Мало кто помнит, как в Москве появились знаменитые французские полуфунтовые булки. Мы восстановили эту историю и связана она, как оказалось, с Царицыно, а точнее с царицынскими мельницами.
Царицынские мельницы
Есть вероятность, что мельницы существовали на царицынских прудах и раньше, но доподлинно мы знаем только то, что первые упоминания о них относятся к 1666 году. Точнее, о ней – о Черногрязской мельнице на плотине, отделяющей Верхний и Нижний царицынские пруды.
«На речке на Городенке мелница мелет в два жернова», - кажется, будто это строчка из былины или песни, но на самом деле это прагматичная бизнес-надпись из отказной или отписной книги (отказной или отписной, потому что на постройки «отказывали» или «отписывали», то есть выделяли указом или под подпись деньги). Но благодаря учетным книгам мы и восстанавливаем время появления тех или иных исторических сооружений.
С той же достоверностью сказать о появлении Шипиловской мельницы (на Шипиловской плотине, соответственно: между Нижним и Борисовским прудами) мы не можем, но примерное время ее появления – 1686-1969 годы, когда земли перешли в вотчину князей Голицыных. Они начали быстро осваивать новые пространства, где и построили «мост переезжий» с перилами, чегень (хитроумная свайная конструкция для ловли рыбы) и двухъярусную мельницу, которая по мощности превосходила Черногрязскую.
Со временем обе мельницы видоизменялись. Иногда хирели. Например, к 1676-1678 гг. на Черногрязском пруду значился «анбар мелничной покрыт тесом, ветх, а в анбаре двоя жерновы шестерики», а к 1689 возле Черногрязской плотины упоминается «мелница в одни жернова», «мелница об одной снасти», то есть сооружение стало меньше применяться по назначению, а больше – как склад («а на ней строенья анбар сосновый четырехсаженный»).
Иногда возвращались к жизни. Почти каждая смена владельца земель вела к реставрации или реконструкции мельниц. Например, после Голицыных земли отошли Кантемирам – и сразу указом императрицы Екатерины II удовлетворено прошение построить новую мукомольную мельницу «об одной поставе» «в селе Черной Грязи на речке Городке».
Вот и сама императрица, когда выкупила у Кантемиров деревню, пригласила архитектора Бланка и распорядилась представить ей чертежи и смету на строительство новой мучной мельницы аж «о 4-х поставах». Впрочем, и она пришла в негодность, а после смерти Екатерины II в 1796 работы по возведению мельницы были приостановлены и более не возобновлялись.
Мельница, помнящая французов
Шипиловская мельница оказалась более живучей. Во-первых, потому что наносила меньший вред плотине. Во-вторых, потому что была более мощной. И в-третьих, что напрямую связано с предыдущим пунктом, обслуживала не только самих князей Голициных, улучшивших ее, но и сторонних «клиентов». Тут мололи в том числе «привозное» зерно — «на сторону» за деньги, которые мельник собирал в специальном ящике, опечатанном княжеской печатью.
В 1713–1918 мельница сдавалась в аренду. При князьях Кантемирах арендная плата в год за Шипиловскую и Черногрязскую мельницы составляла 180 рублей, после покупки усадьбы Екатериной II стоимость аренды только Шипиловской мельницы достигла 120 рублей в год.
К 1779 Шипиловская мельница, как и сама Шипиловская плотина, «пришла в ветхость и действия не имела», а появилась на карте вновь лишь спустя несколько лет после реконструкции плотины в 1780. В строительстве этой более основательной, каменной, восьмигранной мельницы участвовал машинный мастер Иосиф Томас, составивший смету «для постройки вновь мельничных анбаров двух, на каждом о трёх этажах со всеми иными принадлежностями».
Судя по всему, именно это строение застала французская армия 1812 года. В воспоминаниях дочери последнего царицынского мельника Вассы Васильевны Волчковой (урожденной Чугуновой) встречается такой образ этого сооружения:
«Мой отец Чугунов Василий Евстигнеевич, бывший питерский мастеровой, переселившись в Царицыно, взял в аренду старинную водяную мельницу, построенную еще в ХVIII веке, починил и реставрировал ее. Восьмигранная башня мельницы была построена из немодольного кирпича (брусковый кирпич, выпускавшийся заводом Хераскова на Воробьевых горах – прим.ред.). Когда-то до войны 1812 года башня мельницы была высокой шестиэтажной с острым шпилем и флюгером. В верхних этажах были элеваторные помещения для хранения зерна. На третьем этаже зерно засыпали, на втором мололи, на первом ссыпали в мешки».
