1 часть
СВИДАНИЕ
Он возвращается в машину, ставит стакан в подставку возле ручки переключения передач, заводит двигатель, трогается.
Молчание.
Он крутит руль, она чуть приоткрыла окно, чтобы надышаться напоследок вечерним городом. И неизбежно этот сладкий вредный приторный запах навеивает воспоминания. В такой же день она его ждала возле кинотеатра, а он опаздывал, а к ней пытались… И тут вдруг из колонок начинает играть песня «Белая Гвардия – Кузнечик». Ее любимая группа, ее любимая песня, которую она всегда пробовала играть на гитаре.
«И все они сидели за столом,
Залитым солнцем, голубой беседки,
Там море одуванчиков росло».
Песня, которая пробуждает воспоминание или воспоминание, которое пробуждает песню. Неважно. Исход один. Она чувствует приятную легкость. Мягкое воспоминание приглашает к себе, ей остается только расслабиться и утонуть в нем. Песня, машина, кажется, они с ним и не расставались…
Но они расстались.
– Что это? – спрашивает она.
– «Белая Гвардия», – отвечает он, – разве ты не узнала?
– Я не про это. Зачем ты ее включил? Ты никогда такое не слушал.
– Люди меняются.
– И что тебя заставило полюбить такую музыку?
– Ты. Точнее, твой уход. Понимаешь?
– Нет.
– Эти песни напоминали мне о нашем первом свидание, тогда я думал, что…
– Так, – прерывает она его. – Выключи эту музыку и прекрати давить на меня своими воспоминаниями.
– Почему ты отрицаешь наше прошлое?
– Я его не отрицаю. Оно было, и оно прошло. Прошло. А ты сейчас пытаешься его обратно собрать.
– Блин, я просто включил песню.
– Вот и просто выключи.
Он выключает магнитолу.
– Это просто поездка, – говорит она. – Просто.
Ему хочется спросить у нее: почему она обратилась именно к нему? Но он молчит, берет стакан с кофе и делает глоток.
******************************************
В то воскресенье дождя не было. Стояло солнце. В воздухе чувствовалась осень, а листья медленно покидали свое пристанище.
Где-то между пятью и шестью вечера он зашел в Центральный парк. В этот брошенный парк города, где он когда-то гулял с отцом и ездил на этих аттракционах, тогда они еще были не ржавые, тогда и народу было больше, а теперь парком пользовались лишь для того, чтобы сократить дорогу или провести никому не нужный концерт.
Где-то ближе к центру парка до него донеслось красивое женское пение, и он пошел на звук.
И это пела не она.
Она сидела рядом на скамейке, под веткой березы, сквозь которую на нее падали рыжеватые лучи вечернего заката. Она подыгрывала певице, которая пела тоскливую песню про Питер, вокруг них стояло несколько человек, некоторые держали гитары.
Он подошел к ним, но не совсем близко, она его увидела и слегка улыбнулась.
Певица пела:
«Питер, Питер».
Иногда она поднимала глаза на него, он не сводил с нее.
«Питер, Питер».
Ему не нравилась песня, он ее не слушал, он думал, что же такого ей сказать. Но опыт подсказывал, что слишком много думать не стоит.
Песня закончилась красивым проигрышем, она тут же встала и, улыбаясь, подошла к нему.
– Привет, – сказала она.
– Привет, – ответил он.
– Я думала, ты не придешь.
– Почему?
– А почему ты должен был прийти?
– Интересно было услышать… «Белую Гвардию». Это же она была?
– Это была их песня.
Он многозначительно кивнул головой. Интересный жест, который показывает, что вы абсолютно довольны собеседником.
– Пойдем, – проговорила она.
Они подошли к ее знакомым, в это время парень настраивал гитару.
– Эй, ребята, – проговорила она. – Познакомьтесь…
Они называли ему имена: Яна, Настя, Вадим, Алексей – но он не запоминал имен, он не запоминал их лиц, ему они все были не нужны. Он остался только из-за нее, и только из-за нее он прослушал все песни, все песни, которые не любил. Он современный человек, ему нравится хип-хоп.
