В самом начале 1982 года Стивен Каллахэн отправился в удивительное путешествие, от которого наверняка отказался бы, если бы знал, чем оно обернется. 29-летний парень всего-то хотел на своей яхте поучаствовать в трансатлантической гонке. А в итоге оказался посреди океана на надувном плоту. Мучимый голодом и жаждой, страдающий от отравления и помутнения рассудка, преследуемый акулами и штормами, молодой человек два с половиной месяца пытался пересечь Атлантику. Невероятно, но ему это удалось.
«Наполеон Соло»
Стивен был молод, энергичен и мечтал о том, чтобы пересечь Атлантику на небольшой парусной яхте. На жизнь он зарабатывал проектированием яхт и к своим 29 годам считался уникальным специалистом.
В 1980-м парень на шаг приблизился к воплощению мечты. Все свободные деньги он вложил в строительство маленькой яхты, которую назвал «Наполеон Соло». Спустя пару лет все было готово для покорения Атлантики. Каллахэн решил принять участие в трансатлантической гонке Mini transat 6.50. Для этого ему надо было отправиться из США в британский порт Пензанс, оттуда доплыть до Канарских островов и финишировать на Антигуа. Там Стивен планировал остаться как минимум до конца зимы, подыскав какую-нибудь нехитрую работенку.
Путешествие до Пензанса прошло легко и без происшествий. А вот начало гонки на пути к Канарским островам не задалось — воды вспенивали восьмибальные шторма, несколько яхт затонули, турнир в какой-то момент даже хотели остановить. Но участники двинулись дальше по долгой дороге к финишу.
Увы, участие Стивена Каллахэна в гонке слишком быстро подошло к концу. Спустя три дня «Наполеон Соло» налетел на бревно и получил пробоину бортовой обшивки. Пришлось становиться на ремонт в испанской Ла-Корунье. Здесь моряк провел почти месяц, после чего доплыл на своем суденышке до Канарских островов и 29 января направился в сторону Карибского моря. Эх, лучше бы он обождал неделю.
«Почему я не остался на Канарах? Почему не задержался там, чтобы понежиться еще в покое и безмятежности островного бытия? Зачем я вывел тебя в этот путь, ради дурацкой затеи во что бы то ни стало дважды пересечь океан? Прости меня, мой бедный „Соло“!»
В плену у моря
Несколько дней все шло хорошо. Небо было ясным, за кормой расправившей парус яхты тянулся пенный след кильватерной струи, «Наполеон Соло» резво бежал на запад, а Стивен фотографировал и снимал на видео море, солнце, судно и закаты.
Все изменилось 4 февраля. Небо затянуло тучами, в снастях начал посвистывать ветер, волны становились все выше. Надвигалась буря. В сумерках раздался чудовищный грохот, яхту тряхнуло и понесло по волнам как скорлупку. Внезапно послышался треск древесины, в следующий миг прятавшегося в каюте Стивена накрыл водяной вал. Секунда, две — и парень уже по грудь в воде. Нос яхты клонит вниз, «Наполеон Соло» тонет!
«Сознание выстреливает команды. Освободить мешок с аварийным запасом! В душе бьется немой крик: ты потерял свое судно! Сердце бухает, словно забивающий сваи копер. От тяжелой работы запас воздуха в легких быстро истощается, и разуму приходится вступить в борьбу с рвущимся к вдоху телом. Вокруг хаос и кромешная тьма. Вырваться, только бы вырваться, корабль тонет!»
Моряку удалось вышибить люк и выбраться на палубу. Кое-как перерезал веревки, удерживающие контейнер с надувным плотом. Сама стихия поднявшейся волной помогла сбросить ящик за борт. Следом, по-пиратски зажав в зубах нож, прыгнул Стивен. Благо успел захватить с собой аварийный мешок с припасами, диванный матрас, комплект постельного белья и подушку.
Все это время волны усиленно молотили по опрокинувшейся на правый борт яхте, сдавливали надутые бока малюсенького плота и заливали водой несчастную резиновую палатку на его поверхности, где окоченевший от холода Каллахэн готовился встретить свою смерть.
Спасательный плот Avon, который на долгое время стал пристанищем для Стивена, состоял из двух скрепленных в два яруса круглых надувных камер диаметром чуть больше полутора метров. Сверху в виде купола был натянут тент, образовывавший нечто вроде палатки. Модель шестиместная, но на самом деле с относительным комфортом там могут разместиться разве что двое. Сидеть выпрямившись можно только в самом центре.
Всю ночь изможденный Каллахэн только и делал, что вычерпывал постоянно прибывающую через щели между тентом и надувными камерами воду. Полегчало только с рассветом, когда шторм заметно ослабел, дав передохнуть и пережившему кораблекрушение моряку.
У Стивена был аварийный радиомаяк, однако радиус его действия составлял не более 400 километров, тогда как до ближайшей суши было километров 800. В той точке океана, где застрял Каллахэн, не проходили авиалинии и судовые пути. Тем не менее парень включил маяк — в жизни всякое бывает и помощь может прийти совершенно неожиданно. Увы, но за 30 часов работы передатчик ничего не дал, а еще через двое суток его мощность начала неуклонно снижаться.
Спустя много лет после катастрофы Стивен Каллахэн тестирует плот, похожий на тот, который стал ему домом на два с половиной месяца. Фото: Chattin In Manhattan
6 февраля Стивену исполнилось 30 лет. Этот день он встретил на плоту и отметил вскрытой банкой арахиса, тщательно прожевав каждый орешек. Время от времени чудился гул самолетных двигателей, но нет — это от ветра шумели резиновые бока плота.
Шторм, пусть и заметно меньшей интенсивности, продолжался пять суток. Днем несчастного кое-как обогревало солнце, но по ночам Каллахэн сотрясался от озноба. На не просыхающей от соленой воды коже вскочили сотни фурункулов. Гноящиеся раны, полученные во время бегства с яхты, разъедала морская соль. Не получалось даже толком вытянуться — чтобы уместиться на плоту, приходилось лежать на боку, поджав ноги.
Единственным утешением оставались мечты о том, что будет после спасения. Стивен пообещал себе, что будет уделять больше времени родителям и друзьям, создаст великолепные проекты яхт, съест много (очень много!) вкусняшек и умрет в глубокой-глубокой старости. Хотя нет, смерть гораздо ближе, чем хочется об этом думать.
«Потеряно все, кроме прошлого и друзей; я лишился, можно сказать, последней рубашки. Приплыли, что называется. Выйду ли я живым из этой переделки? Не знаю»
Акула-людоед, голод и первая добыча
Помощью пока не пахнет, значит, пора налаживать на плоту какой-никакой быт. Благо стихия окончательно присмирела и выживать стало намного легче.
Первым делом Стивен убрал напоминающий медузу плавучий якорь. Он обеспечивал устойчивость плота под ударами волн, но сильно замедлял движение. В результате скорость увеличилась почти вдвое — с 27 до 50 километров в день. Достичь судоходной трассы такими темпами удалось бы через пару недель.
Пить морскую воду категорически нельзя. Да, она может принести временное облегчение, но из-за высокого содержания в ней натрия при выведении такой воды организм потеряет больше влаги, чем получил. При этом тело довольно быстро превратится в иссохший труп. К счастью, у Каллахэна были солнечные опреснители и фляга с тремя литрами пресной воды.
Конец первой части.
Источник: pikabu