Каждый уважающий себя душнила хотя бы раз пытался произвести впечатление говоря о симулякрах, гиперреальности и деконструкции. Все эти очаровательные термины присущи философам эпохи постмодерна, о которой мы сегодня и поговорим.
Согласно нашей уважаемой этимологии, данный термин означает «послесовременность» (или «постсовременность»), но стоит сделать важное замечание, что слово «модерн» (как и «постмодерн») не имеет четкого и определенного понятия, что может вызывать трудности и разногласия, ведь для одних это дух Нового времени с его «cogito ergo sum», а для вторых эпоха Просвещения-апофеоз власти разума и науки. Но тем не менее мы все-таки можем выделить основные принципы модерна: развитие и унификация объективного знания, закрепление идеи прогресса, попытка изгнания мифологии и религии из культуры, стремление к системе всего (привет Гегелю), к централизму во всех сферах жизни социума.
В XIX веке эта парадигма была подвергнута критике со стороны неклассической философии, которая стала предвестником постмодерна. Говоря о конкретных именах, стоит в первую очередь выделить Маркса, который заявил об относительности истины и ограниченном характере любой философской концепции по причине ее зависимости от исторического периода формирования. Таким образом, диалектический тезис об относительности истины был применен к самой философии (ОГО!). Важным является и открытие влияния экономических факторов на историю, как некоторого нечто, независящего от воли людей. В марксистской концепции были затронуты вопросы социальной справедливости, господства капитала и отчуждения человека, как от продукта собственного труда, так и от другого человека и даже самого себя. Но, в отличии от Маркса, который не отвергнул классическое представление об обществе, Ницше провозгласил философский нигилизм с переоценкой всех ценностей.
Отвержение рационализма и «иллюзий гуманизма» сильно повлияли на возникновение постмодернистской ситуации. Ницше поместил во главу угла «волю к власти» и так отказался от любой определенности чего-либо: категорий познания, морали, а также заявил о инструментальной сущности языка и мышления в упорядочивании хаоса реальности. У истоков постмодерна стоит и Фрейд, объединивший роли бессознательного в жизни человека и развитии культуры. История, по Фрейду, это результат действия иррациональных и бессознательных сил, а само бытие — это, прежде всего, человеческое бытие и главное в нем вовсе не сознание. Большим ударом по модерну стало его же стремление к науке: обширность и молниеносность открытий не могли не способствовать укреплению релятивизма. Естествознание в то время показало несостоятельность рационалистического мышления. Поэтому мы можем с полной уверенностью заявить, что если Ньютон способствовал формированию модерна, то Эйнштейн стоит у истоков постмодернизма. Ну и по классике мировые воины, насилие и нищета, различные этнические конфликты, бомбардировки ядерными ракетами поставили под угрозу саму возможность устойчивости человеческого бытия.
Рубиконом постмодернизма считаются события во Франции 1968 года, года во Франции, когда леворадикальное движение охватило всю страну и были особо явны социальные противоречия. Справедливости ради термин употреблялся и до 60-х годов, но в качестве теоретического понятия появился лишь в 80-е в работах Лиотара («Состояние постмодерна: доклад о знании»), где и приобрел свою концептуальную оформленность. Для Лиотара постмодерн — это исчезновение метанарративов, понимая под ними громадные «объяснительные схемы», помогающие объяснить мир в целом: религия, капитализм, марксизм. При этом самого Лиотара мы не можем считать постмодернистом, потому что он писал о состоянии постмодерна, увидев некоторые его характеристики в научном знании («Состояние постмодерна»), и только в уже более поздних работах («Постмодернизм в изложении для детей») обратился к темам политики и искусства.
Вообще те, кого обычно принято считать постмодернистами, таковыми себя не считали (это видимо, такая традиция во Франции): Фуко говорил, что никогда не встречал ни одного постмодерниста и не уверен, что может встретить, когда Бодрийяра спросили про постмодерн, он ответил: «Это затхлое, старое течение, я попрошу мое имя не связывать с ним» (но заигрывать с ним в сборнике Хэла Фостера «Антиэстетика» это ему не мешало), а Деррида даже не нужно было вступать в дискуссию, ведь Норрис всё разъяснил в своей статье за него. Тогда почему широкая публика считает их главными постмодернистами всея постмодернизма? Один из западных исследователей Андреас Хуссен в книге «After great divide» озвучил важную истину, что эти французские философы не были постмодернистами, но таковыми их сделали их американские коллеги, иногда добавляя в эту плеяду Барта и Лакана. Мы с вами должны понимать, что такая «ситуация постмодерна» стала возможна из-за рвения к свободе (и карьерным успехам), которую американские исследователи видели в интеллектуальной моде французов.
Итак, постмодернизм не может рассматриваться, как самостоятельная и определенная философская концепция и значение термина часто зависит от контекста, поэтому обычно говорят о «постмодернистском мышлении», «ситуации постмодернизма в философии», «интеллектуальной ситуации постмодернизма». Однако, при всем сказанном, мы можем себе благосклонно позволить высказать «набор положений и общих черт»: отсутствие единого начала и универсалий, как и интегрирующих идей, а всякое единство носит «репрессивный» характер и связано с тоталитаризмом, любая форма которого должна быть отвергнута (а тут привет Фуко), неспособность человека преобразовать, централизовать и систематизировать мир, распад субъекта познания, из чего вытекает возможность говорить о «философствовании без субъекта», отказ от понятия прогресса, мир-совокупность текстов, причем заведомо «неистинных», и безусловно отказ от мышления модерна.
TO BE CONTINUED…