Они закончили петь, когда из-за горизонта торчал только полукруг солнца. Вся компания направилась к выходу из парка, они остались стоять на месте.
Две черные тени в бесконечном свете вечернего солнца. Два человека в воскресном парке. Мужчина и женщина, которые вынуждены соблюдать условности.
– По кофе? – предложила она.
– Конечно, – согласился он.
Они повернули к другому выходу из парка, где стоял киоск с вкусным кофе.
– Давай гитару, – сказал он.
– Хочешь понести?
– Ну естественно.
– Не дам.
– Почему?
– А почему ты хочешь понести?
– Ну тебе же тяжело.
– Я сюда как-то доехала без тебя.
– Тогда меня с тобой не было… а теперь я здесь.
– Логично. Но все равно не дам. Нельзя свой личный инструмент отдавать в другие руки, плохая примета.
– Примета… А если твой личный инструмент рояль?
– Тогда мне бы пришлось качаться, – хихикнула она.
Он улыбнулся.
– Как тебе песни? – спросила она.
– Мне понравилось, – соврал он, или, лучше сказать, соблюл условность.
– Серьезно?
– А что тебя удивляет?
– Мне казалось, что ты скучал.
– А как ты это определила?
– По лицу.
– По лицу? Ну-ка, посмотри сейчас, – он состроил грустную мину, – что я чувствую?
– Грусть?
– Нет. Мне весело.
– Ладно… Я загадала число. Это либо один, либо два. Если отгадаешь я тебя поцелую.
– Хех… Я же не отгадаю. Ты будешь говорить, что это не то число.
– Вот именно!
– И к чему ты это?
– А ты к чему про свое лицо?
– К тому, что ты не сможешь угадать мои эмоции по нему.
– Ну я же угадала, тебе было скучно!
– Нет. Мне просто нужно было сесть, я не могу стоять на одном месте.
– Воот. Если нужно было сесть, значит было скучно. А почему ты долго не можешь стоять?
– Ты действительно сейчас хочешь обсуждать болячки?
– Не-ет, – усмехается она.
Они подошли к киоску с кофе.
Он купил себе американо и два сахара, она купила (он, конечно, настаивал оплатить) латте.
Кофе в воскресном вечернем «мертвом» городе – восхитителен. Они оба поняли это сразу. Немного отошли от киоска, чтобы не мешать другим, и медленно стали наслаждаться процессом.
– А какую музыку ты любишь? – спросила она, вдыхая аромат латте. – Кроме бардовской, – она ему подмигнула.
– Подколка от красотки.
– Придумай другой, этот комплимент уже не работает.
– Учту. Значит, я люблю рок больше всего и кое-что из рэпа слушаю.
– Такого не может быть.
– Чего именно?
– Сколько себя помню, рок и рэп ругались между собой. Помню, в школе задроты слушали рок, а рэп обычно слушали крутые, так их назовем. Я рэп слушала, – она улыбнулась, задумалась и добавила: – Хотя я еще всегда «ДДТ» слушала. Но только их, остальные прогнулись.
– Не знаю, я всегда слушал и рок, и рэп, друзья у меня тоже. А еще «Фактор 2» слушали.
– Подержи, – она дает ему свой стакан кофе, снимает с плеча гитару, ставит аккорд.
«Скажи красавица, чего не нравится,
Пойми, ведь я всего лишь навсегда
Хочу тебе понравиться».
– О! Вот эта классная песня, – воскликнул он, когда она, улыбаясь, убрала гитару за спину.
– Я тоже ее слушала… А ты знал, что у этой песни абсолютно скверные слова.
– Ну и что? Для меня слова в песне не важны, главное ритм, музыка.
– По мне слова куда более важнее.
Она посмотрела на него, он на нее. Она моргнула ему, взглядом показала на свой стакан кофе в его руке. Он не понял, улыбнулся ей, моргнул и кивнул головой. Звонко полился ее смех. Он тут же заразился им, начал смеяться. Латте выплеснулось из стакана, обожгло ему руку. Он разжал ладонь, стакан упал на землю.
