Последний шах Ирана, императрица и наследник престола
В эти дни, 12-16 октября 1971 года, прошёл самый, возможно, помпезный пир в истории человечества — празднование 2500-летия иранской монархии в Персеполисе. Интересно, почему все дряхлые, умирающие, стоящие на пороге своего саморазрушения государства и империи так обожают пышно праздновать? У древних римлян в эпоху упадка империи епископ Сальвиан с ужасом писал: «Кто ввиду плена может думать о цирке?! Кто, идучи на казнь, смеётся? Объятые страхом рабства, мы отдаёмся играм и смеёмся в предсмертной тоске. Можно подумать, что римский народ объелся сардонической травой: он умирает и хохочет...» А Российская империя накануне своего крушения, в 1913 году, как известно, триумфально праздновала «300-летие Дома Романовых». И Иранская империя, спустя недолгое время рухнувшая в огне «исламской революции», отпраздновала тогда, как считается, один из пышнейших праздников в истории — «2500 лет персидской монархии». Вероятно, такие торжества можно считать чем-то вроде диагноза: если государство так празднует, значит, ему недолго жить осталось...
Примерно такой парадоксальный вывод, кстати, и сделал мир из тех торжеств 1971 года, которыми последний иранский шах хотел показать величие и крепость своей державы.
Ради торжества на развалинах столицы Ахеменидского Ирана был построен целый временный городок из полусотни просторных палаток — «Королевская деревня», или Золотой город. Каждая палатка имела кондиционер, 13 метров в диаметре, 3 метра в высоту и включала в себя гостиную, 2 спальни, 2 ванны и комнату обслуживающего персонала.
Чтобы превратить на время мёртвую пустыню в цветущий сад, из Европы привезли более 15 тысяч деревьев, которые образовали лес. А в этих райских рощах пели 50 тысяч тоже завезённых певчих птиц и чирикали 20 тысяч воробьёв, которым всем тоже вскоре, увы, предстояло погибнуть от зноя, но это никого не волновало...
А для угощения гостей из Парижа были доставлены 2 700 кг говядины и ягнятины, 1 280 кг мяса птицы, 1100 кг морепродуктов, 30 тонн кухонного оборудования, а также 360 тысяч яиц и ещё множество различных деликатесов, это без учёта десертов и вина, коего было 25 тысяч бутылок, 1 тысяча «Бордо», бургундского и 2500 бутылок шампанского.
Будущий лидер исламской революции в Иране аятолла Хомейни лаконично назвал празднование «фестивалем дьявола». Почему столь сурово?
Потому что положение рядовых малоимущих жителей Ирана в эти же самые годы неплохо описывала леворадикальная журналистка Ульрика Майнхоф в открытом письме иранской императрице Фарах Пехлеви. Она писала ей: «Вы умышленно не заметили жилищ «миллионов внизу», например, не заметили тех 200 тысяч человек, что живут в южной части Тегерана, в «вырытых в земле пещерах и переполненных людьми глинобитных лачугах, похожих на крольчатники», как писала «Нью-Йорк таймс». Разумеется, шахская полиция тоже делает всё возможное, чтобы такие картины не оскорбляли Ваш взор. Когда в 1963 году тысячи бездомных искали себе жильё в строительном карьере, сотни полицейских вышибли их оттуда — чтобы не оскорблять эстетические чувства тех, кто ездит летом на Каспийское море. Шах считает вполне допустимым, что его подданные живут в таких скотских условиях. Недопустимым он считает — как для себя, так и для Вас, — чтобы эти подданные попадались на глаза. Но положение в городах ещё относительно терпимое. «Я видел детей, — читаем мы в путевых заметках о Южном Иране, — которые, словно черви, копаются в навозе и питаются сорной травой и протухшей рыбой». Конечно, Вы можете законно радоваться, что это — не Ваши дети. Но всё равно это — дети. Так правит шах».
Между прочим, мировые лидеры полувековой давности, кажется, кое-что поняли. Поэтому на торжествах в Персеполисе отсутствовали, в частности, президент США Никсон и королева Великобритании Елизавета II...
Но вернёмся к празднованию 2500-летия иранской монархии.
Так выглядел палаточный лагерь — Золотой город, как его называли, разработанный лучшими французскими дизайнерами и художниками по интерьеру.
В аэропорту Шираза гостей праздника встречали 250 «Мерседесов» красного цвета, которые везли их в Персеполь.
Палатка для гостей
Банкетный зал для 600 гостей с 57-метровым столом причудливой змееобразной формы украшали итальянские драпировки и занавески, великолепные люстры богемского хрусталя, лиможский фарфор с гербом династии Пехлеви, сделанный по специальному заказу для празднества.
