ Маша… ─ голос её друга был едва узнаваем, как голос призрака, дозвонившегося с того света. ─ Это не может так больше продолжаться… Я создал бездну… Ненасытную страшную бездну, и она требует пищи…
─ Господи! Витька, ты о чём?! ─ воскликнула женщина испуганно.
Мысли смешались в голове, и чёткий план действий на сегодня перепутался, потерял актуальность.
─ Прошу тебя, просто послушай! Я знаю, что ты это сделаешь. Ты сможешь! Ты ведь всё сделаешь правильно, солнышко, девочка моя хорошая… Слушай… Все мои картины принадлежат тебе. Я уже давно написал завещание. Почти сразу после того, как Муза ушла… Я тогда не думал, что протяну так долго… Все, слышишь, Машка? Все, кроме одной ─ последней. Её, Машенька, золотко моё, ты уничтожишь. Поняла? Спалишь к чертям собачьим безо всякого сожаления, если ты хоть капельку меня любишь…
─ Витька! ─ выкрикнула Маша, торопливо запрыгивая в машину.
─ Не перебивай! ─ осадил он. ─ Меня не будет, а ты останешься и позаботишься, чтобы картина не ускользнула, не осталась, а исчезла бесследно, даже если тебе будет очень жалко… Обещай! Маша, обещай мне!
─ Витька… ─ всхлипнула она, выруливая на улицы города, ещё сонные, полупустые. ─ Ты меня пугаешь… Я сейчас приеду. Мы поговорим спокойно.
─ Уже поздно, Машенька… Обещай мне, что сожжёшь её… Пожалуйста…
─ Боже мой… ─ голос сорвался, задрожал на грани истерики. ─ Хорошо… Я обещаю…
10
Он устало и опустошённо отложил кисти, сделал шаг назад, глядя с мрачным удовлетворением на свою работу. На свою завершённую картину. Она хранила покой. Бездна успокоилась, в очередной раз сожрав причитающееся.
─ Ну, вот и всё, ─ сказал Виктор тишине, царящей в студии, будто подводя некий итог.
На его губах возникла слабая улыбка. Он шагнул к окну, впуская внутрь свежий утренний ветер и шорохи просыпающегося города.
─ Витька! ─ донёсся до него отчаянный полный страха крик из-за двери. ─ Открой!
Он слышал, как его подруга барабанит кулаками по металлу, разделяющему их, кричит, просит впустить. Потом удары смолкли, и его слуха коснулось мелодичное, но нервно-торопливое позвякивание ключей.
─ Машенька… ─ прошептал он. ─ Я знал, что ты постараешься успеть…
11
Она чуть не сломала ключ, отпирая замок ледяными непослушными пальцами. Яростно толкнула дверь, не пускавшую её на помощь другу, и фурией влетела в студию, шаря вокруг мокрыми от слёз глазами. Но, толком не осмотревшись по сторонам, уже почувствовала то, во что не желала верить. Она опоздала. В грудь больно ударила встретившая её пустота.
Зажав рот обеими ладонями, хороня под ними отчаянный вопль, рвущийся наружу, Маша шагнула к раскрытому настежь окну и вдруг застыла, так и не дойдя. Перед ней раскинулся другой мир, стиснутый жёсткими рёбрами подрамника, еле сдерживаемый ими. Две белые фигурки растерянно жались справа к самому краю полотна, будто готовые сорваться с него и выплыть в реальный мир. Слева хаотично, как выпущенные на пастбище овцы, толпилась ещё дюжина человечков, чуть в стороне, к нижнему краю картины бежали три фигуры поменьше, точно игравшие в догонялки дети. А посреди холста, как кульминация всего ─ к горизонту рука об руку брели двое ─ Мастер и его Муза…
#мистика #хоррор #страшныйрассказ #страшнаяистория #страшнаяисториянаночь #страшное