– Вот и попила кофе, – проговорила она.
– Извини, я тебе куплю новое.
– Новый. Кофе – он.
– Какая разница, какое оно?
– Ты прав, главное, не пролей! – воскликнула она и слегка ударила его в плечо.
– Постараюсь.
Он направился к киоску, она, веселая, смотрела ему вслед.
КОГДА?
Они стояли возле железной двери в грязном подъезде. За дверью слышалась песня, Шевчука – «Вороны», но голос исполнителя был женский.
Она потянулась к звонку, он резко схватил ее за руку. Она вопросительно посмотрела на него.
– Может, не пойдем? – проговорил он.
– Будет здорово.
– Я не люблю эти песни.
– Ты просто возьмешь пиво, сядешь на диван и все… Будет круто… Я же смотрела Эша.
– Тебе же понравилось.
– Я такого не говорила. … Но ради тебя смотрела.
Он неохотно отпустил руку. Она нажала на звонок. Дверь открыла блондинка небольшого роста, чуть полная. Она ничего не сказала, просто махнула им рукой, приглашая войти.
Это была обычная двухкомнатная квартира, одна из комнат которой была переоборудована под студию. Вдоль стен стояли поглотители звука, посередине кресло-стул, на котором сидела певица с гитарой.
Компания была разношерстная; парни, девушки, худые, толстые, волосатые, лысые – они все были разбросаны по этим двум комнатам маленькими группами. Кого-то он уже видел в парке.
– Расслабляйся, – она сунула ему в руку банку пива. – Я пойду с девчонками познакомлюсь, а ты можешь пока с Пашей поболтать, он вон, – она показала на парня, сидевшего на диване и слушавшего песню.
Он хлебнул из банки пива, увидел шикарное пустое место возле отрытого балкона. Пока он к нему шел, место исполнителя занял незнакомый парень.
– Хочется сыграть Бродского, – проговорил он. – «Письма римскому другу».
Начался проигрыш.
Он хлебнул еще пиво, вдохнул свежий воздух.
«Нынче ветрено, и волны с перехлестом,
Скоро осень».
Душно. Ему душно от всего. Спертый воздух, скучная песня, слишком крепкое пиво, накурено, что он вообще тут делает?
«Если выпало в империи родиться,
Лучше жить в глухой провинции у моря».
Именно в этот момент он заметил ее, она стояла с брюнеткой и о чем-то разговаривала. Она казалась ему прохладой среди этой духоты. Ему как-то сразу даже стало свежо, да и мотив песни неплохой.
Почувствовав или заметив его взгляд, она посмотрела на него и улыбнулась, незаметно показав рукой, что скоро подойдет.
*******************************************
Город остается позади. Его еще видно в зеркало заднего вида, но он больше не интересует ни ее, ни его.
Мимо ее глаз пролетают строящиеся склады, баннеры, стоянки для дальнобойщиков и прочее. Между ними где-то виднеются дома и улицы гниющего поселка.
Как рождаются вопросы, не ясно, вот и он совершенно не понял, как вдруг в его голове возник вопрос.
– Когда ты в меня влюбилась? – спрашивает он, нарушив получасовую тишину.
Она тихо цокает, молча переводит взгляд на него.
– Это так трудно вспомнить? – добавляет он.
– Это так глупо спрашивать!
– Почему?
– Вот ты когда в меня влюбился?
– На квартире, когда какой-то тип играл … этого … Ну скажи … Бродского.
– Ты в меня влюбился под Бродского?
– Щас... Щас. «Если выпало в империи родиться, лучше жить в глухой провинции у моря». Вот тогда я в тебя и влюбился.
– И как ты это понял?
– Это легко понять. Только поэтому я и запомнил строчку … - он вдруг замолкает, до него, кажется, дошло - Почему ты спрашиваешь? Ты разве меня не любила?
– Зачем тебе это знать?
