Через неделю плот впервые заприметила акула-людоед. Описав несколько кругов вокруг резинового суденышка, хищница не рискнула напасть и на первый раз уплыла восвояси. Стивен же решил, что лучше умрет здесь, но в воду не спустится.
Четырежды в день приходилось подкачивать плот — спасибо насосу, оказавшемуся в аварийном мешке. Хуже всего дела обстояли с голодом. Если воду худо-бедно можно было добывать с помощью опреснителей, то с едой оказалось совсем туго. Кочан капусты, невесть как попавший на борт, был съеден в первые же дни. Время от времени недалеко от плота показывались серебристые спины дорад, но даже с помощью подводного ружья добыть заветную тушку долго не удавалось.
Зато вернулась акула. На этот раз она поднырнула под днище и попыталась прокусить один из балластных карманов. Чтобы отогнать негодницу, моряк был вынужден выстрелить в нее стальной стрелой из подводного ружья. Снаряд не причинил рыбе вреда, и она отплыла, но снова вернулась в одну из ночей. Акула попробовала перевернуть плот, зашла на следующий круг и опять бросилась в атаку. Не теряя времени, Стивен взял нож и подобрался к выходу из палатки. В момент, когда рыбина начала подныривать под плот, парень молниеносно нанес удар. Хищник отступил.
Поймать первую рыбу получилось только через две недели после крушения. На этот раз стрела насквозь пробила тело слишком близко подплывшего спинорога. Желанная добыча!
«Мои глаза наполнились слезами. Я оплакивал погибшую рыбу, оплакивал себя, свое отчаянное положение. Потом начинал есть ее горькое мясо. Зарываюсь лицом во влажную мякоть сырой рыбьей плоти, чтобы напиться красно-бурой крови. Густая, отвратительная горечь заполняет рот, и я тут же сплевываю эту гадость. Поколебавшись, кладу в рот рыбий глаз, раскусываю его, и меня едва не выворачивает наизнанку»
Спасение, которое прошло мимо
И все же еды было совсем мало. От скудной пищи у Стивена начали атрофироваться мышцы, а кости — выпирать наружу. Не давала покоя акула, а также ассоциации с фильмом «Челюсти». То ли та же самая, то ли другая, но почти каждую ночь опасная тварь объявлялась, чтобы снова и снова испытывать на прочность надувной плот. И каждый раз Каллахэну приходилось наугад стрелять из подводного ружья. Только так хищницу удавалось отгонять.
На пятнадцатую ночь на горизонте показалось спасение в виде большого корабля. Стивен как раз в очередной раз отгонял назойливую акулу, когда заметил сверкающие огни. Забыв об опасности, парень трясущимися руками развязал тесемки мешка, нащупал ракетницу и дал залп в ночное небо. Один, второй, третий, четвертый, пятый, шестой. Наверняка заметили! Вот судно подплыло совсем близко, так, что видны иллюминаторы и ярко освещенная рубка. Ах, как приятно было представить, что через какой-нибудь час все беды останутся позади, а ты будешь сидеть в тепле и комфорте, рассказывая морякам о своих злоключениях!
Корабль прошел мимо, не заметив маленького терпящего бедствие путешественника. Такое повторится еще восемь раз, но именно после первого у Каллахэна появились признаки пошатнувшегося психического здоровья. Мысли начали путаться, все чаще откуда-то из глубин сознания всплывали, казалось, давно забытые эпизоды из детства. А еще — постоянные гастрономические мечтания.
Со временем Стивен наладил строгий распорядок жизни на плоту. Сперва сделать зарядку, потом проверить работу опреснителей и опустошить их, поохотиться на дорад или спинорогов, в случае удачи разделать рыбу, поесть, подкачать воздух, поглядеть вдаль в поисках помощи.
Да, к полуторамесячному пребыванию на плоту Каллахэн научился ловить дорад и спинорогов, которые постоянно сопровождали его суденышко, днями напролет подталкивая его снизу. Излишки мяса вялились снаружи, над палаткой. Вкусовые рецепторы привыкли к свежим рыбьим потрохам — теперь они даже казались вкусными! Особенно восхитительны глазные яблоки, хотя печенка и икра тоже ничего. В качестве десерта — вода.
Но получаемых питательных веществ организму отчаянно не хватало — голод преследовал всегда и везде, даже во время поглощения очередной дорады. Благодаря получаемым с кровью и внутренностями рыб витаминам Стивен так и не заболел цингой, но у него выпали зубные пломбы и коронки.
Кроме постоянного чувства голода и жажды донимала сырость. Каллахэн старался протирать все внутри палатки, но избавиться от сырости не получалось. Из-за длительного воздействия соленой воды на теле появлялись все новые и новые нарывы, которые прорывались и оставляли на коже глубокие незаживающие язвы. Казалось, в каждую из них регулярно по капле вводили кислоту. Разъедала раны и соль, которая коркой покрыла подушку и спальный мешок. На пальцах — огромные мозоли, натертые от постоянного использования насоса для подкачки плота.
Ночами Стивен дрожал от холода, а днем изнывал от 30-градусной жары, комфортно было только по вечерам и с рассветом. Сущим адом жизнь на плоту казалась в моменты, когда налетал очередной шторм. В такие дни бедолага не спал по несколько ночей, постоянно вычерпывая воду и выкручивая спальный мешок. Хотелось думать, что осталось совсем немного — еще чуть-чуть и страдания закончатся.
