Обида и разочарование – вот что испытывал югославский народ в апреле 1941-го года, в дни вторжения немецких и итальянских войск на Балканы. Люди тяжело восприняли не столько саму оккупацию и потерю свободы, сколько – ничтожное, слабое сопротивление своей армии в той войне, которое продолжилось всего 12 дней.
Правительство бежало в Египет к англичанам. Армия попросту разбрелась по домам. Многие, правда, не выбросили оружие, а припрятали его: авось пригодится. Действительно, пригодилось.
Войину Джоко Булайичу (или просто Воя) в 1941-м было всего 15 лет, он жил в деревне Загора, неподалёку от Грахово, в Черногории. Сначала с севера вторглись немцы, которые просто прошли через страну, как через проходной двор, легко подавляя редкие и ничтожные очаги сопротивления. А потом страну оккупировали итальянцы, оставив по городам и посёлкам свои гарнизоны.
Когда по дороге проезжала немецкая механизированная колонна – итальянские части тут же останавливались и расступались в стороны, уступая дорогу проезжающим немцам.
«Партизанские острова» по всей стране
Первая атака населения на итальянских оккупантов в Черногории произошла 13 июля 1941 года. С самого начала восстание организовывала коммунистическая партия Югославии. Выступление было не стихийным, и началось по сигналу.
Все – и те, у которого было оружие, и те у которого его не было, – начали ночью резать телефонные провода, разрушать мосты и дороги, чтобы лишить врага свободы передвижения.
Вое не разрешили принять участия в нападении на итальянцев: оружия нет, молод ещё. «Помню, как сестра сказала мне: «Немедленно иди в деревню!» Но на второй день боев я не выдержал и побежал в Грахово». Итальянцы пытались контратаквать. Командиром отряда, штурмовавшего Грахово, был будущий знаменитый партизан, народный герой Сава Ковачевич. (погиб 13 июня 1943 года в Врбнице).
В результате боя было пленено много итальянцев, примерно 60 человек. А убито – всего три или четыре итальянца. Раненым, которые забаррикадировались в начальной школе, югославы просто предложили уходить к своим. Держать их в плену не имелось никакой возможности – самим не хватало еды и медикаментов. А убивать – не хотелось.
Тогда было принято единственное верное решение. Один молодой лейтенант, по фамилии Сантини, сказал, что их мобилизовали, и принудили оккупировать Черногорию. Ни одного из пленных не расстреляли! Всех передали итальянцам, по соглашению с их командованием. Возможно, за выкуп.
У итальянцев югославы взяли много оружия, припасов, и всего остального. Даже подростку Вое досталась собственная винтовка! Для итальянцев стало неожиданностью, когда почти вся Черногория оказалась свободна, за исключением больших городов, где они держали крупные гарнизоны. Все маленькие гарнизоны были либо взяты в плен, либо бежали.
Через некоторое время итальянцы пришли в себя и организовали наступление большими силами, и вернули Грахово под свой контроль. Починили мосты, дороги, связь. Партизаны отступили в дальние горные деревни. Для них началась бродячая лесная жизнь. Появились в их рядах нытики и пораженцы, которые говорили:
«Мы слабы, у нас не хватает оружия и боеприпасов, а они – сила! Регулярная армия, которая снабжается всевозможным оружием, танками, авиацией... Мы не можем бороться с ними!»
Эти люди принесли много вреда партизанскому движению. Но к счастью они были в меньшинстве. Воя служил курьером: приказы, донесения и прочее – носил из штаба по деревням и обратно.
Но иногда он принимал участие и непосредственно в боях. Партизаны устроили засаду на колонну итальянцев на участке дороги между Грахово и Осечаницами. Бой был ожесточённым. Джоко Булайичу доверили быть вторым номером на пулемёт, из которого стрелял его односельчанин и однофамилец Рако Булайич, до этого служивший в югославской армии.
«Помню, приподнимаюсь, чтобы посмотреть на итальянцев, а он тянет меня вниз – «Ты что делаешь! Убьют!». А я был очень любопытным подростком. Не выдержал, хватаю свою винтовку, и начал стрелять в направлении колонны. Они отступили, а мы не преследовали».
В конце 1941-го в результате новых атак от оккупантов снова были очищены Вилусе и Грахово, а после и весь муниципалитет. За ними последовали соседние муниципалитеты: Баньский и Вучедолский. По всей Черногории на обширных территориях после освобождения народ устанавливал свою власть, организовывались народно-освободительные комитеты. Итальянцы вновь стали наступать на партизан из городов с большими гарнизонами.
Долгое время никто не мог добиться решительного преимущества: оккупанты, опираясь на крупные гарнизоны, делали вылазки, наступали, а партизаны отбивали их атаки и загоняли назад, в города.
Война на взаимное уничтожение
Примерно так продолжалось вплоть до мая 1942 года, пока не состоялось большое наступление итальянцев, которые теперь успешно опирались на местных коллаборантов – чётников. Часть партизан тоже перебежала к четникам.