По одной из городских легенд, ливень, приглушивший знаменитый московский пожар, завел водяные колеса Шипиловской мельницы: «В полдень 6 сентября, когда дождь значительно уменьшил силу московского пожара, Наполеон возвратился из Петровского дворца в Кремль <…> Прошедший дождь привел в действие царские водяные мельницы в селах Борисово и Царицыно. Тогда-то в Москве и началась выпечка французских полуфунтовых булок, тех самых, которые после этой войны продолжали выпекаться в Москве еще полтораста лет».
Но помнят царицынские мельницы и не только этот эпизод. Отступающим французам мы обязаны не только «хрустом французской булки», но и общим культурным уровнем населения. В воспоминаниях Анатолия Евгеньевича Егорова из семейной хроники о пребывании французов в Царицыне в 1812 году (опубликована в журнале «Русская старина» за 1882 год) встречается история его деда, который ввязался в драку с французским мародером.
Но стычку заметил полковник французской армии, остановил лошадь и, узнав от своих соотечественников, в чем дело, остановил драку, велел вести себя в дом к деду Егорова, где и поселился со своим штабом. «Полковник этот жил долго в Царицыне в доме деда... беседовал с ним, запретил солдатам грабить и вообще оставил о себе самую приятную память».
А что сейчас?
Кстати, Царицыно многое помнит о событиях 1812 года. На выставке «Москва и москвичи в эпоху Александра I», которая рассказывает о столице и пригородах до и после пожара (и которая все еще работает до 16 октября, надо успевать!) можно встретить интереснейшие экспонаты тех лет. А летом в честь Дня России на лужайках рядом с Первым и Вторым кавалерскими корпусами вырос настоящий военно-полевой лагерь 1812 года с биваками русских и французских армий времен наполеоновских войн. Здесь можно было встретить гусаров, кирасиров, артиллеристов, принять участие в строевых занятиях, обучиться владению саблей и пикой и получить навыки посадки в седло, навостриться заряжать пушки, фехтовать, мастерить свечи для бивачного фонаря и многое другое. И пусть мы не были свидетелями французского нашествия, как царицынские мельницы, мы не забываем историю – и это главное.
Что же до мельниц, то Черногрязская почила вместе с императрицей, как мы уже писали, а Шипиловская держалась довольно долго за счет аренды сначала британцем Яковом Гамсоном, затем бронницким крестьянином Василием Чугуновым и его наследниками. Даже после Октябрьской революции 1917 мельницей управляла все еще «династия» Чугуновых. Его сын Степан Чугунов знаменит тем, что отбил мельницу от грабителей!
Для охраны мельницы управляющему было разрешено приобрести дробовое оружие. Об одном из случаев его применения против бандитов рассказывали сын Евгений Степанович и родственница Антонина Волчкова: однажды на мельницу ворвались члены заградительного отряда, приписанного к ж/д станции. Надо понимать, что в первые годы советской власти на подбор людей в эти отряды смотрели сквозь пальцы. Вот и вышло, что часто такие группировки творили откровенный разбой.
На мельницу к Чугунову два бандита ввалились пьяные, разнузданные, грозили оружием и требовали собирать деньги. Но управляющий, отметив их состояние, не стал сопротивляться, стал покорно собирать купюры. Воры расслабились, опьяненные еще больше столь легкой добычей, так что Чугунов с легкостью отпросился за куревом. «Принеси и мне», - потребовал один из грабителей, ничего не подозревая. А Степан, выйдя в сени, спокойно взял дробовик и, вернувшись, подстрелил сначала одного разбойника, а затем и второго (тот со смешком «Рано расстреливаешь» опрометчиво зашел в комнату с опущенным оружием).
Последнее, что мы знаем: в сентябре 1920 обсуждался вопрос о приобретении динамомашины для установки ее на Шипиловской мельнице и организации электрического освещения, но в связи с общей разрухой эта идея не была осуществлена, мельница разобрана, и в истории царицынского мукомольного промысла поставлена точка.
Подписывайтесь на официальный канал музея-заповедника "Царицыно".