Во время своего почти трехмесячного испытания Стивен Каллахэн находил утешение и дельные советы в книге Дугала Робертсона. Суровый шотландец годы напролет вместе с семьей проводил в море, пока в 1972 году их шхуну не затопили косатки. Шесть человек на протяжении 38 дней ютились посреди океана в лодке трехметровой длины. После спасения японскими рыболовами Робертсон на основе своего приключения написал книгу о выживании на море в экстремальных условиях.
Прощай, рассудок!
Сорок третий день плавания Стивен запомнил на всю жизнь. Тогда он пытался починить давно сломанное подводное ружье, из которого сделал ручной гарпун. Во время ловли дорады конструкция развалилась и, что хуже всего, проткнула нижнюю камеру плота.
«О боже! Внизу зияет огромная дырища шириной в четыре дюйма. Я пытаюсь стянуть края страшной пасти, но плот продолжает погружаться. Через разрыв пробиваются громадные пузыри, потом выскальзывают пузырьки поменьше, просачивающиеся уже не так быстро. И наконец, нижняя камера безжизненно опадает плоским пустым мешком»
Плот остался на плаву только благодаря верхней камере, высота надводной части которой составляла меньше 8 сантиметров. Если не починить нижнюю камеру, соленая вода будет постоянно заливать палатку и в конце концов разъест кожу до костей.
Следующие десять дней моряк посвятил тому, что пытался спасти свой плот и себя самого. Он пробовал затолкнуть в пробоину кусок пенопласта от подушки, законопатить дыру набивкой от спальника, зажать бечевкой, обмазать илом, клочьями саргассовых водорослей и рыбьими кишками… А в перерывах — многие и многие часы неустанной работы насосом.Как назло вернулась акула. В тот момент, когда Стивен опустил руки в океан, пытаясь что-нибудь сделать с пробоиной, трехметровая бестия щелкнула зубами совсем рядом! На жалкие укусы гарпуна океанский стервятник не реагировал, продолжая как ни в чем не бывало описывать круги вокруг плота, словно дожидаясь удобного момента. Отогнать акулу получилось только после того, как моряк, позабыв о хлипкости плота, из последних сил всем своим весом обрушил гарпун на голову хищника — рыба мгновенно уплыла.
В конце концов усилия Каллахэна привели к тому, что дыру кое-как удалось залатать. Но к ежедневному ритуалу из гимнастики, охоты, обслуживания опреснителей и добычи еды добавился еще один — подкачивание нижней камеры насосом каждые два часа. Уследить за утечкой воздуха удавалось не всегда. В итоге на днище плота почти всегда плескалась соленая вода. У Стивена поднялась температура, язв стало еще больше — бедняга гнил заживо.
Стивен Каллахэн вскоре после спасения. Фото: Shoulders of Giants
Дал сбой разум, лишенный сна. Как впоследствии вспоминал Каллахэн, он начал не только видеть фрукты, но и ощущать их запах, в голове то и дело «запускались» хиты The Beatles, окружавших плот рыб парень начал воспринимать как одушевленных друзей, то и дело беседуя с ними. Накатывала паника, на смену ей приходило нытье, потом — вопли и истерика, а заканчивалось все обычно приступами жалости и гнева. На плоту появился незримый Некто, разговаривающий со Стивеном. Да, вот и до раздвоения личности дошло. Измученное тело слабо подчинялось командам мозга и хотело только одного — покоя, избавления от физических страданий…
Также Каллахэн вдохновлялся историей китайского моряка Пань Ляня. Во время Второй мировой войны британское торговое судно, на котором он служил, было затоплено немецкой подлодкой. Пань поставил абсолютный рекорд, проведя в открытом океане на спасательном плоту 133 дня! Несколько раз его обнаруживали проходящие мимо суда, но узнав, что имеют дело с китайцем, моряки отказывались брать Ляня на борт. В конце концов он доплыл на плоту до устья Амазонки, где его подобрали бразильцы.
Читая о мучениях, которые перенес Стивен Каллахэн, сложно поверить, что он выжил. На семьдесят шестое утро едва открывший от слабости глаза бедняга увидел нечто необыкновенное — полосу зелени на вечно бескрайнем голубом фоне. Стивен доплыл до побережья Гваделупы. Вскоре подоспели местные рыбаки.
Стивен Каллахэн (второй слева) и спасшие его рыбаки. Фото: Shoulders of Giants
За время плавания Каллахэн потерял 20 кг веса, похудев до 43 кг. Все его тело было покрыто язвами, начали выпадать волосы, желудок долгое время не мог принимать нормальную пищу. На полное выздоровление ушел не один год. Сегодня Стивену 65 лет. Он ест раз в день, по-прежнему увлекается конструированием яхт, а также консультирует моряков по выживанию в океане. Кроме того, мужчина помогал авторам фильма «Жизнь Пи» и даже изготовил снасти для главного героя ленты.
«Что я вынес из этого плавания? Окрепла моя вера в безразличие морской стихии, в относительность понятий добра и зла и всех человеческих ценностей, в равенство всех творений божьих и в собственную мою незначительность»
Источник: pikabu