– Чтобы понять, почему мы расстались. Почему ты неожиданно ушла?
– Ты реально думаешь, что я ушла неожиданно?
– А разве нет? Утром ушла и все.
– А если бы я ушла вечером, это было бы ожидаемо?
– Не придирайся к словам.
– Я и не придираюсь.
Она отворачивает взгляд в окно.
– И все же, – не унимается он.
– Пусть это будет ресторан! Я влюбилась в тебя в ресторане!
– Но мы уже другое обсуждаем!
– Ты уже конкретно определись, что мы обсуждаем! Либо то, либо это!
– Мы обсуждаем твой уход.
*****************************************
– Я тебе покажу настоящий ресторан, – так она закончила их разговор.
Он положил трубку и почти весь день думал, куда же она его позвала.
Это было место в центре города, никаких больших вывесок, этот ресторан не нуждался ни в какой рекламе. Кто о нем знал, тот был им и нужен.
Она заказала столик на двоих в конце зала. Они сели на роскошные диваны друг напротив друга. На красный столик, разделяющий их, им поставили два фирменных блюда: кровавый стейк из говядины с овощами, еще они оба заказали колу. Он хотел пива, но передумал.
Лампа с оттенком красного, расположенная над столом, и приглушенный свет вокруг создавали иллюзию уединения.
Он пододвинул к себе тарелку, взял приборы. Стейк был просто огромный.
Она уже отрезала кусочек от перца и положила его в рот, а он все смотрел на стейк.
– Мне, конечно, стыдно, но как это есть? – спросил он.
– Ножом разрезаешь и ешь, – ответила она.
– Это я знаю, но если я начну разрезать, то овощи свалятся с тарелки.
– И?
– Хочешь сказать надо начинать с овощей? – не сразу проговорил он.
– Да.
– Я думал, всегда начинают с мяса.
– Вообще начинают с чего угодно, главное, чтобы вокруг тарелки было чисто, иначе ты мне покажешься неаккуратным человеком.
– Тогда я сразу извинюсь, если вокруг моей тарелки будет грязь.
– Извинения приняты.
Он отрезал кусочек картошки и положил в рот. Она улыбнулась ему …
А дальше получасовое молчание, которое нарушал его нож. Он негромко скрипел по тарелке. Они иногда смотрели друг на друга, улыбались с набитым ртом и молчали.
В какой-то из этих моментов она в него влюбилась. Как пуля эта мысль влетела в ее голову и осталась там. Конечно, это была не вечная всеобъемлющая любовь, это было всего лишь ее зерно. И только ей было решать, вырастет зерно или сгниет. Но в тот момент она про это не думала, она осознала влюбленность и улыбнулась этому фактору.
**********************************
Медленно ускользает под колеса однотипная трасса с белыми полосками, медленно плывут деревья. Вот почему, когда тебя что-то напрягает, то время тянется медленно?
– И ты разве не будешь скучать по своим попевкам? – спрашивает он.
– По чему?
– Ну где ты сейчас будешь петь?
– Где-нибудь да буду.
– Например?
– Буду приезжать в пятницу на автобусе, в воскресенье уезжать.
– А курсы свои где будешь проходить?
– В смысле?
– Ну я очень сомневаюсь, что коучи будут ездить к тебе.
– Ты что делаешь?
– Рулю.
– Ты пытаешься мне доказать, что я зря уезжаю.
– В машине тихо, просто пытаюсь разбавить атмосферу.
– Блин, а почему бы тебе ее не разбавить, как обычно, рассказав про очень крутой фильм, который ты недавно посмотрел.
– Вообще без проблем. ….
************************************
Она снимала квартиру на улице Кошурникова в пятиэтажке на третьем этаже. Однотипная однокомнатная квартира.
Стучал дождь. Она готовила на кухне легкую еду, когда раздался звонок.
Он вручил ей букет роз, самый огромный букет роз, который он увидел в магазине и который стоил огромную, по его меркам, кучу денег.
Она сказала: спасибо, проходи.
