Попытки «гуманизировать» войну предпринимались с древних времен. Например, в Индии существовали так называемые Законы Ману. И в них было прописано, в частности, что нельзя использовать в боевых действиях зазубренные копья и отравленные стрелы.
Во времена рыцарства в Европе пленные имели право на содержание их на территории врага в том же статусе, в каком они были дома. То есть благородный рыцарь, став пленником, оставался всё тем же благородным рыцарем, которого должны были уважать.
Пленников легко, кстати, выкупали.
Но в той Европе были двойные стандарты. Если рыцари сражались с себе подобными очень благородно и даже, можно сказать, бережно, то с чернью те же самые «благородные доны» не церемонились. Вражескую пехоту, которую формировали из крестьян, рыцари на благородных конях сметали «без извинений». Аналогично относились и к иноверцам.
Эта привычка появилась под влиянием церкви, которая указывала, что к христианам нужно относиться с состраданием, а всех остальных вполне себе можно уничтожать так, как пожелается. Любыми методами.
Когда было изобретено огнестрельное оружие, то в ряде ведущих стран тоже задумались о «гуманизации» войн. В частности, Николай Второй участвовал в ряде конференций и совещаний в Европе, где и договорились, что нельзя:
· сбрасывать бомбы с воздушных шаров;
· использовать сплющивающиеся и разворачивающие пули, и некоторые другие еще;
· применять отравляющие газы.
Впрочем, не всегда стороны соблюдали договоренности. Достаточно вспомнить крепость Осовец и знаменитую нашу «Атаку мертвецов», когда кайзеровские солдаты решили применить против наших отравляющие газы, сделали это и были уверены, что защитников крепости в живых не осталось. Но русские собрались с силами и пошли в атаку на немцев.
Так что все эти договоренности зачастую ничего не значат.
Какие соглашения имели место в годы Великой Отечественной войны?
Договоренности
То, о чем пойдет речь далее, имело намного большую силу, чем официальные договоренности, о которых я рассказала выше. В годы Великой Отечественной солдаты сторон-противников о некоторых вещах очень даже быстро договаривались. Например:
1. Не стреляли в тех, кто доставлял воду в свои подразделения. Как правило, не стреляли. Исключения, естественно, были.
Это нельзя считать гуманизмом. Здесь скорее действовал принцип «око за око». Если ты сегодня подстрелил водоноса, то завтра так же могут обстрелять твоего товарища, несущего воду.
2. По той же самой причине обычно не стреляли в бойцов, которые отошли по нужде. Это военный преступник Гитлер считал, что он руководит какой-то особой расой. На деле же выходило, что физиология у всех одна. Все хотят есть, пить. Всем нужно справлять нужду.
3. Если солдаты враждующих сторон вместе попадали в какую-то непростую ситуацию, то они, как правило, расходились – не сражались друг с другом. На этот счет есть два примера. Первый – от Героя Советского Союза Владимира Бочковского, который в годы ВОВ уничтожил 36 немецких танков, 5 раз горел в танке сам. Этот выдающийся человек вспоминал эпизод из киноэпопеи «Освобождение». Там горящие немецкий и советский танки заходят в реку – понятно: чтобы огонь погас. И тут же наши и их танкисты сходятся в рукопашной. Эффектно. Интересно смотреть. Однако Бочковский говорил, что такого быть не могло. Первым делом, танкисты потушили бы свои боевые машины, затем отъехали на значительное расстояние друг от друга. И после этого они бы начали опять сражаться. Нет оснований не верить Герою Советского Союза.
А еще одну историю мне рассказывала одна бабушка, которая жила в годы войны. Она вспоминала, что однажды тяжелый и массовый бой произошел возле селения, где она жила тогда. Много было павших с обеих сторон. Осталось буквально по несколько человек русских (советских бойцов) и немцев. И когда они увидели, насколько их всех мало, они бросили оружие, пошли навстречу друг другу, закурили, перебросились парой слов друг с другом, помогая жестами, и разошлись по разным сторонам.
Были категории военных, которых почти никогда не оставляли в живых. У нас – коммунисты, комиссары. У немцев – эсэсовцы. Кстати, любопытный факт: нередко немецких моряков и танкистов, заброшенных волею судеб в пехотные подразделения, из-за формы принимали за эсэсовцев и уничтожали.