«Для вас, русских, это можно было бы сравнить с тем, как если бы коммунисты бежали в ряды белых. Чётники выступали за короля и правительство, убежавшее в Лондон, и предпочли сотрудничать с оккупантами. Итальянцы же им всячески помогали, умело натравливая на нас. Четников элементарно использовали, хотя бы для того, чтобы меньше гибло итальянских солдат», – объясняет Булайич.
Это совместное наступление итальянцев и четников партизаны сдержать не смогли, и их выдавили из Черногории в Боснию. Это уже была немецкая территория, не итальянская. Там за них взялись немцы и хорватские усташи. Пошла очень жестокая война на уничтожение.
Попавших в плен партизан немцы просто расстреливали, а усташи – ещё и пытали. Но несмотря на это, они никогда так и не смогли обеспечить контроль над всей Югославией. Всегда существовали «острова» свободных территорий во многих частях страны. И в Боснии была самая большая.
Там из партизан формировались целые дивизии и корпуса. Это уже была армия, которая контролировала громадные территории. Нигде в Европе не было ничего подобного.
В этих отчаянных кровавых наступательных операциях они захватили у врага много амуниции, провианта, оружия, боеприпасов… у них появилось всё, что только можно из пехотного вооружения. Они только не имели тяжёлой артиллерии, но у них были миномёты и маленькие горные пушки, которые перевозились на лошадях в разобранном виде.
Провиант, как и оружие, отбирали у врага с боем и кровью. Крестьяне кормили партизан добровольно, искренне считая их патриотами и освободителями.
Чётники, усташи, домобранцы, «Ойгены»
Много вреда партизанам принесли боснийские мусульмане. Они присоединились к хорватским усташам, и с ними сформировали регулярные подразделения, которые были весьма сильными, ведь их вооружали немцы. Они воевали вместе с немцами, но тоже, как и усташи, были более жестокими и кровожадными, чем немцы.
Ещё были хорватские домобранцы – насильно мобилизованные в «территориальную оборону» ополченцы, не добровольцы. Усташами становились добровольно, всякие подонки и садисты. А в домобранцы мобилизовали насильно, поэтому их партизаны отпускали, когда те попадали в плен.
«Часто могло быть, что усташей выдавали домобранцы – «Он усташа! Мы не усташи, вот он усташа». «Ага, а ты почему скрываешься среди домобранцев?» – за шиворот его, и на военно-полевой суд… усташи у нас обычно плохо кончали».
А пленных домобранцев отпускали. Они говорили так:
«Вот мы сдали вам наше оружие, отпустите нас! Двое ваших, которые погибли – это сделали усташи. Они убиты автоматами. Усташи ходят с автоматами, а нам дают только винтовки. Мы пойдем домой. Нас, конечно, снова мобилизуют. И мы вам снова принесём оружие!»
Очень сильной и опасной была дивизия СС «Принц Ойген», сформированная из немцев, проживавших на территории Румынии, Югославии и Венгрии. Из немцев, которые являлись национальными меньшинствами в этих государствах, сколотили сильную дивизию, из 22 тыс. солдат. Она прошла 6–месячную подготовку в Германии, и нанесла большой урон партизанам.
Ещё была пехотная дивизия, составленная из хорватов. Её командный состав полностью состоял из этнических немцев, а рядовыми бойцами были хорваты. Тяжёлые пулеметы и минометы тоже обслуживали немцы. У этих на рукаве был знак «шаховница».
«Знаете кто это? Это же Тито!» Но никого это особенно не впечатлило»
Интересно, что почти до самого 1944 года рядовые партизаны толком не знали ничего о своём лидере Йосипе Броз Тито.
«Мы шли колонной из Врбице в Любине, а рядом с колонной шёл человек с охраной. За ним вели оседланную лошадь. Нам говорят: «Знаете кто это? Это же Тито!» Но никого это особенно не впечатлило. Когда он произносил речь, мы думали, что он русский. У него было нечистое сербское произношение. Но все отнеслись спокойно – «Должно быть, русские отправили своего человека организовать у нас народно-освободительное движение». И мы, обычные бойцы, долго так думали. Разумеется, высшие руководители, конечно, знали, кто такой Тито. А мы, обычные бойцы – нет».
На самом деле, Тито был хорватом. В 1944-м, в отряде появилось несколько русских, бежавших из немецкого плена. Они были отличными солдатами. Один, правда, посмотрев на скудную партизанскую жизнь, выдал такое: «Э, да я лучше у немцев жил, когда шофёром у них работал!»
Вместе с частями Красной Армии повоевать не удалось. Но от них партизаны получили щедрый подарок – много автоматов ППШ и патронов к ним. Немцы, чётники и усташи, огрызаясь и неся потери, ушли в Австрию и Германию сдаваться англо-американцам.
Итальянцев и домобранцев партизаны не преследовали. «Тех, кто во время войны не совершал преступлений, просто отпустили на свободу. А некоторых перебежавших к нам домобранцев вообще приняли в партизаны. Мы не очень-то мстили обычным солдатам, не карателям».
С Вами был Владимир, канал «Две Войны». У меня есть 👉 сайт , 👉 Одноклассники, 📍YouTube, Телеграмм. Пишите своё мнение!
А как Вы считаете, почему югославский партизаны могли успешно сражаться с оккупантами?