Он разулся и, чтобы не мешать ей готовить, отправился в комнату смотреть книги.
Обычная комната с кроватью, напротив кровати на стене висела деревянная доска с надписью: «Мои Цели».
Он задержался взглядом на ее последнем рисунке, ее цели – магазин бытовой техники ее имени, посмотрел налево на ее стол, убранный стол, в его углу лежали книги по мотивации.
Он улыбнулся, ему вспомнился один друг, который тоже увлекся всем этим. Его звали Вячеслав, или Владислав, или… Этот друг вечно кричал, что его именем назовут одну из улиц, а свою родную деревню он поднимет с колен. В погоне за легкими деньгами он связался не с теми людьми… короче, выйдет он еще не скоро.
– Понравилась моя дощечка? – она отвлекла его от воспоминаний.
– Никогда такое не видел.
– А ты где пишешь свои цели?
– Я… На бумаге, – соврал он.
– И какая у тебя цель?
– Пока не скажу.
СОВМЕСТНОЕ
Трасса. Последние мгновения красивого заката. Асфальт уже покрывают лучи фар.
Она дремлет, смотря вперед. Он рулит.
И может быть, это походило бы на романтику или что-то такое, но в машине играет рэп. Зарубежный рэп. Она не знает исполнителей, она не любит такую музыку, но она готова ее слушать, лишь бы он молчал.
Солнце прячется за горизонт. Точнее будет сказать, что оно уже спряталось, но никто в машине не заметил этого перехода. Да кто особо замечает его?
Луна. Звезды. Впереди показываются яркие огни. Он включает поворотник. Она замечает, как в темноте мигает рыжий свет.
– Серьезно? – с претензией спрашивает она, убавляя звук магнитолы.
– Что?
– Поворачиваешь?
– Ну да. В туалет и кофе.
– Опять кофе?
– Туалет, ты разве не хочешь?
– Нет.
– Ну везет тебе.
Машина въезжает на ярко освещенную стоянку гостиницы или отеля. Он останавливается прямо возле входа, глушит машину.
– Тебе взять кофе?
– Нет, – отвечает она.
Он выходит из машины. В этот момент сильный ветер врезается ему в спину, он оглядывается назад и заходит.
**************************************************
Сильный ветер закручивал снежинки в разные стороны, создавая белую стену, за которой не было видно ничего.
Он стоял под остановкой с еще несколькими незнакомцами, все они прятались от бурана, от хитрого снега, норовившего залезть к ним за воротник.
Она опаздывала, заканчивала отчет. Он уже ужасно продрог и порывался уйти.
Она опоздала на двадцать минут, извинилась, он кивнул головой.
– Идем? – спросила она.
– Конечно.
Они направились к первому дому от этой остановки.
Они не поддержали дверь, и та громко хлопнула, закрывшись за ними. Они улыбнулись друг другу, поднялись на площадку первого этажа.
– Десятый этаж, езжай на лифте, я пешком, – проговорил он.
– Поехали вместе.
– Нет. У меня принцип, я лучше пройдусь, для здоровья лучше.
Конечно, она все поняла, но не стала с ним спорить, она махнула головой и зашла в лифт. Он пошел пешком.
Они встретились возле квартиры, он запыхался, она смеялась над ним. Он отдал ей ключ, она открыла дверь.
Их квартира, точнее, квартира была его бабушки, но сейчас это была их квартира. Пустая, требующая ремонта их квартира.
Она, затем он зашли в неё. Молча ощутили этот волшебный момент, улыбнулись друг другу.
В квартире пахло пылью, но было очень тепло, особенно ему. Она прошлась по одной комнате, заглянула на кухню, в ванну и туалет.
– Круто! – воскликнула она. – Там поставим большую кровать.
– И большой телек!
– Там повесим мою доску целей. Рядом ты сделаешь свою.
– Мне не надо.
– В каком смысле тебе не надо?
– Все мои цели здесь, – он стукнул пальцем себе по виску.