Банкет, по официальным данным стоивший 22 миллионов долларов, а по неофициальным — вдесятеро дороже, начался с яиц, наполненных иранской чёрной икрой, извлечённой из осетров Каспийского моря, с вином Chateau de Saran. Продолжался муссом речного рака, сопровождаемым Brion Chateau de Blanc 1969, жареной бараниной с трюфелями, с Шато Лафит Ротшильд 1945, и шампанским (1911 Moet). Символ иранской монархии, павлин, также присутствовал в меню в жареном виде, наполненный паштетом из гусиной печёнки, и сопровождался вином Musigny Comte de Vogue 1945 en magnum. Все эти блюда в Персеполис доставили из парижского ресторана «Максим», где над их приготовлением трудилось более сотни мастеров кулинарного искусства. Трапеза шла под звуки оркестра, исполнявшего мелодии Моцарта и Шуберта. Кофе сопровождался коньяком Cognac Prince Eugene....
Перед гостями празднества прошли парадом 2500 лет военной истории персидского государства.
Были в торжествах и современные моменты:
На могиле древнего царя Кира Его Императорское Величество Шахиншах Арьямехр (что значит «Царь Царей» и «Свет Ариев») Мохаммед Реза Пехлеви произнёс речь:
«O Кир, великий царь, царь царей, император Ахеменидов, монарх земли Ирана. Я, шахиншах Ирана, передаю Вам приветы от меня лично и от нашей нации... Мы должны здесь приветствовать Кира Великого, бессмертного человека Ирана, основателя самой древней империи мира; восхвалить Кира, великого освободителя людей в мировой истории; и объявить, что он был одним из самых благородных сыновей Человечества... Кир, мы собираемся сегодня вокруг могилы, в которой Вы вечно отдыхаете, чтобы сказать Вам: отдыхайте в мире, поскольку мы хорошо бодрствуем и мы всегда будем на страже, чтобы сохранить ваше гордое наследство».
Наступила минута молчания, и все присутствовавшие услышали то, что назвали «ответом» великого царя: из пустыни внезапно раздалось дуновение ветра, принесшего песок. Вероятно, это было дуновение смерти...
На празднествах присутствовал и ещё один император, чьей империи предстояло рухнуть даже раньше иранской — престарелый император Эфиопии Хайле Селассие, которому было уже около 80 лет. Он очень любил животных, особенно собак, и одну комнатную собачку и в Персеполисе всё время носил с собой. Собачка была украшена алмазным ожерельем, и многие коронованные и титулованные особы с огорчением замечали, что их алмазные украшения мельче и тусклее этого собачьего ожерелья... Собачка императора стала одной из главных героинь светской хроники, затмив собой иных коронованных особ. А спустя несколько лет Хайле Селассие был свергнут в ходе революции и тайно задушен, а его кости новый руководитель государства приказал замуровать в пол своего личного туалета, чтобы каждый раз, восседая на унитазе и справляя нужду, попирать ногами прах бывшего монарха... Только в 1990-е годы прах императора нашли и похоронили.
Императрица Ирана и император Эфиопии. На заднем плане — королева Греции Мария. Кстати, пребывание на торжествах в Персеполисе королевской четы Греции, изгнанной из своей страны, западные журналисты тогда сочли трогательным символом «примирения эллинов и персов», некогда воевавших между собой. Наследник Дария и Кира протянул руку помощи наследнику Александра Македонского на пепелище Персеполиса! Как это возвышенно! Как велико гостеприимство народа Ирана, который готов простить прежние обиды! :)
Императрица Ирана Фарах Пехлеви. Она жива и сегодня (2022) и проживает ныне в Америке. 14 октября 2022 года ей исполняется 83 года. Именно ей писала своё открытое письмо Ульрика Майнхоф в 1967 году
Всё это было прекрасно, вот только мало кто обращал внимание, что всё это великолепие держится на тончайшем волоске. Например, такая деталь: по указу императора, с 1964 года все американцы (не только дипломаты) пользовались в Иране правом неприкосновенности. За любое преступление их нельзя было судить по местным законам. На что не без оснований указывал непримиримый критик монархии и вождь будущей революции аятолла Хомейни: «Иранский народ поставили в положение хуже американской собаки. Ведь если кто задавит американскую собаку, его привлекут к ответственности, даже если это сделает шах Ирана. Но если американский поварёнок переедет на своей машине шаха — главу государства, ему ничего не будет».
Но самое забавное, по-моему, то, что русские эмигранты, насколько можно судить по парижской газете тех дней «Русская мысль», попавшей мне как-то в руки, «ничего не поняли и ничему не научились». Газета поместила фотографию фейерверков в Персеполисе с одобрительной подписью: «Иранская империя празднует годовщину своих добрых дел!». Хотя уж кто-кто, а парижские русские 1971 года, старшее поколение которых ещё помнило торжества «300-летия Дома Романовых», могли бы кое-что сообразить...
Мохаммед Реза Пехлеви. Парадный портрет
Свержение статуи шаха в Тегеранском университете революционными студентами. 1978 год
Торжества в Персеполисе на видео: