Николай, пенсионер, инвалид второй группы, провалы в памяти. Не предупредив родственников, ушёл в лес и не вернулся. С собой – только корзина для грибов-ягод, а больше ничего: ни еды, ни воды, ни спичек, ни телефона, ни лекарств. Ещё и одет в камуфляж. Просто эталонный пример того, как нельзя делать. Прошли сутки, полил дождь…
Мы очень старались успеть. В поисках участвовали профессиональные спасатели и добровольцы, в небо поднимались квадрокоптеры, были задействованы вездеходы (и они не всегда справлялись со сложной местностью). Ещё через сутки, на рассвете, Николая нашли. Успели.
О том, как это было, рассказывает Татьяна (позывной – Затана):
— Вообще-то, мы с Артёмом (Дикеем) не собирались в ту пятницу на поиски, потому что в субботу нам обоим надо было на учения: ему на курсы первой помощи, а мне – на водное обучение. Днём поговорили об этом, и я сказала: «Первой помощи обязательно надо научиться. Вот представь, найдёшь в лесу травмированного человека, а ты не имеешь представления, что делать. Я вот курс прошла, знаю, как действовать». Как в воду глядела.
Но люди теряются вне зависимости от наших планов. Вечером вижу – объявлен выезд на лесной поиск, а народа на него собирается недостаточно много. Отмечаю в «тревожке», что готова ехать, пишу Тёме, и он без раздумий срывается тоже. Договариваемся, что в четыре утра стартуем домой – надо успеть поспать хотя бы пару часов.
В штабе получаем задачу, и уже через семь минут мы в пути. Идём по лесу молча, останавливаемся, зовём: «Ко-ля!». Внимательно прислушиваемся к любым звукам, однако Николай не откликается. Слышно только, как усиливается дождь, а это совсем нехорошо. Человек вторые сутки под открытым небом.
Смотрю на время – надо ускоряться. Каждые 50 метров до следующей работы на отклик мы практически бежим. На часах – 3.30, пора выходить из леса. Николая нет. Обидно, что не успели выполнить задачу до конца, но нам до машины идти ещё два километра.
Выходим на дорогу и направляемся в штаб. По пути внимательно всматриваемся в темноту по обочинам. И вот спустя пять минут я в очередной раз направляю фонарь в сторону леса, и мы видим… человека в канаве! Прямо возле дороги.
Сердце начинает бешено колотиться. Подходим ближе, окликаю человека – и он мне отвечает! «Заря Лисе 1, Заря Лисе 1», – пытаюсь вызвать штаб, но мы в низине, и рация предательски молчит. Набираю номер в мобильном телефоне – сбой. Но что-то всё-таки проскакивает, и мне перезванивает старший на месте Юрий (Ber). Коротко отчитываюсь: «Нашли, живой! Записывайте координаты… Нужна скорая!», – кидаю телефон в рюкзак, надеваю медицинские перчатки, пытаюсь заговорить с Николаем.
Неожиданность: человек, который двое суток провел в холодном, мокром лесу и уже не в силах подняться… отказывается от помощи, просит нас уйти, не приближаться. Но я настойчивая, я не привыкла сдаваться. Спустя десять минут Николай вздыхает: «Ну и настырная же ты!», смягчается, начинает со мной разговаривать, разрешает подойти к нему и утеплить.
Подбегают Ber и его напарница Дарья (Мурзик). Киваю, что у меня всё под контролем. Вместе с ребятами укутываем Николая в пледы и спасодеяла. На контакт он идёт только со мной, поэтому я без остановки задаю ему вопросы, прошу со мной говорить.
— А вы слышали, как мы вас звали?
— Конечно.
— Почему же не откликались?
— Да я не думал, что это меня ищут. Мало ли, кого вы потеряли…
«Скорая помощь» в пути, остаётся только ждать. Время тянется, минуты кажутся вечностью. Тем временем Николай потихонечку отогревается и даже начинает шутить.
Полтора часа ожидания бригады медиков, и вот мы наконец передаём Николая им. Фельдшер закрывает дверь машины, а я выдыхаю. Успели! Найден! Жив!
Обнимаю Дикея – мы это сделали!
PS. Домой я зашла за пять минут до звонка будильника.