– Но… – это был неподходящий момент, чтобы спорить. – Ладно… Только нужно сделать ремонт.
– Если будем делать ремонт, то нескоро въедем. Давай его сделаем позже.
– Позже – это значит никогда, – проговорила она. – Ты представляешь, мы ввезем сюда мебель, а потом по ней будем делать ремонт.
– Нет, я предлагаю не торопиться сразу. Въедем, поживем, потом ремонт.
– Ты во мне или в себе сомневаешься?
– Я ни в ком не сомневаюсь.
– Ну а почему ты не хочешь сейчас ремонт?
– Объясню. Ремонт обойдется в копейку, в большую копейку. У меня сейчас таких денег нет, придется брать кредит. Сделаем ремонт на кредит, нужно будет покупать новую мебель в кредит. И так далее. Одни кредиты. Я предлагаю пока ничего не делать, мы все равно сюда старую мебель завезем, а до лета накопим, сделаем ремонт. Если надо, кредит возьмем на новую мебель.
– А ты знаешь, что потом никогда не наступает? – спросила она.
– Из-за своего принципа про потом ты хочешь влезть в кредит! Это бред!
– Нам много не надо, тысяч сто. Мы отдадим это за полгода.
– Ладно. Мы возьмем кредит. Купим все, что нужно. Ты готова будешь отпрашиваться с работы, чтобы все сделать?
– У меня новогодняя распродажа, я не могу сейчас. Блин. Про это и не думала.
А потом он занимался «физкультурой». Он ставил мелкие вещи в лифт, она ехала на лифте вверх, он поднимался пешком, разгружал лифт и проделывал все заново.
За неделю они обставили квартиру старой мебелью, кое-что незначительное купили, в том числе тарелки.
В субботу, когда на улице стояла морозная погода, они в тепле праздновали свое новоселье.
На столе были заказанные шашлыки из ресторана, салат, у нее вино, у него пиво. Свечи на столе блестели в их влюбленных взглядах. Она, несмотря на отсутствие ремонта, была счастлива. Он тоже.
***********************************************
Он выходит из придорожного кафе с двумя стаканами кофе. В воздухе пахнет бурей, стоит тишина, вызванная сильным ветром, а тучи медленно наплывают на звезды и луну.
Он садится в машину, подает ей кофе.
– Я не хотела, – говорит она.
– Согрейся, – говорит он.
Она, пожав плечами, берет стакан. Он заводит машину, делает глоток кофе, смотрит в сторону.
– Что бы ты выбрала? – спрашивает он. – Жить в хижине в лесу или в городе.
– Я выберу город. А ты?
– Хижину в лесу, если только еда будет готовая. Но в смысле разделанное мясо и все такое.
– Ты же понимаешь, что в лесу не сможешь смотреть свои фильмы.
– Почему?
– В лесу нет интернета и электричества.
– Ну и что, есть генераторы и все такое.
– А смысл уезжать в лес и смотреть там фильмы?
– Я что-то устал от города. От этого шума и беготни. Сейчас здесь почти тишина вокруг. Только трасса. А в городе бы Михалыч … помнишь?
– Да, – усмехается она.
– Он стал сильнее пить, больше смотреть футбол, а футбол идет еще позднее. И такой спишь, а там снизу: Гол и сразу же звук на всю. Он еще колонки купил пять один.
– Помнишь первую ночь? – улыбается она – Мы смотрели «Зловещих мертвецов».
– «Эш против зловещих мертвецов».
– Да. Ты заставил меня снова это смотреть. Одна кровь. Мы уснули.
– Поправка, ты уснула, а я чай пошел пить.
– А почему ты на паузу не поставил?
– Эта загадка покрыта тайной!
– Тайной? Я просыпаюсь от резкого крика: «Твари!» – говорит она. – Вижу перед собой бензопилу и кровищу.
– И начинаешь кричать, как резаная.
– Сам представь, резкое пробуждение и кровь.
– А потом стук в дверь.
– Так я еще сильнее перепугалась.
– А я в морду от Михалыча получил, и только потом он разобрался.
