Часть I
Егор вошел в дом и сердито зыркнул на жену: опять она стояла, забывшись, у стола и с тоской смотрела в окно на соседских ребятишек. В руках подрагивает скалка, забытое тесто сиротливо лежит на столе.
Он знал, конечно, причину тоски своей Наташи и жалел ее и сердился от того, что не в силах был развеять эту ее тоску.
Поженились они десять лет назад. Брал в жены Егор Наталью-хохотушку, первую красавицу на селе и певунью. Как она пела, когда собирались у них гости по праздникам! Голос глубокий, сильный. Затянет песню - заслушаешься и сердце отчего-то щемить начинает.
Да и не только в застольях пела его Наташа. Бывает, хлопочет по дому да все напевает тихонько что-то. Она ведь не только певунья, она и хозяйка отменная. Все у нее в руках горит, любая работа спорится.
Понемногу хозяйством обзавелись. Живи да радуйся.
Одно омрачало счастье молодых - детишек Бог не дал. Первое время и не думали о них, им и друг с другом хорошо было.
Да только постепенно радость стала уходить, стало не хватать чего-то. Наталья все больше стала заглядываться на чужих ребятишек. И такая тоска тогда у нее в глазах появлялась, что Егору нехорошо становилось. И петь она перестала.
Егор и жалел жену, и сердился на нее. Ну нет детей, так что ж теперь поделаешь? Жить-то надо дальше. Сам он, конечно, тоже переживал, что детишки у них не получаются. Вот, например, был бы у них сын. Егор его на рыбалку бы брал, научил бы молоток в руках держать, машину ремонтировать.
Или дочка. Она непременно походила бы на Наталью и пела бы так же красиво, как мать.
Но мечтам не суждено было сбыться. И Егор смирился. А Наталья нет.
И стала она поговаривать о приемном ребенке. Егор сначала мягко отговаривал ее - и гены-то неизвестно какие, и полюбить они его, как родного, не смогут. И другие аргументы, казалось ему - разумные, приводил. Жена не спорила с ним, но все больше отдалялась как-то, замыкалась, чужой становилась.
Вот и сегодня он застал ее смотрящей в окно на чужих детей, сердито протопал к столу и хотел было по привычке отругать ее, но отчего-то замер, увидел вдруг безжизненные глаза ее и неожиданно для самого себя выпалил:
- Ладно, давай возьмем. Только мальчика и большенького уже, чтобы с пеленками не возиться.
Как они получали разрешение на усыновление, как собирали документы - это отдельная эпопея.
В детский дом нужно было ехать в город за двести километров. И вот они, наконец, идут по коридору в игровую комнату, где находятся ребятишки. Их ведет сама заведующая, что-то говорит на ходу. Егор внимательно слушает, кивает, а Наталья и не слышит ничего, у нее руки подрагивают от нетерпения. Вот сейчас, сейчас она увидит своего мальчика. Она знает, чувствует, что он здесь, ее сынок.
Вошли. Множество глаз настороженно смотрят на незнакомцев. Дети обступили их со всех сторон, внимательно разглядывают.
- Дядя, а вы за кем пришли?
Егор растерялся. Но не успел он еще произнести и слова, как раздался крик:
- Мама!
Как в замедленной съемке Наталья увидела бегущего к ней мальчугана лет семи. Белокурые волосенки, пятно от фломастера на щеке и сияющие восторгом голубые глазищи.
Повис на шее, обхватил ногами, сам приговаривает:
- Я знал, знал, что ты за мной приедешь! Знаешь, как я тебя ждал...
Едва сдерживая слезы, Наталья прижимала к себе худенькое тельце, зарывшись в волосенки, вдыхала родной уже, казалось, запах.
Продолжение следует