Руслан Козлов "Stabat Mater"
Каким может быть роман, названный «Stabat Mater», что переводится как «Скорбная мать» и является строкой песнопения из реквиема? А если обратиться к аннотации, то будешь заинтригован еще больше. "Мир охватила новая неизлечимая болезнь. (Ну, с этим все понятно: только что пережили странную пандемию коронавируса) Она поражает только детей. Больных становится все больше, и хосписы, где пытаются облегчить их муки, начинают закрывать".
Что это? Фантастика? Художественная православная литература? Нет. Это - жестокая и жёсткая реальность наших дней, гоголевский натурализм и физиология города по-некрасовски с сюжетом, в основе которого - выдуманная эпидемия; с диалогами и монологами о сути православия и религии вообще; с вкраплением в основную линию повествования дневника одного из первых верующих Кириона.
С первых же страниц мы узнаем, что
"СГД наконец признали пандемией. Реальные цифры заболевших скрывают, но в любом случае речь идет о миллионах страдающих, умирающих, безнадежных детей. Хосписы и больницы переполнены, бюджеты, выделенные на это, должны быть в десятки раз больше".
Однако правительство принимает решение закрыть все хосписы, детей отправить по домам.
"Возможно, когда-нибудь люди найдут лекарство от СГД, но мир, предавший своих детей, будет отравлен собственной низостью, станет непригодным для жизни, как после атомной войны. Представляете – сколько в нем будет озлобленных, выжженных горем людей – родителей, которых мы предали и бросили в такой беде!"
Это и есть завязка сюжета, в котором в общем-то динамики немного, куда больше размышлений о жизни, о судьбах людей, о вере.
"Сомнение в милосердии Господа – разрушительно. А сейчас этим сомнением охвачен весь мир. Знаете, временами кажется, что мир стоит на грани всеобщего отречения, вселенского крушения веры. Мир разъедаем страшным соблазном – видеть в Боге кровожадное чудовище, смешать Бога с дьяволом, Христа – с антихристом. Это и есть самое разрушительное оружие темных сил".
Повествование ведется от лица нескольких героев. Священник - иеромонах Глеб. Вероника - бывший врач-психиатр, сейчас медсестра в хосписе. Иван - переводчик дневника Кириона. Мария - государственный чиновник, у которой больной ребенок. А еще Дина, Михаил, Алеша, Семен, Святейший Владыка Софроний. Чей-то голос мы слышим постоянно, кому-то отводится только одна глава.
У каждого из героев свои демоны, каждый должен сделать выбор между добром и злом.
Иеромонах Глеб должен принять решение - предать ради детей церковь (не веру. Именно церковь).
"Что есть предательство? Где граница между сохранением верности и соучастием в мерзости? Разве голос совести, не дающий переступить эту границу, не есть голос истины – истины, которая превыше всех неправедных судов, всех черных ярлыков и рабских клейм? Истины, которая, по слову Христа, одна лишь делает нас свободными?"
Врач Зорин, прозванный "главболь", мечется между долгом и благодарностью.
Вероника пытается принять саму себя и свои способности.
Родители больных детей готовы на все, даже на открытое сопротивление власти, лишь бы помощь продолжала оказываться.
"Конечно, все понимают, что наш протест обречен, что он едва ли заставит власть пойти на попятную. И все равно – так лучше, чем просто покорно ждать неизбежного. Так их любовь и сострадание уже не кажутся бессильными и бесполезными. И главное – наконец-то они освободились от стыда за свою беду. Этот стыд – плод первобытного предрассудка, ложного убеждения, что скорби и болезни посылаются людям в наказание за грехи".
А еще есть дети, стойко переносящие приступы, мечтающие о любви и покое. (Трогательная история "Ромео" и "Джульетты", ее продолжение в их ребенке - классический поворот сюжета)
И наконец, Иван Николаевич, в начале повествования странный человек, не терпящий чужой боли, сторонящийся людей и преображенный духовно и психологически к концу книги, делает свой главный ВЫБОР между жизнью и смертью, между добром и злом.
Есть вера в ЧУДО. Сначала это связано со способностями Вероники облегчать у детей боль от приступа, потом - с надеждой на лучшее будущее. Нет, не лучшее - на светлое. И, конечно, восходит это к христианской идеи искупления и материнского самопожертвования.
Главы, как у Шмелева в "Лете Господнем", подчинены православному календарю. Глава "Рождество" выведена ЗА основной сюжет. Проблемы с закрытием хосписов начинаются в Прощеное воскресенье. Штурм приходится на Пасху. Символично? Куда уж больше!
Великий Пост? Вербное воскресенье? На самом деле это оказывается совсем неважным: дети испытывают боль независимо от дня недели или праздника, и власть - и государственная, и церковная - творит бесчинства, не оглядываясь на веру, на запреты, на постулаты, на человечность в конце концов. И когда приходит осознание этого, становится еще более страшно.
"Для власти нет ничего удобнее войны. Хотя бы потому, что война не бывает без жертв. Жертвы оправданы, и жертвы уже назначены – дети, которых лишают помощи. Вот эти дети, мимо которых ты сейчас прошел по коридорам хосписа…"
И как напоминание всем нам, читателям, Козлов определяет жанр своего произведения - "роман о милосердии".
Милосердие. И вновь вопросы. Есть ли оно? Или это миф? Красивая сказка о вере - только уже не в бога, а в человека?
Что милосерднее - эвтаназия или призрачная надежда на выздоровление? А если тяжело, мучительно, смертельно болен ребенок? Нужны ли хосписы, где работают профессионалы, или умирать лучше дома, в кругу семьи? Каждый вопрос рождает новый и - ни на один мы не найдем ответа.
Но так хочется верить, что все наши жертвы ненапрасны.
"Каждая жертва – капля в невидимую копилку, нездешнюю, непонятную, но такую важную, что мы и представить не можем ее ценность. И все пролитые слезы, они тоже не пропадают, а собираются где-то – тоже для чего-то важного, что однажды спасет нас... А может быть, и сейчас спасает".
Да, это очень непростой роман и по силе воздействия, и по вопросам, которые ставит перед нами, и по осознанию, насколько пророческим он может стать. И вместе с тем это роман, который НАДО читать, который надо осмысливать и переосмысливать. Роман, который совершенно точно не оставит равнодушным.
"Совесть – частица Бога в каждом из нас…"