Они весело смеются.
Он ставит стакан на панель приборов, включает заднюю передачу, нажимает на газ.
***************************
Они шли под руку по скользкой мостовой. В снегу отражались яркие вывески бесконечных забегаловок, пытающиеся казаться роскошными местами.
– Зачем ты пошла? – проговорил он. – Тебе же все равно не понравится.
– Может, понравится.
– Думаю, нет. Они все не твоего круга.
– Это как?
– Антоха, с двумя детьми. Каждую пятницу он пьет вместе со своей женой Светкой, они так отдыхают от детей. Его интересует только пиво и работа. Если он не пьет, то работает и наоборот.
– Ты его осуждаешь, при этом почти каждый вечер пьешь сам.
– Я пью не так, мне баночки за глаза хватит. Просто под фильм, отдохнуть.
– А-а-а. Ну да. Кто еще там будет?
– Виталя с Анькой. При них лучше тему детей не затрагивать вообще. Еще будет Саня, парень-одиночка. Он то ли гей, то ли еще кто.
– И ты думаешь, они мне не понравятся?
– Думаю, нет. Я даже не пойму, почему я тебе нравлюсь.
Они вошли в кафе-бар. Там играла музыка, простая музыка без слов. Там их уже ждали, в самом углу, на роскошных синих диванах. Она познакомилась со всеми. Им принесли пиво, мясные закуски и прочее.
Все почти молча выпили, начал разговор Виталя:
– Вот я, блять, людей не понимаю. Помнишь, Сань?
– Че?
– Да когда юбилей компании отмечали, ждали Леху, нового водилу. И все бабы понесли: ой, ему тридцать, его жене пятьдесят, как они сексом занимаются и прочее. Все сидели и осуждали. А сами… Танька замужем за малолеткой. Павловна на пятнадцать лет старше мужа. А у Юрьича дочка за пенсионера вышла. Нет чтобы, сука, за собой приглядывать. Так нет, надо же кого-то обсудить.
– Люди обсуждают, чтобы самим лучше выглядеть на их фоне, – проговорил Саня.
– Давайте выпьем, чтобы никто никого не обсуждал.
Они все чокнулись.
Они заказали еще пиво, а у нее в бокале осталось больше половины.
– Знаете, что у этой на работе было? – Антон пальцем показал на свою жену.
– У этой?
– Ну прости, не так сказал. У моей. Им сказали, что надо в обязаловку всем сделать биометрию.
– Совсем охерели, – добавила Света. – Почему я должна идти делать?
– Да все у нас так, – проговорил Виталя, – добровольно-принудительно.
– Так и не нужно было делать, – сказала она, делая маленький глоток пива.
– Да, как тут не сделаешь, – ответила Света. – Я еще не знаю, конечно, где ты работаешь, но я уверена, что везде так. Везде добровольно-принудительно. Не сделаешь, будешь белой овцой.
– Света, овцы и так белые, – поправил ее Антон. – Говорят: белой вороной.
– Да, какая разница. На тебя все косо будут смотреть, и чего ты добьешься. Минус премия, а у меня дети. Мне их кормить надо.
– Я согласен, – Виталя осушил бокал. – Один против системы не попрешь, че рыпаться. Сиди и не рыпайся. Нервы сэкономишь. … Еще по паре?
– Мне не надо, – проговорила она, показывая на свою половину бокала.
Все заказали еще.
В одиннадцать вечера она еле как затолкнула его в такси на заднее сиденье, он почти спал.
Машина тронулась.
– Это твой муж? – спросил водитель.
– Нет, парень.
– Быть может, я лезу не в свое дело. Но беги от него.
– К вам, что ли?
– Хах. Смешно. Ко мне не надо, у меня свои есть… Просто беги. Нельзя так напиваться, это первый признак алкоголика. Я знаю, потом будет через день, а потом всю неделю, пока не откачаешь. Я знаю, я такой же был.
#историиизжини #читатьбесплатно #рассказыизжизни
Полная версия доступна по ссылке: